Анна Литвинова - Дамы убивают кавалеров
Телефон зазвонил неожиданно.
Я чертыхнулся и нажал на паузу. Прерваться пришлось в самом интересном месте: Чурбан – я уже знал, что его звали Хафиз, – и Ленчик опять базарили о своем ограблении века:
Ленчик (важно):
– А теперь – о самом серьезном. Возникает вопрос, как нам деньги снимать. Именно на этом этапе и горят девяносто девять процентов хакеров.
Хафиз (встревоженно):
– Сколко-сколко?
Ленчик (снисходительно):
– Девяносто девять человек из ста. Ты что, Хафиз, процентов не знаешь? Вроде говорил, что инженером работал.
Хафиз покаянно промолчал. Я не удержался и фыркнул. Кажется, наш кавказский пленник вполне освоился. Своих пленителей строит – и, надо заметить, успешно!
Тут-то мой мобильник и разразился нахальной трелью. Что за люди!
Я раздраженно рявкнул:
– Слушаю!
– Пашуня, привет! – нежно пропела трубка.
Определитель моего мобильника показывал прочерки. В первую секунду я опешил. По тембру голоса вроде Даша. Но слишком уж она весела-беззаботна. Не похожа на мать, сын которой томится в хозарском плену.
– Здравствуй, – осторожно ответил я.
– Ну, как дела? – продолжал ворковать беззаботный голосок.
Сквозь шорох эфира прорывалась музыка. Да, это определенно Дарья. Интересно, чему она так радуется?
– Работаю по плану, – сухо сообщил я.
Похоже, из всей семейки я оказался единственным, кто всерьез занимается вызволением Ленчика. Я сутками, можно сказать, не сплю. То хозарскую квартиру слушаю, то вправляю мозги всяким Рубчикам. А девушек моих такая ситуация, похоже, вполне устраивает. Они охотно скинули на меня всю черновую и рисковую работу. Катерина вообще болтается неизвестно где. Да и Даша тоже, кажется, не скучает.
– Что Ленчик? – спросила Даша.
Ну, хвала господу, хоть какая-то встревоженность в голосе.
– Жив. Здоров. Все нормально, – сухо ответил я.
В трубке послышалось подозрительное чмоканье. Мужской голос пробасил: «Дашуля! Пошли купаться!» И Дашино воркованье: «Иди, Петюнь! Я сейчас!» Кажется, я расслышал даже уютный переплеск волн. Ничего себе у людей жизнь!
– Где это ты? – поинтересовался я.
– В Испании, – без тени смущения ответила Дарья. – Прилечу завтра утром. – Она понизила голос и добавила: – Мы можем встретиться часов в десять? У тебя дома? – И – опять мимо трубки: – Петька, прекрати брызгаться!
– Буду с нетерпением ждать, – саркастически ответствовал я и отключился.
Понятно, конечно, что Даша тоже работает. Но ее задание, кажется, оказалось проще моего. И куда приятней.
Я еще раз смог в этом убедиться назавтра, когда ровно в десять утра в моей квартире грянул звонок. Между прочим, меня опять оторвали от магнитофона, на котором я слушал ночные беседы Хафиза и Ленчика.
На пороге стояла незнакомка – стройная, легкая, воздушная. И такая загорелая, что в полутемном коридоре я принял ее за негритянку. Ослепительно белый костюм чудесным образом оттенял смуглую кожу и яркие странно-васильковые глаза.
– Даша? – обалдело спросил я.
Она, кажется, наслаждалась моим смущением. Дала налюбоваться и на постройневшие ножки, и на крупный бриллиант, сияющий на безымянном пальце.
– Мне можно пройти? – наконец произнесла она.
И тут же, немедленно, превратилась в настоящую Дашу.
– Пашуня! Что Ленька?
– С ним все нормально, – поспешно успокоил я Дашу.
– Как он? – продолжала она.
– Он у хозар теперь в авторитете. Заморочил чурбанов так, что они ему уже компьютер привезли.
Даша облегченно вздохнула:
– Тогда свари мне кофе. А я расскажу тебе о своих подвигах.
– Да уж, тебе, кажется, есть, о чем рассказать, – усмехнулся я.
Она скинула босоножки. Босичком прошлепала в кухню. Устало опустилась на табуретку.
– Тяжело, наверно, постоянно общаться с дебилом, – посочувствовал я.
– Он не дебил! – горячо воскликнула Даша.
– А кто же? – изумился я.
Даша спокойно продолжила:
– Образования, конечно, у него нет. Воспитания – тоже. Но он совсем не плохой. Он веселый. Заботливый. Добрый.
– Испания, бриллианты, – пробормотал я.
Даша нимало не смутилась. Наоборот, выставила кольцо и похвасталась:
– Между прочим, почти три карата.
Я поморщился. Похоже, Дарья приняла свое задание слишком уж близко к сердцу.
***…Нарим Каримов вел свой черный «Мерседес Брабус» по Кольцевой дороге и размышлял. «Русские – примитивные, плоские люди. Такие же, словно эта дорога. Русские – дети ровных степей и унылых перелесков. Славяне живут тупо и определенно: встал, поел, поработал (или украл). Потом – напился, уснул. А с утра – по новой: проснулся, похмелился, потопал на работу… И воюют они столь же тупо, как живут: всем колхозом выскакивают из окопов и бегут всей толпой. Бегут и стреляют. И им все равно, сколько их там погибнет, в голой степи. Русских на свете живет много. Они сами себя не жалеют. Если один человек из ста добежал до чужого окопа и закидал врага гранатами – хорошо. Пусть остальные девяносто девять погибли… Русские не знают, что такое хитрость на войне. Они не ведают об ударах исподтишка: сбоку, сзади, с воздуха, из-под земли. И фашистов не они победили. Их наш, горский человек, великий, многомудрый Сталин победил. Хитростью своей победил. Войной на всех фронтах, исподтишка, по-партизански. А русские даже не умеют воевать по-партизански. Вот хохлы и белорусы (хотя они, конечно, тоже примитивные народы, похожи на русских) – те воевали по-партизански. Поэтому они имеют небольшое понятие о хитрости. А русские – они не умеют хитрить».
Так думал хозарский тудун Нарим Суренович Каримов (по кличке Черный). Его «Мерседес Брабус» черным утюгом рассекал пространство Московской кольцевой автодороги. На пассажирском сиденье возвышался безмолвный шофер-телохранитель. Нарим сам вел авто. Суматошное движение на ровном шестирядном просторе дороги не мешало ему думать. Не мешало размышлять, планировать. Только что по приказу Черного, на его глазах, на обочине Кольцевой замочили в ржавой «шестерке» предателя, Эльшада из автосервиса. Война хозар с бандой воронцовских, начавшаяся два дня назад, продолжалась.
Черный продолжал размышлять. Пусть его думы на первый взгляд далеки от дела. Однако размышления перед боем – как учит его отец, великий хакан, – помогают обрести силу в начавшемся бою. Чтобы найти неожиданные направления для удара. Чтобы во время боя больше уж ни о чем не думать, а действовать.
«Горные народы в отличие от равнинных народов умеют сражаться не числом, а уменьем, – думал Черный. – Горы, с их крутизной, неожиданными пиками, пропастями, лавинами и обвалами, – они сами, своим существованием, учат человека хитрости. Они прямо-таки наталкивают тебя на мысль, что по отряду противника можно ударить из засады. Сбоку, сзади, сверху. Отовсюду. Врага надо атаковать с той стороны, где он совсем не ждет удара. В горах приходится быть хитрым. Горы своим рельефом как бы учат нас: в бою все средства хороши. И лавины, и случайные камни, и неожиданные пропасти».
