Джон Карр - Загадка Безумного Шляпника
Доктор Фелл покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Нет, я не стану его спрашивать. Пусть эта последняя строка будет бессмертным «продолжение следует» для меня, чтобы воображать ответы на него всю мою оставшуюся жизнь.
Во время этой непонятной для нее дискуссии Шейла Биттон прошла в соседнюю спальню, и они слышали, как она перебирает и передвигает там вещи.
– Что ж, пойдемте, – предложил старший инспектор. – О чем бы вам ни пожелалось мечтать, этот камин сказал нам по меньшей мере одно. Рукопись лежала под этими сожженными письмами Мэри. Дрисколл сжег ее перед тем, как направиться отсюда в Тауэр. Миссис Биттон ворвалась сюда в пять часов вечера и уничтожила доказательства против себя.
– Я понимаю, все верно, – устало сказал доктор. – Но знаете что… Наверное, вам это покажется черствым, и, может, нам не следует этого делать, но… У нас еще полно неотложной работы, а у меня во рту не было ни глотка вот уже несколько часов. Если бы мы нашли что-нибудь в квартире…
– Довольно умно, – согласился старший инспектор. – А потом я расскажу вам, как мне видится картина этого преступления.
Он прошел первым в покинутую гостиную, где включил свет в пестром плафоне, висевшем над столом. Этот плафон наверняка достался Дрисколлу вместе с квартирой, подумал Рэмпоул, настолько он был безвкусен со своими золотыми, синими и красными цветами вперемежку, и от него падал жесткий и таинственный свет. Как ни странно, присутствие погибшего хозяина квартиры ощущалось здесь гораздо сильнее, чем в других комнатах. Оно росло в душе Рэмпоула с призрачной и ужасной реальностью. На камине этой запыленной гостиной стояли мраморные часы с золотистым циферблатом, которые не ходили. Они остановились много дней назад, судя по толстому слою пыли. Но стрелки часов замерли, показывая без четверти два. Рэмпоул вспомнил об этом совпадении, живо представив себе мертвенно-белое лицо Дрисколла, лежащего на невидимых постороннему взгляду ступенях в воротах Изменников. Неожиданно он почувствовал, что не в состоянии пить спиртное в квартире погибшего…
Казалось, в любую минуту в коридоре могли послышаться шаги Дрисколла. Дело было не только в том, что умер человек. Это был внезапный и мгновенный разрыв с жизнью, как падение топора, провал в никуда, когда на остатках бисквита еще были видны отметины его зубов и в камине еще тлел огонь, дожидаясь его возвращения. Рэмпоул уставился неподвижным взглядом на апельсиновую кожуру, которая валялась на закапанной пятнами скатерти, и содрогнулся.
– Простите, – невольно дернулся он, бессознательно подавляя тошноту, я не могу пить его виски. Почему-то мне это кажется неприличным.
– Мне тоже, – тихо сказал Далри. – Ведь я его знал!
Он сел у стола, прикрыв глаза рукой.
Доктор Фелл обернулся от буфета, где он рылся в поисках чистых стаканов. Его маленькие глазки сощурились.
– Значит, вы тоже это чувствуете? – спросил он.
– Что именно? – спросил старший инспектор. – Вот почти полная бутылка виски. Мне сделайте покрепче, как можно меньше содовой… Что чувствую?
– Что он находится здесь, – сказал доктор Фелл. – Дрисколл.
Хэдли поставил бутылку на стол.
– Не говорите ерунды, – сказал он раздраженно. – Что вы хотите?.. Вселить в нас страх? Вы выглядите так, будто собираетесь рассказать нам историю с призраками. Дайте мне стаканы; пойду сполосну их в кухне.
Тяжело облокотившись на буфет, доктор с хрипом дышал и медленно обводил взглядом гостиную.
– Слушайте, Хэдли. Я не говорю об историях с призраками. Я не говорю даже о предчувствиях. А говорю только о диких догадках, которые возникли у меня, когда мы беседовали с Лестером Биттоном. В них был крошечный зародыш объяснения, и это меня напугало. Возможно, страх усилился из-за столь позднего часа и из-за нашей усталости. Но боже мой! Я все-таки выпью эту порцию и еще несколько, потому что так в них нуждаюсь. И вам советую.
Рэмпоул смутился. Ему показалось, что он будет выглядеть глупым или даже трусом. Напряжение дня сказывалось на сумятице его мыслей.
– Ладно, – неуверенно сказал он. – Хорошо, налейте мне побольше. – И Рэмпоул посмотрел на Далри, который слабо кивнул.
– Думаю, я понимаю, доктор, о чем вы говорите, – тихо сказал Далри. – Меня здесь не было, и я не очень уверен, тем не менее мне кажется, я знаю, что вы имеете в виду.
– Человек, о котором мне хотелось бы поговорить, – вмешался Хэдли, – это Лестер Биттон. Вы же довольно уверены, Фелл, что убийца – это он?
Доктор расставлял стаканы. Он взял из рук Хэдли бутылку, отмахнулся от идеи сполоснуть стаканы и наполнил их.
– А если у Биттона алиби? У вас есть почти все доказательства против него… если только у него нет алиби. Это меня и тревожит… Скажите, мистер Далри, когда вы в последний раз видели сэра Уильяма Биттона?
– Сэра Уильяма? – Далри поднял голову и недоумевающе посмотрел на доктора. – Сэра Уильяма? – переспросил он. – Как же, сегодня вечером у него дома. Генерал Мейсон предложил мне поехать с ним, когда он возвращался из Тауэра.
– Генерал сказал ему, кому на самом деле принадлежит рукопись? Я имею в виду Эрбора. А вы сами знали о ней?
– Знал. Сэр Уильям говорил всем, – угрюмо ответил Далри, – что никто не знает о рукописи, а потом принимался разбалтывать свою тайну каждому, кто подвернется под руку. Он говорил, что вам первому сообщает о ней?
– Да.
– То же самое он сказал и мне, и генералу. Мы услышали о ней неделю тому назад. Но ее никто не видел… до сегодняшнего вечера. Да, я знал об этой проклятой рукописи.
– Что он сказал, когда Мейсон сообщил о ее принадлежности Эрбору?
– Это самое странное. Ничего особенного. Он просто сказал: «Понятно» – и стал совершенно спокойным. Похоже, давно это подозревал. Потом он сказал…
Далри перевел унылый взгляд на дверь. Это было похоже на предостережение, повторяясь все громче и громче, пока не стало невыносимым. Снова заливался телефон.
В этом звоне не было ничего такого, что заставило бы содрогнуться мужчин. Но Рэмпоул похолодел. И в тишине между резкой трелью звонка доктор Фелл выкрикнул:
– Не давайте подойти к телефону мисс Биттон, Хэдли!
Хэдли мгновенно выбежал из гостиной в кабинет, захлопнув за собой дверь.
Остальные сидели неподвижно и слышали, как Шейла прошла по коридору в кухню. Хэдли не долго оставался у телефона. Вскоре он открыл дверь кабинета… Они слышали, как она заскрипела. Затем он прошел по коридору, тяжело ступая, вошел и притворил за собой дверь гостиной.
– Все, – сказал он. – Надевайте пальто.
– В чем дело? – тихо спросил его доктор.
Старший инспектор провел рукой но глазам.
