Рекс Стаут - Малый и мартышка
— В чем дело? — осведомился он.
Я смотрел сквозь него невидящим взглядом, отсчитывая про себя удары сердца. На пятом я понял, что это сделал не он.
Я отступил на шаг:
— Мы нашли ваш револьвер.
— Что?! — Он вытаращил глаза.
Убедившись, что револьвер не заряжен, я протянул его Ковену:
— Взгляните.
— Да, похоже… не ваш…
— Естественно, нет. Мой был чистый и блестящий. Это ваш?
— Не знаю. Похоже… Но как же…
Я взял у него револьвер.
— И что вы думаете по этому поводу? — Я весь клокотал от ярости. — Кое-кто вынул своими ручками мой револьвер и подложил ваш. Может, вы сами и сделали это, а?
— Нет. Я? Какого чёрта, как я мог это сделать, если я даже не знал, где находится мой револьвер?
— Мало ли что вы говорили! Да вас выпороть мало! Целый день продержать меня здесь, а теперь здрасьте-пожалуйста! Выкладывайте все начистоту, если вы вообще в состоянии это делать! Вы брали мой револьвер?
— Нет. Но вы…
— Вы знаете, кто мог это сделать?
— Нет. Но вы…
— Заткнитесь!
Я подошёл к телефону и набрал номер Вульфа. Обычно это время дня Вульф проводил в оранжерее и беспокоить его не полагалось, кроме исключительных случаев. Этот был исключительным. Когда Фритц снял трубку, я попросил его набрать местный номер, и через секунду Вульф был на проводе.
— В чем дело, Арчи? — Естественно, он был раздражён.
— Простите за беспокойство, но я у Ковена. Мой револьвер лежал у него в столе, но он все время оттягивал проведение своей экспертизы. У него плоховато с силой воли, и её надо подстегивать алкоголем. Я болтался по дому. А сейчас мы только что вернулись к нему в кабинет. Я открыл ящик, чтобы глянуть на револьвер, и обнаружил, что совершена подмена. Кто-то взял мой револьвер и подложил тот, что был украден. Понимаете? Его — на месте, а моего нет.
— А зачем ты его там оставлял?
— О'кэй, вы, конечно, правы. Но теперь-то что делать? У меня есть три варианта: вызвать полицию, приволочь всю компанию к вам, что, учитывая моё состояние, будет непросто, или заняться этим самому. Так что?
— Только не полиция. Им это доставит слишком большое удовольствие. И привозить их ко мне тоже не надо. Револьвер ведь там, а не здесь.
— Значит, остаюсь я?
— Естественно. Только осторожно. — Он захихикал. — Хотел бы я сейчас посмотреть на тебя. И главное — не опаздывай к обеду. — В трубке раздались короткие гудки.
— Боже мой, только не полиция! — взмолился Ковен.
— Не будет полиции, — мрачно ответил я и положил его револьвер в свою кобуру. — По крайней мере, если мне удастся самому разобраться в этом. Кстати, это зависит и от вас. Пока оставайтесь здесь, а я сейчас спущусь вниз и соберу всех сюда. Ваша жена спит. Но если, вернувшись, я обнаружу, что вы разбудили её и рассказываете ей о происшедшем, то я или убью вас из вашего собственного револьвера, или вызову полицию. Может, и то и другое. Не знаю ещё. Так что в ваших интересах…
— В конце концов, это мой дом, Гудвин, и…
— Черт побери! Вам никогда не приходилось встречаться с маньяками? — Я ткнул себя пальцем в грудь. — Будем знакомы. Когда меня выводят из себя, я перестаю отвечать за свои поступки. И самое лучшее для вас было бы вызвать полицию. Я требую, чтобы мне вернули мой револьвер!
Я направился к двери, а он снова потянулся за бутылкой. Пока я спускался вниз, мне удалось взять себя в руки, и я уже готов был сообщить им, что Ковен просит всех подняться, без излишней нервозности. Пат Лоуэлл работала все за тем же столом. За Хильдебрандом и Жорданом я зашёл в мастерскую. Я даже нашелся, что ответить Пат Лоуэлл, когда она спросила, как я повалял дурака. Что касается Хильдебранда и Жордана, то, когда они вылезали из-за стола и выключали свои приемники, я уже стал к ним внимательнее присматриваться, — как бы там ни было, но кто-то из обитателей этого дома спер мой револьвер! Процессия начала подниматься по лестнице, я замыкал шествие. Миновав первый пролет, я спросил их, где мне найти Адриана Гетца.
— Наверху, наверное, — ответила Пат. Они остановились на площадке. Сверху доносились звуки радио. Пат махнула рукой налево: — Он обычно спит днём с Рукалу. Хотя сейчас уже поздно.
Я решил всё-таки зайти. Не доходя до арки, я почувствовал порыв холодного воздуха. Окно было открыто! Я подошёл и закрыл его, потом глянул на обезьяну. Она сидела, съежившись, в углу клетки и издавала сердитые жалобные звуки, прижимая к груди какой-то предмет. За окном уже смеркалось, но на зрение я пожаловаться не могу — в лапках у неё был револьвер, и не просто револьвер, а мой «Марли». В поисках выключателя я направился к кушетке, стоявшей у камина, и, подойдя к ней, замер. На ней лежал Выскочка, Адриан Гетц, но он не спал.
Я наклонился, чтобы получше рассмотреть его. Над правым ухом была дыра, от которой тянулась красная запекшаяся струйка. Я приложил руку к вырезу его жилетки и задержал дыхание. Теперь было очевидно, что он уже никогда не насладится дневным отдыхом.
Я выпрямился.
— Эй, подойдите-ка сюда, все трое, и по дороге включите свет!
Они появились в проеме. Кто-то нажал кнопку в стене, и лампа зажглась. Спинка кушетки пока ещё скрывала от них Гетца.
— Как холодно! — произнесла Пат. — Ты снова открывал… — И тут она увидела Гетца. И те двое тоже увидели и остолбенели.
— Не трогайте его, — распорядился я. — Он мёртв, и вы уже все равно ничем ему не поможете. Ничего не трогайте. Все трое оставайтесь здесь, а я…
— Боже всемогущий, — простонал Пит Жордан. Хильдебранд тоже что-то пискнул. Пат стояла, вцепившись обеими руками в спинку кушетки. Она что-то спросила, но я уже не слушал её, надо было как-то отнять у обезьяны револьвер. Я попытался пропихнуть руку сквозь прутья, но дотянуться до неё все равно не смог.
— Всем оставаться на местах, — скомандовал я и направился прочь из комнаты. — Мне надо позвонить.
Не обращая внимания на их протесты, я рванул вверх по лестнице. Мне нужно было несколько секунд побыть одному. Когда я вошёл к Гарри Ковену, он все так же сидел за столом, уставившись в пустой ящик. Увидев меня, он что-то спросил, но я не удостоил его ответом. Подойдя к телефону, я набрал номер Вульфа. Естественно, он начал шипеть, что я опять его отвлекаю.
— Очень виноват, я только хотел сообщить, что нашёл свой револьвер. Он оказался в клетке у обезьяны…
— Какой обезьяны?
— Ее зовут Рукалу. И пожалуйста, не перебивайте меня. Она сидит, прижав «Марли» к груди, наверное, потому, что в комнате холодно, а он теплый, так как из него только что стреляли. На кушетке лежит тело Адриана Гетца с дырой в виске. У меня больше нет никаких вопросов, просто перед тем, как вызвать полицию, я хотел поставить вас в известность о случившемся. И ставлю тысячу против одного, что Гетц был убит из моего револьвера. Я не… не вешайте трубку!
