Найо Марш - Смерть пэра
— Да. Включая Майка. Он как раз только что вошел в комнату. Но остальные вышли буквально через секунду-две после того, как закричал лорд Вутервуд.
— А во второй раз?
— Майк ушел с Хихиксом. И почти сразу после этого лорд Вутервуд крикнул во второй раз.
— Вы совершенно уверены?
— Да, вполне. Потому что в комнате сразу стало очень тихо после того, как они ушли. Я помню, что после того, как он снова позвал, я услышала звук лифта. Потом услышала, как кто-то крикнул на улице, а в соседней гостиной послышались голоса. Все звуки были слышны очень четко. Я снова услышала лифт, когда достала из этой шкатулки сигарету. После того я, помню, стала искать спички. Я только что прикурила и оперлась на подоконник, глядя вниз, когда услышала, как она… Леди Вутервуд… Это было ужасно, как она кричала.
— Мисс Грей, я бы очень попросил вас рассказать все заново, если вас это не затруднит.
Роберта снова рассказала все то же самое и, к ее величайшему удивлению, Аллейн попросил ее повторить еще раз. Потом он прочел Роберте ее показания, она согласилась, что все записано абсолютно правильно, и подписалась. Он с минуту помолчал и потом вернулся к теме семьи.
— Вы нашли их очень изменившимися, когда снова увиделись? — спросил он.
— Да нет… Сперва они показались мне совсем взрослыми и модными, но это впечатление скоро рассеялось. Они остались прежними.
— Они совсем не повзрослели там, где дело касается денег, — с улыбкой сказал Аллейн.
Роберта была к этому готова и ответила, что Миноги никогда не придавали особенного значения деньгам и не умели с ними обходиться. С ощущением близкой опасности девушка продолжала развивать тему. Никогда в жизни, заверяла она, Миноги не сделали бы ничего отчаянного, чтобы раздобыть деньги.
— Но если бы им угрожало, к примеру, банкротство?
— Всегда что-нибудь случается и спасает их. Они знают, что всегда упадут на лапы. Они, конечно, кажутся отчаянно встревоженными, но про себя они постоянно забывают тревожиться. — Видя, что он внимательно слушает ее, Роберта добавила: — Даже сейчас, когда случились такие вещи, они постоянно забывают все время тревожиться. Они знают, что все обойдется.
— Все знают?
Роберта постаралась ответить правду.
— Наверное, нет… Шарло… Леди Чарльз… Она напугана, потому что Колин притворился, что был в лифте, и она боится, что вы заподозрите в чем-нибудь Стивена. Но я уверена, что где-то внутри она тоже знает, что все обойдется.
Роберта помолчала и невольно улыбнулась, потому что Аллейн спросил:
— О чем вы думаете, мисс Грей?
— Я думала о том, что Миноги совсем как дети. Видно, как они все время напоминают себе, что надо вести себя серьезно, и некоторое время назад они и правда были испуганы. Но через минуту-другую кто-нибудь из них подумает о чем-то смешном и произнесет это вслух.
— А лорд Чарльз тоже так поступает?
Роберта моментально почувствовала, что ее охватывает ледяной ужас. Неужели они в конце концов стали подозревать лорда Чарльза? И снова она подумала, что невозможно угадать мысли лорда Чарльза. Он всегда держался отстранение вежливо, словно бы создавая фон для своей семьи. Девушка осознала, что не может понять, как именно он воспринял смерть брата. Инспектору она сказала, что для лорда Чарльза это, конечно, трагедия: ведь лорд Вутервуд был его единственным братом. И немедленно пожалела о сказанном, предвидя следующий вопрос Аллейна.
— Как вам кажется, братья были очень привязаны друг к другу?
— Они редко виделись, — выпалила Роберта и поняла, что снова совершила промах.
Аллейн не стал дальше развивать эту тему, а просто спросил, что она думает о лорде Вутервуде. Она быстро ответила, что впервые увидела его сегодня вечером.
— И каково было ваше первое впечатление? — спросил Аллейн.
Но теперь Роберта уже была настороже и ломала голову, как бы отделаться общими словами. В конце концов она промямлила, что лорд Вутервуд был не очень приметным человеком. Довольно бесцветный. В доме было столько народу, она даже не обратила толком внимания… Она смолкла, обеспокоенная слегка недоверчивым взглядом Аллейна.
— Но мне показалось, — улыбнулся он, — что вы обладаете замечательной, просто редкостной наблюдательностью.
— Это относится только к тем людям, которые меня интересуют.
— А лорд Вутервуд вас не интересовал?
Роберта молчала, помня, что с превеликим интересом наблюдала за четой Вутервудов, зная о цели их визита. У нее перед глазами стояло надутое и самодовольное лицо. Она снова увидела кроличьи зубы, глаза, поставленные слишком близко к тонкому носу, хитроватый неодобрительный взгляд. Роберта не могла скрыть того, что помнит каждую мелочь. Аллейн секунду выждал и, видя, что она упрямо молчит, сказал:
— А как насчет леди Вутервуд?
— Ее невозможно не заметить, — быстро проговорила Роберта, — она такая странная…
— В каком смысле?
— Но вы же ее видели…
— Учтите, мне довелось увидеть леди Вутервуд только после убийства ее мужа.
— Никакой разницы нет, — не подумав, брякнула Роберта.
Аллейн пристально посмотрел на нее. Роберта стиснула под столом руки. Что дальше?
— Вы присоединились к разведотряду, мисс Грей?
— К чему? Я вас не поняла.
Аллейн по-прежнему не сводил с девушки внимательного взгляда.
— Ну, может быть, разведка — не совсем точное слово. Вы подслушивали вместе с остальными беседу в соседней комнате?
Тогда это совсем не казалось таким страшным, подумала застигнутая врасплох Роберта. Миноги уверяли ее, что лорд Чарльз не будет сердиться. Это было так интересно. Господи, ну почему, ну почему, думала она, сгорая со стыда, этот человек именно ее и именно сейчас спросил об этом! Она лежала на полу, прижав ухо к двери! Шпионила! Щеки ее пылали, как угли в камине. Она не могла разжать руки. Так она и сидела перед ним, сгорая от стыда, но не опуская глаз.
— Да, — отчетливо выговорила Роберта. — Я там была.
— Вы не могли бы рассказать мне, что именно вы услышали?
— Нет. Простите, я не хотела бы этого делать.
— Тогда придется поискать, кто из слуг подслушивал, — задумчиво пробормотал Аллейн.
Горячая волна стыда и бешенства помешала Роберте понять, что он не собирался ее оскорблять и не намекал на то, что она вела себя как аморальная горничная. И Роберта ничего не могла сказать в свое оправдание! Она слышала собственные с трудом выдавленные слова, которые были лишены всякого смысла. В состоянии кошмарного стыда она смотрела на собственный позор.
— Это совсем не то… мы были все вместе… мы совсем не потому так поступали… Это только потому, что мы волновались и хотели знать…
