Агата Кристи - Пассажир из Франкфурта
– Что вы, это не обязательно.
– Ну уж нет, очень даже обязательно. Он меня ужасно раздражает, а кроме того, он желает получить новый орган для церкви, хотя и старый в полном порядке. Я хочу сказать, что дело вовсе не в органе, а в органисте. Отвратительный музыкант. Викарий его жалеет, потому что тот потерял горячо любимую мать. Но, право же, привязанность к матери не поможет лучше играть на органе, ты согласен со мной? По-моему, на вещи надо смотреть трезво.
– Вы совершенно правы. И все-таки я смогу приехать только на следующей неделе, мне нужно срочно кое-чем заняться. Как поживает Сибил?
– Славное дитя! Большая баловница, но такая забавная!
– Я привез ей плюшевую панду, – сообщил сэр Стэффорд Най.
– Очень мило с твоей стороны, дорогой.
– Надеюсь, ей понравится, – добавил сэр Стэффорд, поймав взгляд панды и ощутив некоторое беспокойство.
– Во всяком случае, она очень хорошая, воспитанная девочка.
Ответ тетушки Матильды показался сэру Стэффорду слегка неопределенным и не совсем понятным.
Тетушка Матильда назвала ему расписание нескольких поездов на следующей неделе, предупредив, что очень часто они вообще не ходят или меняют расписание, а также попросила привезти сыр: головку камамбера и половинку стильтона.
– У нас тут сейчас невозможно что-либо достать. Наша бакалейная лавка – бакалейщик был такой приятный мужчина, такой заботливый, так хорошо знал, что мы все любим, – вдруг превратилась в супермаркет и теперь стала в шесть раз больше, все перестроено, ходишь по магазину с проволочной корзиной и набиваешь ее тем, что тебе совершенно не нужно. Мамаши вечно теряют своих детей, ревут и бьются в истерике. Все это крайне утомительно. Значит, я жду тебя, мой мальчик. – Она повесила трубку.
Телефон тут же зазвонил.
– Алло? Стэффорд? Это Эрик Пью. Мне сказали, то ты вернулся из Малайзии. Как насчет того, чтобы вместе поужинать?
– Великолепная идея.
– Хорошо. В восемь пятнадцать в клубе «Лимпиц».
Когда сэр Стэффорд повесил трубку, в комнату, пыхтя, влетела миссис Уаррит:
– Сэр, внизу какой-то джентльмен хочет вас видеть. Во всяком случае, я так поняла. Он уверен, что вы не будете возражать.
– Как его зовут?
– Хоршем, сэр, как то место по дороге в Брайтон.
– Хоршем… – Сэр Стэффорд Най был слегка удивлен.
Он вышел из спальни и спустился на один пролет по лестнице, ведущей в большую гостиную на первом этаже. Миссис Уаррит не ошиблась: это был-таки Хоршем, точно такой же, как полчаса назад: рослый, надежный, подбородок с ямочкой, румяные щеки, пушистые седые усы и невозмутимый вид.
– Надеюсь, вы не против, – любезным тоном осведомился он, поднимаясь со стула.
– Не против чего?
– Не против того, чтобы снова так скоро меня увидеть. Мы встретились с вами в коридоре у кабинета Гордона Четвинда, помните?
– Не имею никаких возражений, – сказал сэр Стэффорд Най. – Он пододвинул к Хоршему ящичек с сигаретами. – Присаживайтесь. Что-то забыли, что-то не было сказано?
– Очень приятный человек мистер Четвинд, – заметил Хоршем. – Я думаю, вы его успокоили, его и полковника Манроу. Знаете, они немного расстроены из-за этой истории, то есть из-за вас.
– Да что вы? – Сэр Стэффорд Най тоже сел. Он улыбнулся, закурил и внимательно взглянул на Генри Хоршема. – И что дальше?
– Я просто подумал, могу ли я спросить, не проявив излишнего любопытства, куда вы теперь направитесь?
– С удовольствием вам отвечу: собираюсь погостить несколько дней у своей тетки, леди Матильды Клекхитон. Хотите, я дам вам ее адрес?
– Он мне известен, – ответил Генри Хоршем. – Что ж, думаю, это отличная мысль. Тетушка будет рада видеть вас целым и невредимым. Все могло бы быть гораздо хуже.
– Это мнение полковника Манроу и мистера Четвинда?
– Ну, вы же знаете, как это бывает, – продолжал Хоршем. – Господа в этом департаменте всегда сомневаются. Они никогда не знают точно, верить вам или нет.
– Верить мне? – оскорбился сэр Стэффорд Най. – Что вы хотите этим сказать, мистер Хоршем?
Мистер Хоршем лишь улыбнулся:
– Видите ли, у вас репутация человека, который несерьезно относится к жизни.
– Понятно… А я подумал, что принимаете меня за человека без определенных занятий, за какого-то подозрительного типа.
– Нет, что вы, сэр, они просто считают вас несерьезным человеком, способным откалывать разные шутки.
– Нельзя же всю жизнь относиться серьезно и к себе, и к окружающим, – неодобрительно заметил сэр Стэффорд Най.
– Конечно. Однако, как я уже говорил, вы пошли на довольно большой риск, не так ли?
– Не имею ни малейшего представления, о чем идет речь.
– Я объясню. Иногда события принимают нежелательный ход, и не всегда в этом виновны люди. Просто вмешивается некто, назовем его Всемогущим, или другой господин, который с хвостом.
Сэр Стэффорд Най немного расслабился:
– Вы говорите о тумане в Женеве?
– Совершенно верно, сэр. В Женеве был туман, и это расстроило чьи-то планы. Кто-то оказался в чертовски трудном положении.
– Расскажите мне об этом подробно, – потребовал сэр Стэффорд Най.
– Так вот, когда вчера ваш самолет вылетел из Франкфурта, на нем недосчитались одного пассажира. Вы тем временем выпили пиво и тихо похрапывали в уголке дивана. Одна пассажирка не прошла регистрацию, и ее вызывали снова и снова. В конце концов самолет, по-видимому, улетел без нее.
– Понятно. А что с ней случилось?
– Было бы интересно узнать. Во всяком случае, ваш паспорт прилетел в Хитроу без вас.
– А где он теперь? Думаете, у меня?
– Нет, вряд ли, это было бы слишком просто. Снотворное – хорошая, надежная штука. Как раз то, что надо, если уместно в данном случае так выразиться. Вы отключились, и без особых последствий.
– У меня было ужасное похмелье, – возразил сэр Стэффорд.
– Ну что ж, в таких случаях без этого не обойтись.
– Ну, раз вы, похоже, все на свете знаете, то скажите, что бы произошло, откажись я принять предложение, которое мог бы – я говорю всего лишь «мог бы» – получить?
– Весьма вероятно, что для Мэри-Энн все было бы кончено.
– Мэри-Энн? Кто это?
– Мисс Дафна Теодофанос.
– Кажется, именно так звали отсутствующую пассажирку?
– Да, она путешествовала под этим именем. Мы называем ее Мэри-Энн.
– А можно узнать, кто она такая?
– В своей профессии она одна из лучших.
– А что у нее за профессия? Она наша или не наша, если вы понимаете, кто такие «не наши»? Должен вам сказать, лично я на этот вопрос ответить затрудняюсь.
– Да, вопрос непростой, не правда ли? Как быть с китайцами, русскими и этой чудной компанией, которая организует студенческие беспорядки, а новая мафия, а эти странные ребята в Южной Америке? А это милое гнездышко финансистов, у которых непонятно что на уме? Да, разобраться нелегко.
– Мэри-Энн… – повторил сэр Стэффорд Най. – Довольно необычное имя, если на самом деле ее зовут Дафной Теодофанос.
– Ее мать гречанка, отец англичанин, а дед австрийский подданный.
– А что бы произошло, если бы я… ну, скажем, не одолжил ей некий предмет одежды?
– Ее могли бы убить.
– Да что вы, не может быть!
– Нас беспокоил аэропорт Хитроу. Там последнее время происходят странные вещи, которым мы пока не можем найти объяснения. Если бы самолет летел через Женеву, как было запланировано, все было бы в порядке, мы обо всем заранее позаботились, но, когда маршрут изменился, тут уже не оставалось времени, чтобы что-то предпринять, да к тому же в наши дни не всегда знаешь, кто есть кто. Все ведут двойную игру, а то и тройную или четверную.
– Вы меня встревожили, – сказал сэр Стэффорд Най. – Но ведь с ней же все в порядке, не так ли? Вы ведь на это намекаете?
– Надеюсь, что с ней все в порядке. У нас нет сведений об обратном.
– Если вам это может помочь, то сегодня утром, пока я беседовал со своими приятелями в Уайтхолле, сюда приходил какой-то мужчина. Он сказал прислуге, будто я звонил в чистку, и забрал костюм, который был на мне вчера, и еще один. Может быть, ему просто понравился этот второй костюм, или, возможно, он коллекционирует одежду разных джентльменов, недавно вернувшихся из-за границы, или… у вас есть еще варианты?
– Вероятно, этот человек что-то искал.
– Вот именно: кто-то что-то искал. Все вещи целы и на своих местах, но не в том положении, в каком вчера я их оставил. Ну ладно, он что-то искал, но что именно?
– Если бы знать, – медленно произнес Хоршем. – Что-то где-то происходит, что-то все время вылезает, как из плохо упакованного свертка, то в одном месте, то в другом. То кажется, что все события происходят на бейрутском фестивале, и тут же что-то проклевывается на какой-нибудь латиноамериканской ферме, а потом обнаруживается ниточка, ведущая в США. В разных местах творится что-то опасное, и за всем этим проглядывается некая цель – то ли политическая, то ли совсем иного характера. Возможно, деньги, – добавил он. – Вы ведь знаете мистера Робинсона? Или, скорее, мистер Робинсон знает вас; по-моему, он так сказал.
