Эллен Вуд - Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).
Детектив вывел «профессиональную кухню» на первый план; на увлечении криминалистикой построен самый, пожалуй, интересный и жизнеспособный извод нового жанра — «научный» детектив. Часто рассказы такого рода ставили перед собой просветительские задачи, пытались внедрять в жизнь передовые идеи. Например, американский автор Артур Б. Рив начинает серию рассказов с утверждения, что в университетах необходимо открыть кафедры криминалистики (по тем временам такая идея казалась довольно диковинной). Его английский коллега Р. Остин Фримен назидательно поясняет, что «так называемая „детективная“ литература становится гораздо полезнее, если избегает невероятного и рассказывает исключительно о том, что является физически возможным». Рив и Фримен по-разному подходили к «научности». Рив увлекался новейшими изобретениями и частенько завирался. Фримен же не гнался за сенсационностью, но, сам будучи медицинским экспертом, соблюдал точность в деталях и каждый факт проверял собственными лабораторными исследованиями. Его истории нередко проиллюстрированы зарисовками препаратов, увиденных под микроскопом, со скрупулезными комментариями. Так, в одном из рассказов постоянный герой Фримена, доктор Торндайк, обнаружив на подкладке шляпы пару волосков, устанавливает, что носивший шляпу был, вероятно, китайцем или японцем — поскольку, объясняет он, поперечный срез волоса у людей разных рас выглядит по-разному (разумеется, тут же приведены зарисовки).
Американский писатель и юрист Мелвилл Дэвиссон Пост создал ставший впоследствии весьма популярным поджанр «судебной драмы» с необычным сквозным героем — адвокатом Рэндольфом Мейсоном[11]. Рэндольф Мейсон использовал глубокое знание закона для того, чтобы помогать преступникам уходить от правосудия. Рассказы Поста вполне можно было использовать как руководство к действию: его юридические описания были совершенно точными и указывали на существующие «дырки» в законах. На упреки в том, что подобные детективы могут помочь мошенникам, Пост логично отвечал, что они также могут помочь и законодателям: «На это следует ответить, что, просвещая врагов, автор также предупреждает друзей закона и порядка и что Зло не становится сильнее, когда на него падают солнечные лучи».
Викторианскую детективную прозу никак нельзя упрекнуть в однообразии, — но правила игры остаются неизменными. Детектив может представлять собой чистую головоломку — и даже обойтись без преступления, — но загадка должна иметь убедительную отгадку. Детектив может удариться в готику и пугать нас старыми замками и древними проклятиями, но каждый фокус должен быть с разоблачением. Герой плутовского детектива — мошенник, а не сыщик, однако и в этом случае канон требует раскрыть секреты ремёсла. Мошенник ведь тоже профессионал — '«этим и интересен».
ЛЕДИ-ДЕТЕКТИВ
На рубеже веков все сильнее ощущалась зыбкость привычных границ — социальных, нравственных, классовых и, как мы бы сейчас сказали, тендерных. Устоявшиеся литературные формы не успевали за переменами, детектив же легко ступил на неведомые территории.
Лучше всего это видно на примере женщин. В викторианском детективе поразительно много женщин-сыщиц. Они начали появляться еще на заре жанра — среди первых (часто анонимных) псевдомемуаров были «Записки леди-детектива», «Случаи из практики леди-детектива» и так далее. Потом на сцену вышли такие заметные фигуры, как леди Молли из Скотленд-Ярда, придуманная баронессой Орци, медсестра Хильда Уэйд (детище Гранта Аллена), мисс Кьюсак (действующая в рассказах Л. Т. Мид), очаровательная Вайолет Стрэндж из рассказов А. К. Грин и многие другие.
Странность состояла в том, что никаких леди-детективов в то время не существовало в природе. Первая женщина была принята на работу в Скотленд-Ярд в 1920-е годы, и отнюдь не на руководящую должность.
В отношении женщин викторианская эпоха была так же противоречива, как и во всем остальном. С одной стороны, во время правления королевы Виктории, как никогда, укрепились семейные ценности и женщине полагалось быть «ангелом в доме» (так называлась невыносимо приторная поэма Ковентри Патмора, написанная в 1854 году). С другой — при Виктории были приняты два поистине революционных закона: билль о разводе и билль об имуществе замужних женщин; оба сильно поспособствовали эмансипации.
«Джек, не уходите! Сейчас принесут чай». — «Я, пожалуй, выпью чаю со слугами. Не могу, знаете ли, без дамского общества». (Карикатура на «новых женщин» из журнала «Панч»)
Традиционный романный канон был скован довольно жесткими условностями, в результате литературные героини жили по совсем иным законам, чем живые женщины. Скажем, если у героя на чердаке обнаруживалась сумасшедшая жена, героине оставалось лишь тихо и горестно удалиться. Живая женщина могла принять другое решение: например, счастливо жить со своим возлюбленным, растить его детей и рожать новых. Именно так поступила Мэри Брэддон, автор сенсационных романов, чуть было не затмившая славой Джордж Элиот (правда, сумасшедшая жена в ее случае жила не на чердаке, а в клинике, но дела это не меняет). Сама Джордж Элиот тоже двадцать лет прожила в счастливом союзе с человеком, повенчанным с другой женщиной, — ее героиням такое и присниться не могло.
Детектив не посягал на основы нравственности, поскольку не интересовался любовной интригой — она годилась лишь для завязки сюжета (позднее Раймонд Чандлер скажет, что любовь в детективе — как муха в супе). Более того, почти все леди-детективы могли предъявить какое-нибудь оправдание столь сомнительному ремеслу: они разыскивают преступника, чтобы спасти возлюбленного, отомстить за невинно пострадавшего, обелить чье-то честное имя, заработать денег для нежно любимой сестры, просто заработать денег… И вот здесь звучит правдивая жизненная нота — в викторианскую эпоху было очень немного занятий, которые могли дать женщине финансовую независимость. Одним из них было писательство. Большинство историй о женщинах, зарабатывающих на жизнь профессиональным трудом, написаны женщинами, которые сумели зарабатывать профессиональным трудом. Леди-детективов не было, но леди-писательницы — были. Впрочем, немало женщин-сыщиц было придумано и мужчинами.
Как правило, сочинительницы детективных историй не были ни суфражистками, ни бунтарками. Большинство их героинь также придерживаются традиционных викторианских ценностей: в конце концов почти все они выходят замуж и оставляют карьеру. Тем удивительней героиня К.Л. Пиркис, Лавди Брук, — женщина, довольная своей участью, профессионал до мозга костей, лучшая среди равных.
