Агата Кристи - Подвиги Геракла
Пуаро понимающе кивнул.
— Похоже, — сказал он, — что случилось именно так. Я написал письмо моему другу на ваш отель.
— Тогда все ясно. — Лицо миссис Харти прояснилось. — Должно быть, я видела это имя на конверте. Но в самом деле, у нас ведь останавливается очень много народу — либо надолго, либо проездом, — и среди них очень много отставных военных… Одну минуточку… Дайте-ка я взгляну…
Она внимательно просмотрела письма на полке, но письма на имя капитана Куртиса среди них не было.
— По-видимому, его забрал почтальон, — сказала миссис Харти с сожалением. — Надеюсь, там не была ничего важного?
— Нет-нет, — успокоил ее Пуаро. — Ничего особенного. Обыкновенное письмо другу.
Когда он направился к двери, миссис Харти догнала его уже у двери.
— Если ваш друг приедет… — начала щебетать она.
— Маловероятно, — перебил ее Пуаро. — Если он до сих пор не приехал, то вряд ли приедет вообще.
— Наши условия, — сказала миссис Харти, — весьма приемлемые. После обеда непременно кофе. Мне было бы приятно показать вам один-два наших номера, чтобы вы могли оценить удобства…
Пуаро с трудом удалось ускользнуть от нее.
IV
Комната для гостей в доме миссис Самуэльсон была просторней, чем в доме леди Хоггин, теплей из-за батарей центрального отопления и роскошней обставлена. У Пуаро едва не закружилась голова от лавирования между позолоченными столиками на колесиках и большими скульптурными группами, расставленными по углам.
Миссис Самуэльсон оказалась выше ростом, чем леди Хоггин, а ее волосы были вытравлены перекисью. Пекинеса звали Нанки Пу. Выпуклые собачьи глаза смотрели на Пуаро с высокомерием. Мисс Кебл, компаньонка миссис Самуэльсон, в отличие от мисс Карнаби, худенькая и сухопарая, разговаривала стремительно и экспрессивно. В свое время она также заслужила резкое порицание за исчезновение Нашей Пу.
— Действительно, господин Пуаро, — сказала мисс Кебл, — это был экстраординарный случай, и произошел он в пригороде Харродса. Все случилось за какие-то считанные секунды. Няня спросила меня о времени…
— Няня? — перебил ее Пуаро. — Больничная няня? Сиделка?
— Нет-нет, — поспешно сказала мисс Кебл. — Няня ребеночка. Такое прелестное дитя! Такое милое маленькое существо с прелестными розовыми щечками. А еще говорят, что дети выглядят нездоровыми в Лондоне. Но я…
— Эллен, — остановила ее хозяйка. — Как вы можете?..
Мисс Кебл вспыхнула, покраснела и замолчала.
— И пока мисс Кебл наклонилась к коляске, — ехидно заметила миссис Самуэльсон, — что не входило в круг ее обязанностей, какой-то дерзкий негодяй обрезал поводок и унес Нанки Пу с собой.
— Все случилось так быстро, — со слезами на глазах продолжала мисс Кебл. — Я повернулась и увидела, что моего мальчика нет, а в руках у меня остался обрезанный поводок. Может быть, господин Пуаро, вы хотите на него посмотреть?
— Никоим образом, — поспешно сказал Пуаро. У него не было ни малейшего желания коллекционировать обрезанные собачьи поводки. — Я полагаю, что вскоре после этого вы получили письмо?
События следовали по тому же сценарию: письмо, угрозы отрезать уши и хвост Нанки Пу… Кроме двух деталей: сумма требуемого выкупа — триста фунтов и адрес, по которому их следовало отослать. На этот раз получателем был капитан третьего ранга Блеклей, отель Харрингтон, Клоннель-Гарденс, 76, Кенсингтон.
— Когда Нанки Пу возвратился домой живой и невредимый, — продолжала миссис Самуэльсон, — я сама отправилась в этот отель, господин Пуаро. Ведь триста фунтов — это большая сумма, не правда ли?
— Конечно, — согласился Пуаро.
— Первое, что мне бросилось в глаза в отеле, — мое письмо на подставке для писем в холле. Дожидаясь администратора, я сунула письмо в сумку… но, к сожалению…
— Но, к сожалению, когда вы его открыли, там находились только чистые листы бумаги, — сказал Пуаро.
— Как вы узнали? — с удивлением повернулась к нему миссис Самуэльсон.
Пуаро пожал плечами.
— Но это же очевидно, мадам, — объяснил Пуаро. — Преступник позаботился о получении денег перед тем, как возвращать собаку. Затем он заменил банкноты чистыми листами бумаги и вернул конверт на место, чтобы неожиданное исчезновение конверта не вызвало подозрений.
— А человек по имени капитан Блеклей, — добавила миссис Самуэльсон, — в отеле никогда не останавливался.
Пуаро улыбнулся.
— И конечно же мой муж был страшно недоволен всей этой историей, — сказала миссис Самуэльсон. — Его чуть инфаркт не хватил, когда он об этом узнал.
— Вы не советовались с ним, — осторожно спросил Пуаро, — прежде чем отправлять деньги?
— Конечно нет, — решительно, как отрезав, сказала миссис Самуэльсон.
Пуаро вопросительно посмотрел на нее.
— Я ни в коем случае не хотела рисковать моим любимцем, — объяснила миссис Самуэльсон. — Когда дело касается денег, поведение мужчин невозможно предугадать. Джекоб мог настоять, чтобы дело было передано в полицию, я же рисковать не хотела. Мой бедный любимый Нанки Пу. С ним могли сделать все что угодно. Потом мне, естественно, пришлось все рассказать мужу, так как я превысила мой кредит в банке.
— Совершенно верно, — согласился Пуаро.
— Я никогда не видела его в таком гневе. Мужчины, — сказала миссис Самуэльсон, поправляя прекрасный алмазный браслет и кольца на руке, — всегда думают только о деньгах.
V
Эркюль Пуаро поднялся на лифте в контору сэра Джозефа. Он передал свою визитную карточку, и ему сообщили, что в данный момент сэр Джозеф занят и примет его, как только освободится.
Спустя несколько минут из кабинета сэра Джозефа выплыла яркая блондинка с кипой бумаг в руках. Проходя мимо Пуаро, она бросила на него пренебрежительно-недовольный взгляд.
Сэр Джозеф сидел за огромным канцелярским столом из красного дерева. На его щеке красовался след от губной помады.
— Итак, господин Пуаро, — самодовольно встретил его хозяин кабинета. — Прошу садиться. Есть какие-нибудь новости?
— Дело очень простое, на удивление простое, — сказал Пуаро. — В каждом случае деньги посылались в один из тех частных отелей, где нет портье или помощника администратора в холле и где много гостей либо приезжают, либо уезжают. Особенно много среди них бывших военных. Поэтому нет ничего легче: войти, забрать письмо с полки и унести с собой либо заменить содержимое конверта листами чистой бумаги. Поэтому-то в каждом случае след обрывается.
