Раймонд Чэндлер - Кровавый ветер
— Умер, умер.
Продолговатый конверт уперся в ребра, когда я нагнулся над Эдди. Конверт, который Микеле просил меня передать его брату. Я вытащил его. Оставить его на трупе Эдди — юмор, конечно, мрачноватый. Но не из-за этого я сунул конверт обратно. Мало ли кто обнаружит труп. Не стоило афишировать это убийство. Тем более вовлекать в него Флэйм. Мало ли кто знал о деньгах и драгоценностях. О той, которой они предназначались.
Кроме Фреда никто не видел меня входящим в кафе «Мария». Однако население подполья не любит распространяться о событиях, связанных с убийствами. Во всяком случае, в беседах с полицией они об этом помалкивают. А братьям Горгон не надо будет долго соображать, чтобы понять, кто укокошил Эдди.
— Уходим! — Флэйм подошла к окну, открыла его. Свежий ночной воздух хлынул в вонючее помещение. Приятный воздух.
Я оглядел комнату, удовлетворился увиденным и шагнул к окну как раз вовремя, чтобы схватить Флэйм за руку.
— Флоренс, ты забыла, зачем я сюда пришел. Я хочу знать, где полковник МакБрайд. И жив ли он.
— Да, должен быть жив. Давай все-таки сначала отсюда уйдем. Поговорим об этом в проулке.
— Где из-за любого мусорного бака может высунуться ствол. Ты меня уже дважды подставила. Спасибо тебе, конечно, за то, что спасла мне жизнь. Но, знаешь, ты так быстро меняешься, что я не хочу рисковать. Наверное, это одна из твоих сильных сторон, не знаю, как ты считаешь. Или слабых. Любить Флэйм означает дразнить свою смерть, и я в эту очередь идиотов записался. Я тебя ни в чем не виню, но не зря к тебе припаялась эта кличка — «тварь-уголовница», девица с криминальными наклонностями.
Она внезапно схватила меня за плечи. Глаза ее были тревожны, в них чувствовался страх, это глаза загнанного зверька. Таких я еще не видел. Но она ведь каждый раз новая. Конечно, женщинам свойственно падать в обморок при виде трупа, но к Флэйм физиологические стандарты неприменимы. И все же смерть Эдди на нее подействовала. Как? Кто ее знает.
— Рэйс, только один вопрос. Ты меня любишь?
— Не знаю. — Я и вправду не знал.
— Ты не притворялся там, в доме полковника МакБрайда. Ты сказал, что любишь меня. Ты не кривил душой?
— Нет, я сказал, что чувствовал, — заверил я ее почти со злостью. — Может быть, и сейчас сказал бы то же самое. И так же искренне. Это штука сложная, Флэйм. Никто в ней ничего не поймет. Но люблю я тебя или нет, а доверять я тебе не могу. Ты, пожалуй, сама себе доверять не можешь.
Она покосилась на труп и вздрогнула. Потом быстро перелезла через подоконник, и я ей не препятствовал.
— Ты бы выключил свет, Рэйс. Эдди бы точно так же сделал, если б там лежал ты. Они воображали, что ты там пролежишь не один день, прежде чем…
— Значит, ты меня все-таки заманила в ловушку.
— Рэйс, ты сам в это не веришь. Ты пытаешься в это поверить, но не можешь. Ведь так? — Она встряхнула меня за плечи. — Ты не можешь в это поверить, как ни пытаешься.
— Не могу? — Я засмеялся. — Я не хочу в это верить, я могу в глубине души возмущаться и бунтовать, но не считай меня дураком. Ты хочешь меня убедить, что не знала о приходе Эдди?
— Я и не знала, хоть ты мне, конечно, не поверишь. Я не знала, пока не увидела его, вернее, пока не услышала.
— Кто же тогда его пригласил? Фред?
— Фред не знал о твоем приходе, пока тебя не увидел. Он вообще лишь за пять минут до твоего прихода узнал, что я кого-то ожидаю. Крайне маловероятно, что он успел вызвать Эдди или что Эдди зашел случайно.
— И в свою квартиру ты его не приглашала, когда он выскочил на меня из окна?
— Нет, — решительно отрезала она.
— Я не верю в совпадения.
— И я не верю. — Мы вышли из проулка на улицу. — Но я верю в то, что иной раз невредно использовать мозги, а не просто палить напропалую направо и налево. И не всегда под руку подвернется тварь-уголовница, которая поднимет перед тобой зеркальный кубок.
— Флоренс, что с МакБрайдом? Ты обещала…
— Ну, соврала, лишь бы вырваться. Это клятва из тех, которые невозможно сдержать. Но я узнаю, узнаю. Попытаюсь, сделаю все возможное. Микеле знает, где полковник, и он… он ко мне хорошо относится.
— Относится, относится. — Я криво усмехнулся. — Что с МакБрайдом?
— Микеле хочет вызнать, кто за ним стоит, его источники информации, его… Рэйс, почему бы тебе не сходить к Микеле? Скажи ему, что ты прекращаешь дело…
— Уступить этому твоему шуту гороховому? Спасибо. Клиент нанял меня, заплатил мне… Но навестить-то я его непременно навещу.
— Рэйс, если ты не бросишь это дело, тебя убьют. Тем более теперь, после смерти Эдди. Микеле меня любит. А согласно глупому предрассудку, любить Флэйм означает умереть. — Ее губы искривила горькая усмешка.
— И меня туда же, — усмехнулся и я.
Пальцы ее впились в мою руку, но она промолчала.
— Флоренс, ты этому Микеле отвечаешь взаимностью. Тебя смело с ног его влияние. Его аура, его богатство, его…
Она зло дернула меня за руку, но ответ ее звучал как-то печально:
— Да, он меня притягивает. Мне хочется возбудить в нем любовь, вожделение, страсть.
Она отвернулась, но я ее задержал. Открыл рот и снова закрыл, ничего не сказав.
Заговорила она:
— Рэйс, послушай меня. Если придет день, когда ты почувствуешь ко мне доверие, когда ты полностью поверишь в меня, возьми карандаш и бумагу и вспомни все, с самого начала этой истории. Вспомни всех, кто мог что-то узнать, с кем ты и я входили в контакт… Тебя вовлек О'Рурк?
— Нет.
— Нет? Странно. Не…
— Это был… — Я не договорил. Не доверял я ей.
— Рудольф Майер, — закончила она. — Нет. Нелогично. Не понимаю.
Она вдруг прижалась ко мне. Поцелуй — и она исчезла. Как раз в момент, когда из-за поворота вынырнул патрульный коп.
Я вернулся тем же путем, влез в окно, выключил свет. Нужно посетить братца Микеле, пока братец Эдди еще не остыл.
Но с визитом к братцу Микеле вышла задержка. За окном послышались тяжелые шаги, по мере приближения как-то неестественно затихавшие. Какой-то медведь старался приблизиться к окну кафе «Мария» незамеченным. Медведь, уже преодолевший ограду. Конечно же, не тот патрульный коп, которого я видел на улице.
Я подавил желание смыться через переднюю дверь. Возможно, кто-то из горгоновской братии интересовался. Чтобы выяснить это, следовало спокойно подождать.
Позиция у меня не из худших. Оружие в руке, спина к стене. Добро пожаловать.
Едва различим силуэт, слегка отсвечивало лицо. Могучие плечи. Джо Горгон собственной персоной? Братья Горгон нравились мне все меньше. Палец на спусковом крючке слегка загудел, зачесался.
