Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже
Малыш тогда отправился к своему приятелю, Чарли Дэвису, и рассказал ему, в какой переплет попал. Чарли за половину добычи согласился подергать за веревку и изобразить кросс. Мы хорошо знаем Чарли, час назад его сюда Доставили, и он сознался. Оба они с Лил конечно соучастники. Против него мы выдвигаем обвинение, а Лил позволим выступить на стороне прокурора: оно того стоит, я только что говорил по телефону с Льюисом. Малыш на месте, мы его из виду не выпускали ни на минуту, и сейчас его будут брать.
И скажу вам, мистер Шерингэм, со всей откровенностью, что только благодаря вам нам удалось заполучить его так быстро.
— Да, — как автомат проговорил Роджер.
— Мы бы в конце концов и сами его достали, мы всегда их в конце концов достаем, но вы все время шли на несколько ярдов впереди нас.
— Да, — произнес Роджер.
— Шеф очень доволен, уж будьте спокойны. Через несколько минут он позвонит вам и сам об этом скажет. Я подумал, вам лучше сначала все узнать от меня.
— Я очень благодарен вам, Морсби, — сказал Роджер и как во сне положил трубку на рычажок.
Он перевел взгляд на Стеллу. Ее всю трясло в кресле, и она прижимала к губам платок. Он никогда не видал, чтобы девушка так заходилась от смеха.
Только в минуты великих потрясений настоящий мужчина показывает, на что он способен. А Роджер переживал сейчас одно из величайших потрясений своей жизни. Если он сейчас не возьмет ситуацию в руки, до конца своих дней эта девица будет впадать в истерику и хохотать до упаду при одном звуке его имени, и даже в гробу будет крутиться, чтобы не расхохотаться, когда где-нибудь в небесном эфире пронесется — Роджер Шерингэм.
Он выдавил из себя улыбку:
— Я хотел, Стелла, вас напугать. Разве не лихо я вас это выстроил? Может, конечно, не следовало так уж за нос водить…
— Совсем нет, совсем нет! — просто давилась от смеха Стелла. — Вы все это совершенно серьезно… А-а-а-ха-ха-ха!
— Дорогая моя! — Роджер почувствовал себя оскорбленным. Все это до крайности было ему неприятно. И черт побери, она и правда не верит ему ни на йоту. Почему же, однако? Конечно, мог он подумать, как хорошо, что мисс Барнетт все-таки живой человек, но он этого не подумал.
А она хохотала и хохотала. Слезы текли из ее прекрасных глаз по ее прекрасным щекам прямо к ее прелестным губам, но Роджер был не в силах любоваться этой дивной картинкой.
Опять зазвонил телефон.
Это был сэр Артур Макфарлейн, помощник комиссара, намеревавшийся сообщить Роджеру нечто очень и очень лестное. Роджер, однако, слушал его комплименты вполуха, поскольку они звучали на фоне хоть и стихающих, но все еще судорожных всхлипов Стеллы.
И тут ему пришла отменная мысль, достойная настоящего мужчины.
— Сэр Артур, — сказал он в трубку, — не сочли бы вы за труд повторить суть того, что вы сейчас говорили, моей секретарше? Эта молодая особа, скептичная до крайности, отказывается верить, что я немного был вам полезен.
Сэр Артур выразил живейшую готовность осуществить этот акт элементарной справедливости.
Роджер протянул трубку Стелле.
— Держите себя в руках, мадам! С вами будет говорить помощник комиссара отдела уголовного розыска.
Стелла поднесла трубку к уху. Понемногу выражение ее лица менялось. Веселье сменилось сомнением, сомнение — верой, вера — раскаянием, раскаяние — уважением, уважение — восхищением. С глубоким удовлетворением наблюдал Роджер за этими переменами.
Она опустила трубку.
— Значит, вы и вправду водили меня за нос? — спросила она смиренно.
— Ну я же вам говорил! — сказал Роджер с легкостью. — Очевидно, это получилось у меня достоверней, чем я рассчитывал. Прошу простить, что ради пущей правдоподобности мне пришлось воспользоваться именем вашего жениха.
Стелла принялась приводить в порядок лицо, понесшее некоторый ущерб в ходе этого спектакля.
— Можете об этом не беспокоиться, — сказала она, глядя в зеркальце и орудуя пуховкой. — Один добрый розыгрыш стоит другого. Так и быть, я тоже признаюсь. Я не обручена. И никогда не была обручена.
— Как! Но вы ведь ясно сказали мне, что…
— Да, потому что думала, так будет безопаснее, — откровенно призналась Стелла. — Вы показались мне человеком, который не преминет приударить за секретаршей, у которой даже нет жениха, и всякий прочий вздор. Поэтому я выдумала его. А когда вы настояли на том, чтобы с ним встретиться, мне пришлось попросить Ральфа Паттерсона занять эту вакансию на время обеда. Паттерсоны — мои старинные Друзья, Мы с Ральфом практически выросли вместе.
— Но почему вы сейчас мне открылись?
— О, я больше не смогла бы с этим тянуть. Видите ли мое амплуа — короткие скетчи, а не пятиактные драмы, д кроме того, вы бы все равно вывели меня на чистую воду.
— Значит, вы ни с кем не обручены?
— Именно в этом, — мягко сказала Стелла, — и состоит весь замысел.
Роджер набрал в грудь воздуха.
— А за меня вы выйдете, Стелла?
— Нет, — сказала она.
— Слава богу, — выдохнул он.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА: "Убийство на верхнем этаже"
Шерингэм, никогда не считавшийся выдающимся детективом (это тот случай, когда автор больше чем его герой повинен в популярности своего сериала), предстает перед нами тем, кто он есть на самом деле — писателем, с увлечением ломающим голову над мелкими деталями своей будущей книги. Это развлекающийся человек. Серьезная работа никогда его не привлекала, поэтому он гораздо чаще способствует раскрытию преступлений, нежели раскрывает их сам. Его похвалы в адрес Скотленд-Ярда и в самом деле искренны потому, что в конце концов (как он прекрасно понимает) без Скотленд-Ярда обойтись он не сможет. Отсюда и его отношения с инспектором Морсби, несколько напоминающие ухаживания самовлюбленного, хоть и не бесталанного, шалопая.
Шерингэм живет играючи; даже его писательская карьера для него всего лишь забава. Правда, поэтому он умеет позабавить и читателей.
Его отношения со Стеллой Барнетт, когда практически до самого конца непонятно влюблен он в нее или нет, демонстрируют то же игриво-несерьезное отношение к жизни. Его притягивают красивые девушки так же, как его притягивают таинственные обстоятельства, он охотно вовлекается в игру, но испытывает облегчение, когда она заканчивается. И в этом весь Шерингэм вечный подросток, увлеченно собирающий перья для псевдоиндейского головного убора.
Неудивительно, что эта серия оказалась во многих отношениях показательной для развития детективного жанра. Главный герой — аристократ и житель столицы — тем не менее недалеко ушел от героев сэра Артура Конан Доила.
