Алан Милн - Загадка Рэд Хауза
— Понятия не имею, — прошептал Кейли.
— Что ж, надо войти и посмотреть. — Энтони деловито осмотрел окно. — Думаю, если навалиться посерединке, оно откроется. Стекло, правда, может вылететь.
Ни слова не говоря, Кейли надавил на окно всем телом, — створки подались, и вскоре оба они проникли в комнату. Кейли подбежал к лежащему человеку и в нерешительности опустился, рядом с ним на колени. Какое-то мгновение он, по-видимому, колебался, затем сделал над собой усилие и приподнял его.
— Слава Богу! — пробормотал он, опуская тело.
— Кто это? Марк?
— Роберт Эблет.
— А! — сказал Энтони. — А я думал, его звали Марк, — пробормотал он скорее про себя.
— Марк Эблет — хозяин дома, а Роберт его брат. — Кейли пожал плечами и добавил: — Я боялся, что это Марк.
— А Марк тоже был в комнате?
— Да, — рассеянно протянул Кейли. Но вдруг осознал, что отвечает на вопросы совершенно незнакомого человека. — А кто вы собственно такой?
Но Энтони подошел к запертой двери и повернул ручку.
— Думаю, ключ он сунул в карман, — решил он и снова вернулся к телу.
— Кто?
Энтони пожал плечами.
— Тот, кто это сделал, — ответил он, кивнув в сторону распростертого на полу человека. — Он мертв?
— Помогите мне, — вместо ответа попросил Кейли.
Стараясь не смотреть на убитого, они перевернули его на спину. Пуля прострелила голову Роберта Эблета точно между глаз. Зрелище было не из приятных, и помимо ужаса Энтони почувствовал вдруг жалость к убитому, а, кроме того, и угрызения совести — слишком уж беззаботно он поначалу ко всему отнесся. Но ведь мы привыкли думать, что подобных вещей в жизни не бывает — разве только иногда, да и то с кем-то посторонним. Трудно осознать ужас несчастья, если оно случилось рядом с тобой.
— Вы близко его знали? — тихо спросил Энтони. Но хотел спросить другое: «Вы его любили?»
— Почти не знал. Марк — мой двоюродный брат. То есть, я хотел сказать, что из двух братьев я лучше знал Марка.
— Ваш двоюродный брат?
— Да, — Он помешкал и спросил: — Он мертв? По-моему, мертв. Вы, случайно, не знаете, что в таких случаях делают? Наверное, надо сходить за водой.
Напротив запертой двери была еще одна, которая вела, как впоследствии установил Энтони, в небольшую прихожую, куда выходили двери еще двух комнат. Кейли вышел в коридорчик и открыл дверь, что справа. Дверь кабинета оставалась открытой. Стоя на коленях подле тела, Энтони проводил Кейли взглядом, а когда тот скрылся из вида, по инерции все еще смотрел в прихожую, но взгляд его вряд ли что-нибудь замечал; он все еще думал о Кейли и искренне ему сочувствовал.
— Водой, конечно, мертвецу не поможешь, — подумал он, — но когда помочь все равно нечем, лучше уж что-то делать, чем совсем ничего.
Кейли вернулся в комнату. В одной руке он держал губку, в другой — носовой платок. Он взглянул на Энтони. Энтони кивнул. Тогда Кейли что-то буркнул, опустился на колени, обтер влажной губкой лицо мертвеца и прикрыл его носовым платком. Энтони с облегчением вздохнул.
Оба они поднялись с колен и посмотрели друг на друга.
— Если я могу быть вам чем-нибудь полезен, — сказал Энтони, — можете на меня рассчитывать.
— Благодарю вас, вы очень любезны. Дел будет много — полиция, врачи — не знаю, что еще понадобится. Но мне не хотелось бы злоупотреблять вашей добротой. Вы и так очень помогли.
— Вообще-то я пришел навестить Беверли. Он мой старинный приятель.
— Он сейчас в гольф играет. Но должен вот-вот вернуться. — И затем, будто до него только сейчас это дошло: — Да они все вот-вот вернутся.
— Я останусь, если смогу вам чем-нибудь помочь.
— Будьте так любезны. Понимаете, здесь женщины. Их это все, конечно, напугает. Если бы вы… — он замялся и робко улыбнулся. На лице у такого крупного и привыкшего во всем полагаться на себя человека робкая улыбка выглядела почти трогательно. — Моральная поддержка, понимаете. Это было бы очень кстати.
— Конечно, — Энтони улыбнулся ему в ответ и решительно добавил: — Ну, что ж, для начала я бы посоветовал позвонить в полицию.
— В полицию? Д-да, — Кейли с сомнением посмотрел на Энтони, — я думаю…
Но Энтони решил говорить откровенно.
— Понимаете, мистер…
— Кейли. Я двоюродный брат Марка Эблета. Я здесь живу.
— А меня зовут Гилингем. Извините, мне следовало раньше представиться. Так вот, мистер Кейли, будем говорить прямо. Здесь убили человека — и кто-то его убил.
— Он мог и сам застрелиться, — вяло предположил Кейли.
— Мог, но не сделал этого. А если и сделал, то в присутствии еще кого-то, кто был в это время с ним в комнате, и этого кого-то сейчас нет. Кроме того, этот кто-то унес револьвер. Полагаю, полиция этим заинтересуется, верно?
Кейли промолчал, глядя себе под ноги.
— Да, я понимаю, о чем вы думаете. Мне вас искренне жаль, но не надо ребячиться. Если ваш кузен Марк Эблет был в комнате с этим, — он указал на тело, — с этим человеком, тогда…
— А кто сказал, что он там был? — вскинулся Кейли.
— Да вы и сказали.
— Я был в библиотеке. Марк сюда вошел — но он мог и выйти — не знаю. Мог и еще кто-то войти…
— Да, да, — с готовностью согласился Энтони. — Вы лучше знаете своего кузена. Допустим, он не имеет с этим ничего общего. Но ведь кто-то был в комнате, когда там человека убили, — и полиция должна об этом знать. Не думаете же вы… — Он не договорил, и, глянув на телефон, предложил: — Ну, хотите, я сам вызову полицию.
Кейли пожал плечами и пошел к телефону.
— Простите, а нельзя мне… э — э… тут немного осмотреться? — Энтони кивнул на открытую дверь.
— Да, да, конечно. — Кейли сел и придвинул к себе телефон. — Поймите меня, мистер Гилингем. Ведь я так давно знаю Марка. Но, конечно, вы правы, просто я сейчас как-то «тупо соображаю. — Он снял трубку.
Предположим, мы решили познакомиться с „кабинетом“ Марка Эблета, и с этой целью входим в него прямо из холла, в ту самую дверь, которая сейчас заперта, — будем считать, что для нашего удобства ее каким-то таинственным образом открыли. Стоя на пороге, мы увидим, что комната вытянута этаким пеналом, слева направо, вернее, просто направо, ибо до левой стенки мы спокойно можем дотронуться рукой. Прямо на нас (ширина комнаты метров пять) смотрит еще одна дверь, та самая, через которую выходил и возвращался Кейли несколько минут назад. Справа, метрах в десяти, торцевая стена с французскими окнами. Пройдя из одной двери в другую, мы окажемся в прихожей, куда выходят двери еще двух комнат. Комната справа, в которую и заходил Кейли, значительно меньше кабинета; это небольшая комнатка квадратной формы, которая, по всей вероятности, когда-то служила спальней. Кровати в ней сейчас нет, но в углу сохранился умывальник с кранами, горячей и холодной воды, кроме того, тут стоят стулья, два шкафа и комод. Единственное окно выходит на ту же сторону, что и окна кабинета, но вид из этого окна сильно ограничен выступом стены справа, — это как раз внешняя стена кабинета, выдавшаяся в сад метров на пять.
