Альфред Мейсон - Дом стрелы
Энн охватила паника. Из ее горла вырвалось рыдание. Она побежала к двери, но было слишком поздно. Темная фигура спрыгнула с полки на пол, и, когда Энн протянула руки к двери, на ее рот накинули шарф, не давая крикнуть, и потащили назад в комнату. Энн споткнулась и упала, успев повернуть выключатель. Комнату залил свет. Незнакомец навалился на Энн, затягивая шарф тугим узлом у нее на затылке. Пытаясь приподняться, она с изумлением узнала в напавшем на нее человеке Франсину Роллар. Паника уступила место гневу и жгучему унижению. Энн сопротивлялась изо всех сил, но шарф душил ее, и она с ужасом понимала, что ей не справиться с крепкой крестьянской девушкой. Хотя Энн была выше Франсины, рост давал ей так же мало преимуществ, как ребенку при схватке с дикой кошкой. Стальными пальцами горничная заломила руки Энн за спину и связала ей запястья, а потом стянула веревкой лодыжки.
Вскочив на ноги, горничная подбежала к двери, приоткрыла ее и позвала кого-то. Когда она оттащила свою пленницу на диван, в комнату вошли Эспиноса и Жанна Леклер.
– Готово? – спросил Эспиноса.
Франсина засмеялась:
– Малютка отбивалась что было сил! Вы должны были дать ей кофе, тогда бы она пошла с нами. А теперь ее придется нести.
Жанна Леклер обернула кружевной шарфик вокруг лица девушки, чтобы скрыть кляп, а когда Франсина поставила ее на ноги, накинула ей на плечи белую горностаевую накидку и застегнула ее спереди. Эспиноса выключил свет и задернул портьеры.
Комната находилась в задней части дома. За окном расстилался парк. Но это был парк французского замка, где коровы паслись возле окон и только вдоль передней террасы тянулась полоса сада и ухоженных лужаек. Эспиноса посмотрел на пастбище, густо усаженное деревьями, и коров, двигавшихся в ночном сумраке подобно призракам. Он открыл окно, и в комнату донеслись звуки музыки из бального зала.
– Надо торопиться, – сказал Эспиноса.
Подняв на руки беспомощную девушку, он шагнул через окно в парк. Оставив окно открытым, они вместе понесли пленницу по траве, стараясь держаться в тени деревьев и направляясь к автомобилю, ожидавшему их на подъездной аллее на полпути между домом и воротами. Свет с террасы падал на лужайку, но здесь было темно. Пару раз они останавливались передохнуть, ставя Энн на ноги и удерживая ее в таком положении.
– Еще несколько ярдов, – шепнул Эспиноса и тут же снова остановился, выругавшись сквозь зубы.
Они находились у самой аллеи, но впереди маячили белое платье и алый кончик сигареты. Эспиноса быстро прислонил Энн к дереву. Жанна Леклер встала перед ней и, когда пара гостей, покинувших бальный зал, приблизилась, начала говорить с Энн, кивая головой, словно была увлечена беседой. В груди у Эспиносы похолодело, когда он услышал мужской голос:
– Здесь еще кто-то! Любопытно. Подойдем к ним?
Но девушка в белом платье схватила его за руку.
– Это было бы не слишком тактично, – со смехом сказала она. – Давай поступим так, как нам бы хотелось, чтобы поступили с нами.
Пара двинулась дальше. Эспиноса подождал, пока они исчезли.
– Быстро! Пошли! – скомандовал он шепотом.
Пройдя еще немного, они обнаружили автомобиль Эспиносы на маленькой дорожке, отходящей от подъездной аллеи, и усадили Энн в кабину. Жанна Леклер села рядом с ней, а Эспиноса поместился за рулем. Когда они выехали на дорогу в Валь-Терзон, часы вдалеке пробили одиннадцать. Вынув кляп изо рта Энн, Жанна накинула на нее мешок и завязала его внизу. У развилки их поджидал Эспиноса-младший на мотоцикле с коляской.
– Я могу добавить лишь несколько слов к вашей истории, мадемуазель, – сказал Ано, когда Энн умолкла. – Во-первых, Мишель ле Ве позже отправился в библиотеку и запер окно, считая, что вы уже на пути в Париж. Во-вторых, Эспиноса и Жанна Леклер были арестованы, когда возвращались с бала у мадам ле Ве.
Глава 25
Что произошло в ночь с 27-го на 28 апреля
– Мы еще не совсем закончили, – сказал Ано, присаживаясь на лужайке рядом с Джимом Фробишером после того, как Энн Апкотт ушла в дом, – но уже приближаемся к концу. Осталось ответить на мой вопрос, почему дверь между «Сокровищницей» и спальней мадам Харлоу была открыта в ту ночь, когда Энн Апкотт спустилась по лестнице в темноте. Ответив на него, мы узнаем, почему Бетти Харлоу и Франсина Роллар убили мадам Харлоу.
– Значит, вы считаете, что Франсина Роллар замешана и в этом преступлении? – спросил Джим.
– Я в этом уверен, – ответил Ано. – Помните проведенный мною эксперимент – маленькую сцену реконструкции? Бетти Харлоу вытянулась на кровати, изображая мадам, а Франсина прошептала: «Так-то лучше».
– Да.
Ано зажег сигарету и улыбался.
– Франсина Роллар встала в ногах кровати и ни за что не хотела становиться сбоку. Это весьма многозначительно, друг мой. Она не желала становиться там, где стояла, когда произошло убийство. – Помолчав, он добавил: – Я возлагаю на нее большие надежды. Несколько дней в тюремной камере – и дикая кошка заговорит.
– А какое участие принимал в этом Ваберский? – спросил Джим.
Ано засмеялся и встал со стула.
– Ваберский не имел к этому отношения. Он выдвинул обвинение, в которое не верил и которое оказалось правдивым. Вот и все. – Детектив отошел на пару шагов и вернулся. – Хотя я не прав. Ваберский сыграл определенную роль. Когда ему пришлось подтверждать свое обвинение, он вспомнил то утро, когда видел Бетти Харлоу на улице Гамбетта возле лавки Жана Кладеля, и привел нас к истине. Мы кое-чем обязаны этой скотине. Разве я не говорил вам, мосье, что мы лишь слуги Удачи?
Ано вышел из сада, и в течение трех дней Джим Фробишер больше его не видел. Но когда произошло то, чего опасался мосье Беке и на что надеялся Ано, детектив пригласил Джима в свой кабинет в префектуре.
– Помните, что вы написали? – Он положил перед Фробишером его записки и указал нужный абзац.
Но при отсутствии следов яда в теле покойной трудно представить, каким образом преступник может быть призван к ответу, если не произойдет:
а) Признание б) Совершение второго преступления аналогичного типа. Согласно теории Ано, отравитель всегда остается таковым.
Фробишер прочитал текст.
– Это истинная правда, – сказал Ано. – Я еще никогда не сталкивался с более трудным делом. Каждый шаг приводил нас в тупик. Мне казалось, что Жан Кладель у меня в руках – и я опоздал на пять минут. Я думал, что получу полезную информацию от парижской фирмы – но фирма перестала существовать десять лет назад. Каждый раз я попадал пальцем в небо. Поэтому мне пришлось пойти на серьезный риск, понадеявшись, что мадемуазель Энн привезут живой в Отель де Бребизар в ночь бала у мадам ле Ве.
