Джемма О'Коннор - Хождение по водам
– В котором часу вы вернулись во вторник вечером?
– Мы уже об этом говорили.
– Вы ведь не ездили в Дублин? Вы ездили в Тарле.
К удивлению Рекальдо, О'Дауд рассмеялся:
– А какого дьявола мне там делать?
– Повидаться с мистером Муром-Робертсоном. – Сержант постарался придать своей интонации как можно больше уверенности. Он не сомневался, что так оно и было, только не знал причины. А О'Дауд явно не собирался ничего объяснять.
– Вижу, вы успели пообщаться с Розой О'Фаолейн.
Рекальдо моментально сменил тему.
– Миссис Уолтер была больна. Насколько серьезно?
– Я уже говорил тем двоим. Она не просто была больна. Она умирала. И долго не протянула бы, бедняга.
– У нее было много друзей?
– Здесь? Всего несколько. Время от времени она виделась с женой Суини. – Весельчак бросил из-под ресниц озорной понимающий взгляд. – Но это скоро кончилось. Вы, конечно, в курсе.
Рекальдо, стараясь не измениться в лице, пытался разгадать смысл ключевых слов, которые среди ничего не значащего трепа бросал ему собеседник: земля, деньги, отношения. Господи. думал он, что же за этим скрывается? Он видел, что О'Дауд чувствует себя отнюдь не уверенно. Доверяется ему – и в то же время не доверяет. Намерен что-то сообщить – а может, выяснить. Скорее второе. Рекальдо прикинул, разумно ли задавать вопросы о крохотной комнате за окном под крышей и о компании на яхте. Но решил пока воздержаться. Стук чашки о блюдце показался неестественно громким. О'Дауд продолжал с удовольствием есть. Затем снова налил себе и Рекальдо по чашке чаю, а тарелки – свою пустую, гостя почти не тронутую – поставил в раковину.
– Нет аппетита, Фрэнк? Я думал, вашу старую болячку давно залечили.
– Так и есть, – проворчал сержант.
– Что-то не похоже. Вы с ней уже говорили?
– С кем?
– С миссис Суини.
– Пока нет. Она отвозила миссис Донован в больницу в Корк.
– Если не ошибаюсь, это было в понедельник. И вы с тех пор не общались? – как бы мимоходом поинтересовался Весельчак. Из чего можно было заключить, что он либо виделся с Крессидой, либо по меньшей мере знал, где она находится. Момент настал.
– Я заметил вас во вторник на яхте вместе с Суини.
Весельчак тут же переменил тему.
– Вот кого вам следует поискать, – заметил он.
Итак, прогулка на яхте – запрещенная тема?…
– Искать Вэла Суини? – Рекальдо держал голову вполоборота, чтобы собеседник не заметил на его лице повышенного интереса. – Можете объяснить почему?
Но О'Дауду не удалось ответить, потому что именно в этот момент на кухню через заднюю дверь влетел инспектор Макбрайд и, широко улыбаясь, стал переводить взгляд с одного на другого. О'Дауд выглядел растерянным, зато Рекальдо оставался спокойно-непроницаемым.
– Бог мой, Эф Ка, за вами не угонишься. Я добрый стоун [30] потерял, пока вас нашел.
– Так много? За такое короткое время? – Рекальдо удивленно изогнул брови.
– Вы всегда врываетесь к людям в дома без приглашения? -поинтересовался Весельчак.
– Нет, лишь в тех случаях, когда расследую убийства, – добродушно пояснил инспектор. – Не угостите чашечкой чаю?
О'Дауд отошел к раковине и вновь наполнил водой электрический чайник.
– Скоро вернусь, – бросил он и исчез. Через минуту-другую полицейские услышали близкое журчание водопровода которое не смогло заглушить писк телефона.
Макбрайд наклонился к Рекальдо.
– Ну и к чему мы пришли? – спросил он шепотом. – Удалось из него что-нибудь вытрясти?
– Зависит от того, что успели вытрясти вы.
– Не надо, Эф Ка, не ершитесь, – посоветовал инспектор за секунду до того, как на кухню возвратился О'Дауд. Хозяин заварил новый чайник, шлепнул его перед Макбрайдом, достал чистую чашку и блюдце. – Угощайтесь! – небрежно бросил он и, усевшись, отрывисто спросил: – Так что вы предприняли по поводу Спейна?
– А мы должны были что-то предпринять? – вкрадчиво поинтересовался Макбрайд.
– Старик постоянно крутился рядом, следил за ней. Эванджелин не выносила его вида. – Весельчак скривился и жестоко добавил: – Представлял угрозу для детей.
– Это она так сказала? – Инспектор поднял на него глаза. – Опасные слухи для всякого человека. Что уж говорить об экс-священнике? Между ними что-нибудь было?
– Не смешите! – вскинулся О'Дауд. – Стала бы она тратить время на такого старого козла!
– Вы-то как будто тоже не тратили. Откуда же тогда информация? – сухо заметил Макбрайд.
– Вэнджи знала о Спейне все. Кто бы поверил, что у него хватит наглости проявить свое истинное лицо?
– И она поделилась этими знаниями с вами? – поджал губы Рекальдо.
– Не было необходимости. О многом я догадался сам:
– А затем изрядно приукрасили, – горько вздохнул сержант.
Он не мог понять, зачем О'Дауд повторяет старую сплетню. Это было на него не похоже. Он повернулся к инспектору. – Можете представить, к чему все это ведет? Кроме клеветы на невинного человека.
– Невинного? – переспросил тот. – Прекратите валять дурака, Эф Ка. – Инспектор, не колеблясь, называл вещи своими именами. Он повернулся к Весельчаку: – Вы были любовником миссис Уолтер?
К их неописуемому изумлению, О'Дауд покраснел.
– Нет, – нехотя пробормотал он. – Это была игра, в которую она… мы… играли. – Улыбка исчезла с его лица. Теперь на нем отразились унижение и гнев.
Макбрайд пристально на него посмотрел.
– Вот как? Значит, были просто приятелями? – Он улыбнулся каким-то своим мыслям. Весельчак с трудом сглотнул и кивнул.
«Боже, – подумал Рекальдо, – какой же я тугодум! Но кто бы мог подумать? А вот инспектора вся эта чушь о сердцеедах ни на секунду не сбила с толку».
О'Дауд навис над столом и злобно прошипел:
– Только попробуйте упомянуть о нашем разговоре или о выводах, которые вы могли из него сделать! Я раздавлю вас обоих. И не обольщайте себя надеждой, что я не сумею!
– И каким же образом вы и она… – вопрос Макбрайда повис в воздухе.
– Мы были добрыми друзьями! – еще сильнее возмутился Весельчак. – Я всегда находился рядом, и это отпугивало типов, которые пытались за ней волочиться. Они считали, что Вэнджи подарила мне свою благосклонность.
Он замолчал, а Рекальдо удивился старомодному выражению. Было в этом человеке нечто невинное, почти девственное. Весельчак мог многозначительно кивать и гримасничать, делать двусмысленные жесты, но его сквернословие редко было связано с сексом, разве что он повторял вездесущее «так и растак», что как будто и не считается за ругань. Человека совершенно выбили из колеи. Если бы не его непримиримое отношение к Спейну, Рекальдо, пожалуй, был бы задет, даже огорчен таким небрежно-безжалостным разоблачением. Эванджелин Уолтер, должно быть, принимала участие в делишках стареющего холостяка, раз ей удалось цепко схватить его за ахиллесову пяту. Сержанту стало неловко, что приходится быть свидетелем унижения О'Дауда, и он начал не на шутку ненавидеть погибшую особу.
