Найо Марш - Весы Фемиды
Сестра Кеттл обернулась.
Солнце клонилось к закату, и мужчины, показавшиеся из рощи, отбрасывали длинные тени, почти доходившие до дома. Китти и Аллейн встретились взглядом, и детектив вышел вперед. В правой руке он держал пару старомодных маленьких башмачков с шипами на каблуках.
— Миссис Картаретт, — произнес Аллейн, — я прошу вас ответить, не одалживал ли вам сэр Джордж Лакландер эту пару обуви своей матери для игры в гольф? Прежде чем вы ответите, я должен предупредить вас…
Сестра Кеттл не слышала, как он зачитывал права. Она смотрела на лицо Китти и видела на нем все признаки вины. Однако за мгновение до этого ее возмущение куда-то улетучилось и уступило место профессиональной и, увы, совершенно напрасной жалости.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Эпилог
1
— Джордж, — обратилась к сыну леди Лакландер, — нам необходимо расставить все точки над i. И не нужно ничего скрывать от Марка или, — она показала пухлой ручкой на одиноко устроившуюся в дальнем углу фигуру, — Октавиуса. Все равно рано или поздно все выйдет наружу. Так что лучше сначала внести ясность между собой. Хватит всяких недомолвок и умолчаний.
Джордж поднял глаза и пробормотал:
— Хорошо, мама.
— Я видела, конечно, — продолжила она, — что ты приударил за этой несчастной. Я опасалась, что у тебя достанет глупости рассказать ей о мемуарах отца и этой злосчастной седьмой главе. А теперь я должна знать, могла ли твоя интрижка подтолкнуть ее к совершению этого преступления?
— Боже милостивый! — воскликнул Джордж. — Я не знаю!
— Она надеялась выйти за тебя замуж, Джордж? Ты говорил ей что-нибудь типа: «Если бы ты только была свободна»?
— Да, — признался Джордж. — Говорил. — Он жалобно посмотрел на мать и добавил: — Но она же не была! Так что это было не важно.
Леди Лакландер, по обыкновению, хмыкнула, но не так выразительно, как обычно.
— А мемуары? Что ты ей о них говорил?
— Я только сказал насчет седьмой главы. Попросил, чтобы она нас поддержала, если Морис решит с ней посоветоваться. А когда из этого ничего не вышло, я сказал… что если он опубликует, то отношения между нашими семьями испортятся, и тогда… ну… в общем, мы не сможем…
— Все понятно. Продолжай.
— Она знала, что он забрал с собой копию седьмой главы, когда уходил. Сама сказала мне об этом. Потом, уже сегодня утром. Сказала, что не могла спросить у полиции, но точно знала, что он ее забирал.
Леди Лакландер пошевелилась, а мистер Финн кашлянул.
— Что, Окки? — спросила она.
Мистер Финн, которого пригласили по телефону, держался необычно смирно.
— Моя дорогая леди, я могу только повторить свои слова. Если бы вы доверились мне, как, кстати, поступил Картаретт, то ни у вас, ни у других членов вашей семьи не было бы никаких оснований для беспокойства по поводу седьмой главы.
— Ты повел себя очень благородно, Окки.
— Нет-нет, — возразил он, — при чем здесь это?
— Не спорь! И заставил нас стыдиться! Продолжай, Джордж.
— Я не знаю, что еще сказать. Разве что…
— Ответь мне честно, Джордж. Ты ее подозревал?
Джордж прикрыл глаза рукой и ответил:
— Не знаю, мама. Не сразу. И не вчера. Только сегодня утром. Знаешь, она пришла сама. Марк позвонил Роуз. Я спустился вниз и увидел ее в коридоре. Мне это показалось странным. Как будто она что-то делала тайком.
— Судя по объяснению Рори, она прятала в кладовке мои ботинки, которые ты ей дал без моего разрешения, — хмуро пояснила леди Лакландер.
— Я абсолютно ничего не понимаю, — неожиданно вмешался мистер Финн.
— Конечно, не понимаешь, Окки. — Леди Лакландер рассказала ему о ботинках для гольфа. — Она, конечно, понимала, что должна от них избавиться. Я надеваю их, когда хожу рисовать, и у меня не болит палец, а моя бестолковая горничная упаковала их вместе с другими вещами. Продолжай, Джордж.
— Когда Аллейн ушел, а ты вернулась в дом, я разговаривал с ней. Она была какой-то другой. — Джорджу было явно не по себе. — Какой-то ожесточенной. И почти открыто намекала… Даже не знаю, как лучше выразиться.
— Постарайся говорить понятно. Намекала, что вскоре ждет от тебя предложения руки и сердца?
— Ну… ну…
— А потом?
— Видимо, я растерялся. Не помню, что именно ответил. А затем она — и это было ужасно! — начала намекать, даже не совсем намекать…
— Оставим «намекать» для ясности, — помогла ему леди Лакландер.
— …что если полицейские найдут седьмую главу, то решат, что я… что мы… что…
— Мы понимаем, Джордж. Что у нас есть мотив для убийства.
— Это было ужасно! Я сказал, что нам, наверное, лучше перестать встречаться. Я вдруг как-то понял, что не смогу. Вот и все, мама. Уверяю тебя, Октавиус.
— Да-да, — согласно кивнули те. — Все понятно, Джордж.
— А когда я это сказал, она вдруг… — Джордж неожиданно вскинул голову, — стала похожа на змею!
— А ты, мой бедный мальчик, — добавила мать, — на пресловутого кролика.
— Боюсь, что не только внешне, но и поведением тоже, — с неожиданной самоиронией отреагировал тот.
— Конечно, ты повел себя скверно, — констатировала мать. — У тебя в голове все смешалось, и все ценности перепутались. Как и у бедного Мориса, только тот зашел еще дальше. Ты позволил этой безнравственной потаскушке вообразить, что, будь она вдовой, ты на ней женишься. С тобой ей было бы даже хуже, чем с бедным Морисом, но — надеюсь, Окки не осудит меня за эти слова — твой титул, состояние и Нанспардон были бы неплохой компенсацией. Хотя, с другой стороны, может, ты ей даже нравился, Джордж. Ты не лишен определенных достоинств, которые женщины находят привлекательными.
Леди Лакландер долго разглядывала своего раздираемого мучениями сына и продолжила:
— Все сводится к одной простой вещи, о которой я на днях говорила Кеттл: мы не можем позволить себе недостойное поведение, Джордж. Мы должны всегда соответствовать той высокой планке, которую для себя установили, и не можем поступаться принципами. Будем надеяться, что Марк и Роуз оправдают наши лучшие надежды. — Она повернулась к мистеру Финну: — Если что хорошего и вышло из всей этой жуткой истории, Окки, так это следующее. Ты перешел Чайн впервые за не знаю сколько лет и нанес визит в Нанспардон. Видит Бог, у нас нет права ни на что рассчитывать, и мы ничем не можем возместить причиненное горе. И даже не будем пытаться. И решить, как быть дальше, можешь только ты, и никто другой!
Она протянула ему руку, и мистер Финн, чуть помедлив, подошел пожать ее.
