Найо Марш - Заклятие древних маори
Септимус Фолс поспешил перевести разговор на другую тему.
— Мистер Белл, — произнёс он, — а можете ли вы сами предложить какое-либо иное толкование случившегося?
— Боюсь, что нет, — со вздохом ответил Дайкон. — Следов я, правда, сам не видел, но всё-таки не думаю, что на обвалившейся земле мог остаться старый отпечаток. Поэтому мне кажется, что обвал кем-то подстроен. Да и Квестинг, по-моему, был не настолько пьян, чтобы свалиться в кипяток. С другой стороны, убийце трудно было рассчитывать на то, что в ловушку попадётся именно Квестинг. Ведь с таким же успехом оступиться в том месте мог бы и Саймон или ещё кто угодно. Как мог убийца догадаться, что именно Квестинг первым уйдёт с концерта?
— Вы не думаете, что это несчастный случай, однако и противоположную точку зрения вразумительно обосновать не в состоянии. Моя версия кажется вам логически оправданной, но тем не менее вы её отвергаете. Мне кажется, мистер Белл, — резюмировал доктор Акрингтон, — что вы можете уже передохнуть и дать слово другим.
— Спасибо, сэр, — с видимым облегчением произнёс Дайкон. — Так и в самом деле будет лучше.
Он обогнул стол и уселся рядом с Барбарой.
С этой минуты остальные мужчины перестали его замечать. Тем более, что в число подозреваемых он никак не попадал. Когда раздался тот душераздирующий вопль, Дайкон был вместе с миссис Клэр и Барбарой, а к Таупо-тапу не мог приблизиться ни до, ни во время, ни после концерта.
— Даже этому придурковатому мужлану Уэбли, — сказал доктор Акрингтон, — не пришло бы на ум — которого у него нет, ха-ха, — подозревать Белла.
Дайкону почему-то стало неловко, словно его отнесли к касте неприкасаемых.
— Что же касается остальных, — с важным видом произнёс доктор Акрингтон, — то я не сомневаюсь, что Уэбли, в худших традициях дешёвых полицейских романов, станет подозревать всех нас по очереди. В этой связи, на мой взгляд, нам бы следовало выработать общую линию поведения. Не знаю, в какие дали заведёт нашего Шерлока Уэбли его неумная фантазия, но мне уже известно, что пресловутый отпечаток ноги его весьма интересует. Кстати говоря, не ходит ли кто из вас в подбитых гвоздями сапогах или ботинках?
Признались только Саймон со Смитом.
— Я и сейчас хожу в таких ботинках, — обиженно фыркнул Смит. — На моё жалованье бальные туфли не купишь! Во, полюбуйтесь!
Он вскинул ногу и поставил на край стола отвратительно грязный ботинок.
— Нет уж, спасибо, — покачал головой Гаунт.
— И у меня таких три пары, — сказал Саймон. — Пожалуйста, пусть проверяют.
— Очень хорошо, — кивнул доктор Акрингтон. — Они также захотят проверить, где каждый из нас находился в определённый период времени. Ты, Агнес, и ты, Барбара, понятно, не в счёт. Если, конечно, вас не станут допрашивать о том, что делали мы. Будьте готовы и к этому.
— Да, дорогой. Но ведь мы должны говорить только правду, верно? Это же так просто, — прощебетала миссис Клэр, мило улыбаясь.
— Наверное. Для нас важно только, как истолкует твою правду этот недоумок в полицейской форме. Представляете, он трижды заставил меня повторить показания о моих передвижениях и при этом даже не удосужился записать в блокнот мои доводы насчёт исчезновения Квестинга.
— Как, он вас даже не выслушал? — изумился Гаунт. — Впрочем, верно, он и со мной держался крайне дерзко и вызывающе. Да, друзья, он определённо подозревает одного из нас. Мы в опасности.
— На мой взгляд, вы недооцениваете Уэбли, — вставил Фолс. — И мне непонятно, почему вы так беспокоитесь. 0н проводит самое обыкновенное полицейское расследование, хотя кому-то из вас оно, конечно, вполне может показаться излишне назойливым. Однако Квестинг ведь и в самом деле пропал, поэтому полиция обязана расследовать все обстоятельства его исчезновения.
— Верно, — закивал полковник. — Очень разумно. Обычная история. Я тебе именно так и говорил, Джеймс.
— А в отсутствие мотива… — попытался закончить мистер Фолс, но его тут же оборвал доктор Акрингтон.
— В отсутствие! — взревел он. — Да вся дорога на Таупо-тапу вымощена возможными мотивами. Они тут просто кишмя кишат. Роятся. Как раз мотив найдётся у любого из нас — даже у меня!
— Точно! — в ужасе замахал руками полковник Клэр. — Ты ещё три месяца назад обзывал его шпионом и говорил, что по нему верёвка плачет!
— А сам-то ты, Эдвард? Не строй из себя святошу. Ты тоже в дерьме по самые уши.
— Джеймс! Прошу тебя! — воскликнула миссис Клэр.
— Глупости, Агнес. Нечего зарывать голову в песок. Всем нам известно, что Эдвард был у Квестинга под башмаком. Шила в мешке не утаишь.
Гаунт обвиняюще наставил палец на Саймона.
— А вы, молодой человек? У вас ведь тоже рыльце в пушку.
Он метнул быстрый взгляд на Барбару, и Дайкон проклял себя за то, что доверился актёру.
— А я и не пытался делать вид, будто он мне нравится, — негодующе ответил Саймон. — Ненавижу предателей. Если он удрал, то я очень надеюсь, что его схватят. Полиции мои подозрения отлично известны. Я рассказал им всё, что знал. А вы, между прочим, тоже под колпаком, мистер Гаунт. Вчера вечером, по окончании его речи, вы были готовы изжарить его на медленном огне.
— Ерунда, — отмахнулся Гаунт. — Все знают, что я и мухи не обижу… Нет, нет, просто смешно.
— А вот полиции будет не до смеха, мистер Гаунт. Держу пари, что ваша персона их очень заинтересует.
— Точно, — с ухмылкой подтвердил Смит.
Гаунт обернулся, как ужаленный.
— А вы-то чего встреваете? — гневно спросил он. — И трех недель не прошло, как вы здесь вопили о крови и требовали отмщения.
— Я уже давно все объяснил! — брызгая слюной, заорал Смит. — Сим подтвердит. Просто вышло недоразумение. Мы с ним подружились. Так что нечего втягивать меня в ваши дрязги. И не говорите полиции, что я ему угрожал, ладно? А то — мало ли, что они подумают. Верно, Сим?
— Угу.
— Да, уж придётся вам с ними объясниться, — произнёс Гаунт с нескрываемым злорадством. — Тогда и повертитесь ужом.
Глаза Смита затуманились. Трясущейся рукой он полез в нагрудный карман и извлёк из него смятую бумажку.
— Вот, полюбуйтесь! — выкрикнул он, швыряя её на стол. — Говорю же вам — мы с ним кореша, водой не разольёшь! Вот что Морри Квестинг для меня сделал! Лично накатал. Смотрите же, она вас не укусит!
Все поочерёдно ознакомились с бумагой. В собственноручной расписке (полковник сразу узнал почерк Квестинга), написанной почему-то зелёными чернилами, Квестинг начертал, что, став владельцем Вапи-ата-тапу, наймёт Смита швейцаром и положит недельное жалованье размером в пять фунтов, а также полное содержание.
