Эллери Квин - Санаторий смерти
— Не так плохо, Эллери, — рассеянно ответил инспектор. — Об этом я не подумал. Но пойдем поглядим, как там продвигается дело у ребят.
Они подошли к Хагстрему и Пиготту, которые все еще рылись в письменном столе. На нем уже лежала небольшая стопка писем и каких-то бумаг.
— Есть что-нибудь интересное? — спросил Квин.
— Ничего особенного, насколько я могу судить, инспектор, — ответил Пиготт. — Только обычный хлам. Несколько писем, главным образом от этой Рассо — горячие, надо сказать, послания, а еще счета, квитанции и так далее. Не думаю, что вы найдете там что-нибудь интересное.
Квин просмотрел бумаги.
— Действительно, ничего особенного. Хорошо, можете продолжать.
Пиготт и Хагстрем принялись рьяно обшаривать квартиру. Простукали всю мебель в гостиной, подняли подушки на диване, заглянули под ковер. Они действовали по всем правилам полицейского искусства и со всем тщанием. Квин и Эллери молча наблюдали за их работой, когда открылась дверь спальни и появилась миссис Рассо в элегантном коричневом костюме и в шляпе. Она остановилась на пороге и с удивлением посмотрела на происходящее. В глазах у нее была неписана абсолютная невинность.
— Что они делают, инспектор? — осведомилась миссис Рассо со скучающим видом. — Ищут драгоценности?
Тем не менее во взгляде ее сквозил явный интерес.
— Для женщины вы оделись просто необыкновенно быстро, миссис Рассо, — сказал с восхищением инспектор. — Направляетесь домой?
Она ответила: «Да, конечно», — и отвела глаза.
— И живете по адресу…
Она назвала инспектору адрес: Мак-Дугал-стрит в Гринвич Вилидж.
— Большое спасибо, — вежливо сказал Квин и записал.
Женщина направилась к выходу.
— Ах, простите, миссис Рассо! Еще одно!
Женщина обернулась.
— Прежде чем вы уйдете, не смогли бы вы рассказать нам что-нибудь о пристрастиях мистера Фильда к спиртному? Как полагаете, можно было назвать его человеком сильно пьющим?
Вопрос, казалось, развеселил женщину.
— Ну, если вас интересует только это, — сказала, смеясь, она. — И да, и нет. Мне доводилось видеть, как он полночи пьет рюмку за рюмкой, но кажется при этом трезвым, словно пастор. Зато в другой раз он становился совершенно пьяным после нескольких рюмок. Тут раз на раз не приходилось, понимаете?
— Да, у многих из нас дело обстоит точно так же, — пробормотал инспектор. — Мне бы не хотелось утруждать вас своими вопросами, миссис Рассо, но, быть может, вы знаете, откуда он брал свое виски?
Смех ее резко оборвался. На лице отразилось негодование.
— За кого вы меня принимаете? — осведомилась она. — Я и понятия не имею, откуда, но даже если б и знала, не сказала бы вам. Поверьте мне, есть целый ряд действительно по-крупному работающих подпольных торговцев алкоголем, которые на голову выше всех тех, кто пытается упечь их за решетку.
— Такова уж жизнь, — примирительным тоном сказал Квин. — И все же, любовь моя, я уверен, что вы непременно рассказали бы мне, если бы я и в самом деле нуждался в этой информации. Правда?
На какой-то миг в комнате воцарилось молчание.
— Думаю, что пока это все, миссис Рассо. Пожалуйста, не уезжайте из города. Может статься, что нам вскоре потребуются ваши показания.
— Ну, тогда пока! — сказала она и, гордо вскинув голову, вышла в прихожую.
— Миссис Рассо! — вдруг окликнул ее Эллери.
Женщина, которая уже взялась за ручку двери, резко обернулась. Улыбка сразу сошла с ее лица.
— А вы не знаете, что поделывал Бен Морган с тех пор, как они распрощались с Фильдом?
— А кто это? — спросила она после недолгого колебания, и на лбу у нее появились морщинки.
— Это не так важно, — сказал Квин-старший. — Еще раз до свидания.
И он с озабоченным видом повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен. Дверь за женщиной закрылась. Спустя некоторое время следом вышел Хагстрем. Пиготт, Квин и Эллери остались в квартире. Они разом, не сговариваясь, бросились в спальню.
Там все осталось по-прежнему. Кровать была незаправленной. Пеньюар миссис Рассо валялся на полу.
Квин открыл платяной шкаф.
— Ух ты! А у Фильда был отменный вкус. Этакий нью-йоркский вариант английского денди.
Они переворошили платяной шкаф без особого успеха. Эллери заглянул на верхнюю полку.
— Никаких шляп, никаких тростей. Значит, это можно сказать теперь окончательно! — пробормотал он с удовлетворением.
Пиготт, который исчез на кухне, вернулся с ящиком, наполовину заполненным бутылками виски.
Эллери и его отец склонились над ящиком. Инспектор осторожно извлек пробки, понюхал содержимое и передал бутылки одну за другой Пиготту. Тот последовал примеру шефа.
— Выглядит неплохо и пахнет тоже хорошо, — сказал он. — Но после того, что произошло вчера вечером, я бы не решился к ним приложиться.
— Ваши опасения совершенно оправданны, — усмехнулся Эллери. — Но если вы вдруг измените свое мнение и отдадитесь во власть Бахуса, я предлагаю вам такую молитву: «О, вино, если у тебя еще нет имени, под которым бы тебя знали, то зовись — Смерть!»[2]
— Я отнесу эту огненную воду на анализ, — проворчал Квин-старший. — Это смесь на основе скоч-виски. Если судить по этикетке, вещь действительно стоящая. Но наверняка здесь не будет…
Эллери вдруг схватил отца за руку и замер. Все трое затаили дыхание.
Из прихожей раздался еле слышный шорох.
— Кажется, кто-то пытается открыть дверь ключом, — шепнул Квин. — Пиготт, потихоньку подойдите к двери и скрутите того, кто войдет.
Пиготт на цыпочках пересек гостиную и затаился в прихожей. Квин и Эллери остались ждать в спальне, расположившись так, чтобы их не было видно из прихожей.
Тишину нарушал только легкий скрежет ключа. Казалось, у пришельца были какие-то трудности с замком. Но они вскоре были преодолены. Дверь открылась, но тут же с силой захлопнулась. Раздался полузадушенный вскрик, затем глухое проклятие Пиготта и отчаянный шум борьбы. Эллери и его отец бросились в прихожую. Там Пиготт схватился с коренастым мужчиной, одетым в черное. Неподалеку от них валялся чемоданчик, выпавший во время борьбы.
Лишь объединенными усилиями им удалось справиться с пришельцем. Его повалили на пол, и теперь Пиготт крепко удерживал его.
Инспектор наклонился и с любопытством заглянул в лицо мужчины, красное от гнева. Затем вежливо осведомился: — Не могли бы вы представиться нам, достопочтенный господин?
Глава девятая, в которой появляется таинственный мистер Майклз
