Артур Дойль - Долина страха
— В таком случае, мистер Мак, с вашего позволения, мы на этом остановимся. В нашем деле противопоказано строить теории, исходя из неполных данных. Пока я вижу двух несомненных персонажей — великий ум в Лондоне и мертвое тело в Сассексе. Между ними и нужно протянуть цепочку.
Глава 3. Трагедия в Бирлстоне
Теперь я попытаюсь описать события, разыгравшиеся в Бирлстоне.
Деревушка в Бирлстоне долго была всего лишь группой ветхих полуразвалившихся домиков на северной границе графства Сассекс. Целые века прибывала она в запущенном состоянии, но за последние годы ее живописное месторасположение привлекло преуспевающих горожан, виллы которых стоят теперь посреди окрестных лесов. В самом Бирлстоне появилась масса мелких лавок, которые обслуживают возросшее население; похоже, что в скором времени Бирлстон из старой деревушки превратится в современный город. Он служит центром для значительной части графства, так как Танбридж-Уэльс, крупнейший по близости город, находится в десяти или двенадцати милях, за границами Кента.
В полумиле от центра Бирлстона, в старом парке, славящимся своими огромными буками, находится старинная Бирлстонская усадьба.
Часть этой почтенной постройки относится ко времени первых крестовых походов, когда Гуго Капет построил крепость в центре поместья, пожалованного ему Рыжим королем. Здание сильно пострадало от огня в тысяча пятьсот сорок третьем году, но кое-что из постройки уцелело, и вскоре на месте руин феодального замка поднялась кирпичная усадьба.
Усадьба эта, с ее черепицей и узкими оконцами, выглядит и доныне такой же, какой создал ее строитель в начале семнадцатого века. Из двух рвов, которые когда-то ограждали владения воинственных феодалов, один, внешний, предназначен теперь для осушки земли, он обслуживает также огороды. Внутренний же ров окружает весь дом; выкопанный в незапамятные времена, он имеет сорок футов в ширину, глубина его в настоящее время не превышает нескольких футов. Вода в него поступает из небольшого ключа и, хотя она несколько мутновата, но вполне пригодна для питья. Окна первого этажа отстоят от поверхности воды всего на фут.
Единственный доступ к дому — через подземный мост. Цепи моста давно заржавели и распаялись, но последние обитатели усадьбы привели их в порядок настолько, что мост теперь снова поднимали каждую ночь и опускали каждое утро. Таким образом, после того, как возобновился этот старый феодальный обычай, усадьба еженощно превращалась в остров — факт, который имел прямое отношение к тайне, привлекшей вскоре внимание всей Англии.
Дом оставался незанятым долго; когда Дугласы приобрели его, он уже превратился в живописную развалину. Семья состояла из двух лиц: Джона Дугласа и его жены. Дуглас, судя по описаниям, был человеком около пятидесяти, худощавым, с юношеской выправкой, лицо у него было мужественное, с сильной нижней челюстью, глаза серые, пронизывающие, седые усы. Он был со всеми весел и приветлив, но что-то в его манере держаться оставляло впечатление, будто в свое время ему приходилось вращаться даже в более низких кругах, нежели деревенское общество Сассекса. Хотя соседи побогаче относились к нему с известного рода сдержанным любопытством. Дуглас приобрел вскоре большую популярность среди крестьян. Он входил во все их интересы, посещал все их незатейливые концерты, в которых и сам нередко исполнял вокальные номера, обладая очень недурным тенором. У него было достаточно золота; говорили, что Дуглас добыл его на калифорнийских приисках. Впрочем, это было ясно из его собственных рассказов о жизни, проведенной им с женой в Америке. Хорошее отношение к нему укрепилось еще и благодаря его репутации отчаянного храбреца. Очень неважный наездник, Дуглас тем не менее появлялся всюду верхом. Он не раз падал с лошади и жестоко расшибался, но продолжал стоять на своем и не расставался с седлом. Во время пожара в викариате Дуглас изумил всех бесстрашием, с каким он бросился в горящий дом спасать имущество викария — после того, как местная пожарная команда сочла это уже невозможным. Всем этим Джон Дуглас за пять лет пребывания в усадьбе завоевал себе прочные симпатии в Бирлстоне.
Жена его тоже была популярна среди своих новых знакомых, хотя англичане, к тому же провинциалы, неохотно вступают в дружбу с чужеземцами, которых некому представить при знакомстве. Миссис Дуглас вела довольно замкнутый образ жизни и казалась всецело поглощенной заботами о муже и хозяйстве. Было известно, что она англичанка и познакомилась с Дугласом в Лондоне, когда он овдовел. Это была красивая женщина, высокая, стройная, смуглая, лет на двадцать моложе своего супруга — разница, которая, очевидно, никак не отражалась на их семейном счастье. Однако наиболее близкие знакомые замечали, что между супругами не существовало взаимного доверия, по-видимому, после того, как жена начала догадываться о прошлом мужа. Кроме того, у миссис Дуглас можно было заметить нервное напряжение, когда супруг возвращался домой слишком поздно. В глухой провинции, где сплетники не переводятся, эта слабость усадьбы не могла остаться незамеченной, и сплетни о ней разрослись до невероятных размеров. А когда совершилось преступление, они приобрели особый смысл.
Имелось еще одно лицо, пребывание которого под кровлей Дугласов совпало с моментом преступления и которое поэтому должно быть представлено читателям. Это — Сесиль Баркер из Хейлз Ледж Хэмпстеда. Его плотную фигуру часто можно было встретить на главной улице Бирлстона, ибо он был желанным гостем в усадьбе. Считали, что он один знал таинственное прошлое мистера Дугласа. Сам Баркер был несомненно англичанином; из его слов узнали, что впервые он познакомился с Дугласом в Америке и пережил вместе с ним трудные времена. Баркер казался человеком очень обеспеченным. Он был моложе Дугласа, лет сорока пяти, стройный, широкогрудый, с гладко выбритым лицом профессионального борца, с густыми черными бровями и глазами, которые могли даже без помощи сильных рук проложить путь через враждебную толпу. Он не интересовался ни верховой ездой, ни охотой, а проводил время в прогулках с трубкой во рту или же в поездках по окрестности с Дугласом или его женой. «Добрый, щедрый джентельмен, — отзывался о нем Эймс, бирлстонский дворецкий, — но клянусь честью, я не хотел бы быть человеком, вздумавшим ему перечить». Баркер был в очень близких отношениях с Дугласом и весьма дружен с его женой; дружба, которая причиняла огорчение самому Дугласу настолько, что даже прислуга замечала его недовольство. Это приблизительно все, что можно сказать о Баркере, оказавшимся в семье Дугласов, когда произошла катастрофа. Что же касается других обитателей старого замка то достаточно из всей многочисленной челяди упомянуть о почтенном, услужливом Эймсе и миссис Аллен, веселой и приветливой особе, помогавшей миссис Дуглас в ее заботах по хозяйству. Остальные шесть слуг не имели никакого отношения к происшествию в ночь на шестое января.
