Росс Макдональд - Так они погибают
— Прекрасно. Ста долларов будет достаточно.
— Прошу прощения, что все так получилось. Это вряд ли справедливо по отношению к вам. — Она встала и вложила купюру в мою руку.
— Вы очень расположили к себе Марджори, Арчер. На самом деле она — прекрасная женщина. Раньше я даже не осознавал до конца, какая замечательная женщина Марджори.
— Да будет тебе. — Она игриво толкнула Джорджа.
— Ты действительно такая. И знаешь это. — Он тоже ласково толкнул ее.
— Я — самая глупая толстая женщина на всем свете. — Она опять хотела его оттолкнуть, но он схватил, ее руку, удерживая в своей.
— До свиданья. Удачи вам. Привет Толедо.
Я оставил их веселыми и смеющимися. Наполовину потерявшись в вышине, чертила свои круги над финиковыми пальмами неизвестная птица.
Вся эта история закончилась там же, где и началась, среди мебели в гостиной миссис Лоуренс. Время было полуденное. После жары в пустыне приятно было оказаться в маленькой сумрачной комнате. Сама миссис Лоуренс встретила меня достаточно приветливо, хотя выглядела измученной. К ней то и дело приезжали из полиции.
Мы сидели рядом, как незнакомые люди, пригорюнившиеся на похоронах общего друга. Она была одета в порыжевшее черное платье. Даже чулки были черного цвета. Ее осунувшиеся и впалые щеки были покрыты неровным слоем пудры. Она предложила мне чаю, от которого я отказался, потому что недавно поел. Ее речь и движения замедлились, но она не переменилась. Ничто не могло изменить ее. Она сидела, как изваяние, положив на колени сжатые кулаки.
— Конечно, моя дочь абсолютно невиновна. Как я сказала сегодня утром лейтенанту Гэри, она не обидит и мухи. Когда она была ребенком, я не могла заставить ее прихлопнуть муху, даже если бы от этого зависела вся ее жизнь. — Ее глаза глубоко ввалились и походили на щели в камне. — Вы верите в то, что она невиновна? — Это был не вопрос, а утверждение.
— Надеюсь, что это так.
— Конечно, ее никогда особенно не любили. Никогда не любят красивых и умных девушек. После смерти отца, когда у нас кончились деньги, она все больше и больше уходила в себя. Она жила мечтами в школьные годы, была фантазеркой, и это не прибавило ей популярности, наоборот, она нажила себе этим врагов. Много раз они пытались втянуть ее в неприятности. Это случалось даже в больнице. Различные люди выдвигали против нее необоснованные обвинения, их злило, что у Гэлли был выдающийся отец.
— Какого рода обвинения?
— У меня язык не поворачивается повторять их, и я не хочу осквернять ваш слух, мистер Арчер. Я знаю, что Гэлли — хороший человек по самой своей природе, и этого для меня достаточно. Она всегда была хорошим человеком и осталась такой. Уже много лет назад я научилась не слушать низкие людские толки, — Ее рот обрел железную твердость, сжавшись в тонкую линию.
— Боюсь, одной вашей убежденности недостаточно. Вашу дочь посадили в камеру, против нее есть много серьезных доказательств.
— Доказательств! Чудовищные фабрикации полиции, чтобы скрыть их собственную некомпетентность. Они не смеют превращать мою дочь в козла отпущения.
— Ваша дочь убила своего мужа, — сказал я. Никогда мне не приходилось выговаривать слова с таким трудом. — Вопрос заключается в одном: что вы можете сделать, чтобы как-то облегчить ее положение? У вас есть какие-нибудь деньги?
— Немного есть. Долларов двести. Однако говорю вам еще раз: вы ошибаетесь. Я понимаю, дело складывается мрачно для моей дочери. Но как ее мать я знаю, что она абсолютно не способна на убийство.
— Давайте не будем спорить. Двести долларов — это не деньги. Даже имея двадцать тысяч и лучших адвокатов Калифорнии, ей не миновать обвинения в убийстве второй степени. Во всяком случае, ей придется провести в тюрьме много лет. А проведет ли она весь остаток своей жизни в тюрьме, будет зависеть только от одного — от ее защиты в Верховном суде.
— Думаю, я смогу выручить какую-то сумму за дом.
— Он уже заложен, верно?
— Да, но я сохраняю право на некоторую часть имущества…
— У меня тут есть немного денег. — Я достал из заначки сложенную купюру Доузера и бросил ей на колени, — Эти деньги мне не понадобятся.
Она было открыла, а потом закрыла свой рот.
— Почему?
— Ей нужна поддержка. Мне придется давать показания против нее.
— Вы — добрый человек. Вы не можете себе этого позволить. — Ее глаза наполнились слезами, как водой, просочившейся через камни. — Чтобы поступать так, надо верить в невиновность Галатеи.
— Нет. Я приобрел выучку в полиции, и ее жесткость оставила на мне следы. Я знаю, что она виновна, и не могу делать вид, что это не так. Но в каком-то отношении я чувствую и свою ответственность. За вас, если не за нее.
Она поняла меня. Слезы покатились по ее щекам.
— Если бы вы поверили, что она невиновна. Если бы кто-нибудь поверил мне.
— Ей понадобится двенадцать поверивших людей, у нее не будет такого количества. Вы видели сегодняшние газеты?
— Да. Я их просмотрела. — Она подалась вперед, смяв купюру на коленях. — Мистер Арчер…
— Я могу быть чем-нибудь полезен?
— Нет. Больше ничем. Вы так добры, я действительно думаю, что могу вам довериться. Я должна вам сообщить… — Она порывисто поднялась к швейной машине, стоявшей у окна. Подняв ее крышку, она запустила руку глубоко внутрь и вынула оттуда продолговатый пакет в оберточной бумаге. — Это мне дала Гэлли и попросила сохранить для нее. Во вторник утром. Она взяла с меня обещание не говорить никому об этом, но теперь обстановка изменилась, ведь правда? Может быть, здесь какие-то улики в ее пользу. Я не открывала пакет.
Я оторвал клейкую ленту, которой был запечатан один конец пакета, и увидел пачку стодолларовых банкнотов. Там находились тридцать тысяч Гэлли. Тридцать тысяч долларов, которые были спрятаны в швейной машинке старой женщины в то время, когда мужчины погибали из-за этих денег.
Я вернул ей пакет.
— Это действительно улики. Деньги, из-за которых она убила своего мужа.
— Этого не может быть!
— Невозможные вещи происходят постоянно.
Она посмотрела на деньги, которые держала в руке.
— Неужели Гэлли действительно убила его? — прошептала она, — Что мне с ними делать?
— Сожгите их.
— А ведь нам гак нужны деньги.
— Либо сожгите их, либо отдайте адвокату, и пусть он сам свяжется с полицией. Может быть, вам удастся о чем-нибудь договориться. Попытка не пытка.
— Нет, — произнесла она. — Я этого не сделаю. Моя девочка невиновна, и о ней позаботится Провидение. Теперь я знаю это. В минуту острейшей нужды Господь посылает ей помощь.
