Эрл Гарднер - Криминальные истории
— Он же будет знать, что вы строите ложное обвинение.
— Ну и что. Может знать, но не сможет ничего, абсолютно ничего противопоставить этому, — сказал Мейсон. — Самый слабый пункт в системе защиты осужденного мошенника состоит в том, что его предыдущий приговор может быть использован, чтобы дезавуировать его показания, если он попытается отрицать участие в преступлении.
— Но, — запротестовал Дрейк, — если он обратится в полицию, выяснится, что в деле такого наброска нет, что он был сделан на основе имевшихся у них фотографий.
— Шантажист, бывший мошенник, только что освободившийся от наружного наблюдения, идет в полицию и просит проверить его дело?
Подумав немного, Дрейк громко рассмеялся.
— Хорошо, — сказал он, — вы победили.
— Еще нет, — ответил Мейсон, — но я собираюсь «привести к ноге» этого скользкого, увертливого Гидеона. Я сказал ему, что, когда речь идет о шантажистах, мои действия становятся безжалостными.
— Даже при этом вы не можете обвинять человека в том, чего он не совершал.
— Я же говорю не об этом, — откликнулся Мейсон. — Я хочу заставить его думать, что могу привлечь его к суду, приписав такое преступление, которое приведет его в газовую камеру или в тюрьму до конца жизни. Когда приходится иметь дело с шантажистами, Пол, единственное, что нужно делать, немедленно переходить в наступление.
— Хорошо, — сказал Дрейк. — Какой численности наружное наблюдение следует поставить за ним?
— Поставьте столько людей, сколько нужно, — ответил Мейсон. — Возьмите в полиции его фотографию, привлеките художника, приготовьте несколько набросков портрета Гидеона.
— Хорошо, — сказал Дрейк, — все будет сделано.
Глава VIII
Когда на следующий день примерно в 9 часов утра Мейсон вошел в свой офис, Делла Стрит его спросила:
— Как вчера прошла ваша встреча с Баррингтоном? Он много расспрашивал обо мне?
— Нет, — улыбаясь сказал Мейсон. — Я загнал его в угол и интенсивно расспрашивал его о нем самом, и когда он изложил свою историю, ему было уже не до вопросов о вас.
— Несколько минут назад позвонил Пол Дрейк. Ему сделали заказанный вами набросок портрета. О ком идет речь?
— Давайте посмотрим, — сказал Мейсон, — опознаете ли вы этого человека. Позвоните Полу и попросите его зайти.
Через некоторое время обусловленным образом Пол постучал в дверь офиса и Делла Стрит открыла ее.
— Вы сделали? — спросил Мейсон.
— Конечно, — ответил Дрейк и протянул Мейсону набросок с портрета и несколько его ксерокопий.
Мейсон посмотрел, улыбнулся и протянул набросок Делле Стрит.
— Кто это, Делла?
— Боже, да это же тот человек, Гидеон.
— Очень большое сходство, Пол. Самое главное то, что набросок выполнен таким образом, что создается впечатление, что это работа художника-полицейского.
— Так это и есть, — ответил Дрейк. — У меня имеется друг, художник, который иногда работает по заданию полиции. Я дал ему фотографию Гидеона из полицейского дела, и он сделал этот набросок.
Гидеона очень трудно ввести в заблуждение, — предупредил Дрейк. — Это человек выше среднего по своему интеллекту. Кроме того, пробывший определенное время в тюрьме человек настолько пропитывается различными знаниями из области уголовного мира, что с ним трудно кому-либо сравняться.
— Даже мне? — спросил Мейсон.
— Я этого не сказал, — ответил Дрейк. — Но не думайте, что с Гидеоном легко справиться, Перри.
— Я и не думаю.
Зазвонил телефон. Делла подняла трубку и сказала:
— Да, Джерти. Кто звонит? — На лице Деллы Стрит появилось выражение чрезвычайного раздражения: — Скажите ему, нет подождите минутку… — Она закрыла трубку ладонью и сказала Мейсону: — Звонит тот… Гидеон. Сказать Джерти, чтобы она отключила его, чтобы он больше никогда не звонил?
— Ни в коем случае, — ответил Мейсон. — Скажите Джерти, пусть она соединит его со мной. Вы тоже слушайте. — Мейсон взял трубку своего телефона и сказал: — Мейсон слушает.
— Это Гидеон, — сказал человек на другом конце провода. — Как вы сегодня себя чувствуете, господин Мейсон?
— Спасибо, благодарю вас.
— Я думал на минутку забежать к вам в офис.
— Мне нечего вам сказать, — ответил Мейсон.
— Из вашего ответа я понял, что вы не хотите видеть меня. Я даже удивился, что вы подняли трубку. Но я просто забегу и полчасика посижу у вас в приемной, а затем уйду. Знаете, грубое наружное наблюдение еще функционирует, и я хочу, чтобы детектив отрабатывал свои деньги.
— Конечно — ответил Мейсон.
— И я, — продолжал Гидеон, — намерен приходить в ваш офис по крайней мере один раз в день до тех пор, пока я не найду пути освободиться от наружного наблюдения.
— И сколько это будет стоить?
— Как я уже объяснял вам, господин Мейсон, — сказал Гидеон, — в основе любой эффективной тактики лежит инициатива и неожиданные действия. Если, скажем, у меня было бы 500 долларов, я бы освободился от наблюдения и исчез из вашего поля зрения. Но не думайте, что я буду обсуждать с вами свои дела по телефону. Ваше желание вести со мной беседу свидетельствует о том, что разговор записывается, и то, что я продолжаю говорить с вами, означает, что мне нечего скрывать. Я хочу, чтобы «вы предприняли определенные действия. Я приду в ваш офис в надежде, что вы примете меня.
— Где вы сейчас? — спросил Мейсон.
— Вы знаете, — ответил Гидеон. — Сотрудники из вашего частного детективного бюро вчера взяли меня при выходе из вашего офиса и провели до гостиницы. Я пришел в отель, где я живу. Он называется «Эксмен». У меня там комната. Небольшая, но сейчас я не в таком положении, чтобы претендовать на роскошь. Через несколько месяцев я буду жить лучше. Дайте мне возможность проявить свою изобретательность. Я найду средство, которое выведет меня наверх, господин Мейсон. Я верю в свои способности.
— Понятно, — сказал Мейсон. — Вы заметили много сотрудников наружного наблюдения вчера вечером?
— О, господин Мейсон, — сказал Гидеон укоризненно. — Они вчера просто навалились на меня. Конечно, ваши ребята далеко не глупые. Они вели себя не грубо. Я ожидал их и поэтому легко обнаружил. Я даже увидел людей из правительственной службы. Насколько мне известно, вчера за мной ходило пять человек.
— Сейчас они расположились вокруг вашей гостиницы? — спросил Мейсон.
— Ваших двоих я не видел. Не обнаружил также квалифицированное наружное наблюдение. Грубое наблюдение на месте.
— Вчера вечером я обдумывал сложившееся положение, — заметил Мейсон.
