Джон Карр - Смерть в пяти коробках
Две минуты. Сандерс и не предполагал, что время может так тянуться. Марша прижалась щекой к его рукаву. Он видел, как дрожат ее загнутые ресницы, и слышал ее дыхание. Потом ему показалось, что часы вовсе остановились. Леди Блайстоун по-прежнему сидела не шевелясь. Казалось, она думает о чем-то своем.
Две с половиной минуты…
Сандерс взмахнул рукой.
— Отлично, — произнес Г. М.
Прерывистый плач младенца затих. Молчаливая процессия, возглавляемая старшим инспектором, вернулась в гостиную. Бонита Синклер была мертвенно-бледна, хотя пыталась улыбаться.
— Отлично! — повторил Г. М. — Вы согласны, что все было именно так, как позавчера?
— Точно так, — заверил Блайстоун, поднося руку к воротничку. — Включая и то, что у тебя была возможность подмешать атро… то есть что-то подмешать в напитки, пока мы были на кухне.
— Что скажете, док? — Г. М. требовательно посмотрел на Сандерса.
— Он не подходил к подносу, — заявил Сандерс, и Марша в знак подтверждения кивнула. Даже не приближался.
Теперь Г. М. подошел к подносу. Он поднял бокал без ножки и протянул его Блайстоуну. Потом, преувеличенно громко тряхнув шейкером, налил в стакан мутноватую жидкость.
— Вы готовили коктейль, — обратился он к миссис Синклер. — Теперь продегустируйте. Вот, выпейте.
— Не хочется, — помолчав, отказалась Бонита Синклер. — Я ведь уже пила из шейкера. А потом мистер Шуман все сюда принес. Пусть он попробует.
Шуман вежливо наклонил голову.
— Не возражаю, мадам, — пробормотал он, — поскольку знаю, кто за все в ответе. — Он задумчиво поднял стакан. — Второй раз за день пью предположительную отраву. Потом мне станет плохо, и придется… Боже мой! — Старик непроизвольно дернулся, отскочил в сторону и вытянул вперед руки, словно отталкивая что-то. Стакан выпал из его рук и со звоном разбился о поднос. Шуман поднес руки ко рту. — Сэр Генри, что там?..
— Все в порядке, — успокоил его Г. М. — Там нет яда, сынок. Только зубной эликсир, абсолютно безвредный. Нужно было, чтобы присутствовал посторонний привкус, иначе вы мне не поверили бы.
Блайстоун очень осторожно наклонил свой бокал и поболтал его содержимое.
— Твоя правда! Здесь что-то есть, а раньше ничего не было. Но как, Мерривейл, как?! Как ты это сделал? Ради всего святого…
— О господи! — заревел Г. М. — Ничего сложного тут нет! Пораскинь мозгами, сынок. Все потрясающе просто. Вот два типа напитков. Один приготовлен из джина, другой из виски. В одном имбирное пиво, в другом — ликер «Куантро» и лимонный сок. А что еще? Что входит в состав всех коктейлей?
— Ну и что же?
— Лед! — Г. М. фыркнул, сунул руки в карманы и мрачно огляделся. — Я вспомнил о льде, — продолжил он, — когда Мастерс передавал мне слова миссис Синклер о том, как Хей стоял, прислонившись к холодильнику, и изображал младенца. Лед, сынок. Лед из ледника, лед, приготовленный в морозильном отделении холодильника. Теперь понимаешь?
Злоумышленник приготовил лед заранее. Бесцветную жидкость, то есть атропин, влили в лоток для льда. Потом лоток заморозили. Смешали «Белую леди» и хайбол. Из морозилки достали кубики льда, бросили их в шейкер и в бокал. Но это еще не все.
Миссис Синклер пьет из шейкера. Но за пару секунд лед еще не успел растаять, и атропин не проник в «Белую леди». То же самое и с хайболом, который миссис Синклер также пробует. Затем напитки принесли сюда и оставили на две-три минуты. Когда все вернулись в гостиную, хозяин взял шейкер, механически встряхнул его еще пару раз, отчего яд только быстрее растворился, и разлил коктейли. Запал вставлен, пушка выстрелила!
Убийца знал то, что вы мне сообщили: Хей пьет исключительно коктейль под названием «Белая леди». Хозяин не сомневался, что гости, за исключением Денни Блайстоуна, составят ему компанию. Блайстоун же, как всегда, смешает себе любимое ржаное виски с имбирным пивом. Ты счастливчик, Денни. Если бы у тебя была привычка пить херес или шотландское виски с содовой — да мало ли напитков, не требующих льда! — сейчас ты был бы мертв. Убийце пришлось бы прикончить тебя. Но сладковатый на вкус хайбол безо льда становится просто тошнотворным пойлом. И ты бросил в свой бокал лед.
Вот почему дозы яда в каждом стакане были неодинаковы — отравитель не мог отмерить нужное количество. Вот почему ему пришлось заколоть Хея зонтиком-шпагой — одного яда было недостаточно. А потом убийца просто сполоснул шейкер и приготовил новую порцию коктейля, уже безвредного. Он хотел отвлечь наше внимание ото льда. Он хотел, чтобы мы подумали — как и произошло в действительности, — будто яд влили в каждый стакан по отдельности и сделал это кто-то из гостей.
Блайстоун изумленно воззрился на друга:
— Кто-то из гостей? Но мы ничего не подмешивали! Мы просто не имели такой возможности! Никто из нас и близко не подходил к холодильнику. Ни у кого не было возможности заморозить атропин в виде кубиков льда!
— Знаю, сынок, — грустно кивнул Г. М.
— Тогда… кто же убийца?
— Джудит Адамс, — ответил Г. М. — Ах да, — продолжил он. — Я знаю, что настоящая Джудит Адамс умерла. Я имею в виду намек, содержащийся в ее имени. Настоящая тайна Феликса Хея связана с его последней шуткой, его самой лучшей, самой удачной и хитроумной шуткой, его последним каламбуром, так сказать, прощальным поклоном. В соответствии с замыслом Хея каламбур недвусмысленно называет убийцу. Видишь ли, на одной из пяти коробок было написано: «Джудит Адамс». Но внутри, в самой коробке, милые мои дурачки, находилась улика, которая изобличала совершенно другого человека!
— Ах! — вздохнул Шуман.
— Он просто спятил, — заявил Блайстоун. — Зачем писать одно имя снаружи, а другое внутри? Ведь коробку следовало вскрыть в присутствии трех адвокатов, и они непременно обнаружили бы расхождение.
— Вот именно, — кивнул Г. М. — Ты ухватил самую суть! Все бы раскрылось, но только когда коробку вскрыли бы три представителя фирмы — непременно все вместе. Все трое, сынок. Все трое. Самая солидная, ужасно респектабельная и честная адвокатская контора во всем Лондоне. И обнаружили…
— Хочешь сказать, что убийца?..
— Да, — подтвердил Г. М. — Входите, Боб!
Дверь в спальню распахнулась настежь и ударилась о стену. Ведомый с одной стороны сержантом Поллардом, а с другой констеблем Райтом в штатском, в гостиную вошел арестованный. Казалось, он не готов к борьбе и вот-вот потеряет сознание. Достаточно было взглянуть на его походку враскачку, на нос с горбинкой, на широко раскрытые глаза, казавшиеся огромными из-за стекол трясущегося пенсне…
