Дэвид Кук - Коллекция детективов
В пять часов Хеттингер поднялся из-за стола. Вышел из кабинета, спустился вниз, постоял на тротуаре. Домой идти не хотелось. Все-таки он разрешил неразрешимую проблему. Такой успех следовало отпраздновать.
Вечер с Элеонор на праздник не тянул. Для этих целей куда больше подходила Шейла. Однако ему ужасно не хотелось нарушать заведенный порядок. В квартире Шейлы он бывал по понедельникам и пятницам. В остальные рабочие дни ехал домой.
Правда, в этот день заведенный порядок один раз он уже нарушил: вместо денег положил в пакет бомбу. Как говорится, лиха беда начало.
Жене он позвонил из телефона-автомата:
— Я задержусь в городе на несколько часов. Раньше позвонить не мог. Возникло неотложное дело.
Элеонор не поинтересовалась, какое именно. Как и положено идеальной жене. Сказала, что любит его, что, скорее всего, соответствовало действительности. Он ответил, что любит ее. Конечно же, солгал. Повесил трубку, поймал такси, попросил водителя отвезти его на Западную 73-ю улицу.
Шейла жила на третьем этаже четырехэтажного кирпичного дома. Лифта не было. Хеттингер преодолел два пролета не очень крутой лестницы, постучал в дверь. Никакой реакции не последовало. Тогда он позвонил, что делал крайне редко.
Если б такое случилось в понедельник или пятницу, Майрон Хеттингер наверняка бы обиделся. Но он пришел в четверг, без предупреждения, а потому отсутствие Шейлы не вызвало у него отрицательных эмоций.
Естественно, у него был ключ. Если мужчина оплачивает квартиру любовницы, у него всегда есть ключ. Хеттингер отпер дверь и вошел. Найдя бутылку шотландского, плеснул виски в стакан (по понедельникам и пятницам виски наливала ему Шейла). Сел в удобное кресло и потягивал виски, дожидаясь прихода Шейлы.
В кресло Хеттингер уселся без двадцати шесть. А в двадцать минут седьмого услышал шаги на лестнице, потом звук открываемой двери. Открыл было рот, чтобы крикнуть: «Привет», — но в последний момент передумал. Решил удивить ее.
И удивил.
Дверь открылась. Шейла Бикс, миниатюрная блондинка, впорхнула в комнату. Танцующей походкой, со сверкающими глазами. И разведенными в стороны руками. Для равновесия, потому что у нее на голове лежал небольшой бумажный пакет.
Хеттингеру потребовались доли секунды, чтобы узнать пакет. У Шейлы столько же времени ушло на то, чтобы заметить Майрона. Оба отреагировали мгновенно. Хеттингер, как и положено аудитору, сложил два и два. То же самое удалось и Шейле, только она получила неправильный ответ.
Хеттингер попытался сделать все и сразу. Выскочить из комнаты. Удержать пакет на том месте, где он и лежал, то есть на голове Шейлы. И, наконец, поймать пакет до того, как он упадет на пол. Ибо Шейла в ужасе отпрянула назад и пакет соскользнул с ее головы.
Рывок Хеттингеру удался. Он бросился вперед с невероятной быстротой. Вытянул руки, чтобы схватить падающую коробку из-под сигар.
Громыхнул взрыв, но Майрон Хеттингер услышал лишь его первый аккорд.
Дарси Л. Чампьон
МАДАМ УБИЙЦА
Перевод с английского: Илан Полоцк
Рисунок: Игорь Гончарук
Д.Л. Чэмпион известен как автор едва ли не первых романов о частных детективах, которые печатались в дешевых журнальчиках. Когда в начале пятидесятых годов у него появились конкуренты, он переключился на подлинные истории, но подавал их не как репортер, а именно как писатель, что придавало рассказам особый колорит.
Отец девочки был иллюзионистом, и кульминация его номера наступала в тот момент, когда он укладывал голову своей ассистентки — матери Белл — на колоду и спускал нож портативной гильотины. Синтетическая кровь совершенно реалистически заливала всю сцену, а отрубленная голова с жутким загробным стуком падала в плетеную корзину. Это производило ошеломительное впечатление на аудиторию, и зрители оставались сидеть с открытыми ртами.
Прошло не так много времени, и девочка придумала пьеску для себя. Сюжет ее был незамысловат, а из действующих лиц участвовали только кукла и тесак. Крошка Белл отрубала головы всем куклам, которые попадали ей в ручки.
В те годы мир не подозревал о существовании Зигмунда Фрейда. Никто не слышал о таком понятии, как психическая травма, и никто не мог представить, что лицезрение гильотины папеньки самым решающим образом скажется на всей дальнейшей жизни Белл — и на жизнях самое малое дюжины мужчин, хотя, не исключено, их могло быть и полсотни.
* * *Отец Белл умер, когда она была совсем ребенком, и мать с дочерью поселились в Чикаго. Здесь спустя несколько лет Белл и встретила Мерилла Соренсона, вдовца средних лет. По профессии он был частным детективом, но его таланты в данной области не волновали молодую женщину.
Они были женаты уже год, когда пожар, вспыхнувший в их доме, уничтожил всю мебель. Белл, к своему искреннему удивлению и удовольствию, получила по страховке две тысячи долларов и приобрела гораздо лучшую мебель. Она поняла, каким образом можно зарабатывать легкие деньги, и стала прикидывать, как бы еще разжиться ими. И припомнила, что Соренсон застраховал свою жизнь на три тысячи пятьсот долларов.
Первым делом Белл убедила ни в чем не подозревающего мужа взять второй страховой полис — на пять тысяч долларов. Потом приобрела задешево ферму в Ла-Порте, штат Индиана. У Белл было не так много достоинств, но дурой ее никак нельзя было назвать. Она совершенно точно рассчитала, что если даже Мерилл Соренсон умрет при довольно странных обстоятельствах, сельского шерифа будет куда легче обвести вокруг пальца, чем департамент полиции Чикаго.
Через девяносто дней мистер Соренсон отдал Богу душу. В Чикаго он, может быть, в самом деле считался первоклассным частным детективом. Но в Ла-Порте он скончался, даже не подозревая, кто подсыпал ему мышьяк в кофе. Доктор, подписавший свидетельство о смерти, был совершенно уверен, что Соренсон умер от несварения желудка, а Белл с сокрушенным видом получила страховку, которая в сумме составила восемь тысяч пятьсот долларов.
* * *Следующим мужем Белл стал Питер Ганнес, под фамилией которого она и обрела известность. Он просуществовал рядом с ней несколько дольше, чем остальные, но на то были свои причины.
За два года замужества Белл постаралась заслужить репутацию глубоко верующей женщины: никто не исполнял псалмов громче ее, а моления Господу она возносила басовито и напористо. Из сиротского дома в Ла-Порте миссис Ганнес взяла на воспитание трех малюток — двух девочек и голубоглазого мальчика. Она принимала активное участие во всех благотворительных мероприятиях, упрекая уклоняющихся от сей святой обязанности, и неизменно оставляла на крылечке дома блюдце с молоком для бродячих кошек. Ее благостный облик был настолько убедителен, что Питер Ганнес мог лишь несказанно изумиться, когда прекрасным утром получил по голове удар мясницким тесаком.
