Рекс Стаут - Её запретный рыцарь
И они выиграли. Когда пришла очередь Дрискола, он набрал максимальную сумму очков, и партия закончилась.
— Эх! — огорчился Догерти. — Совести нет у этого Дюмэна. Он в карамболе собаку съел. В любом случае пора подкрепиться. Пошли.
Они направились к выходу из бильярдной, а Ноултон задержался, чтобы заплатить за игру. Только он положил в карман сдачу и собрался присоединиться к остальным, как его окликнули. Рядом с ним стоял Шерман. Во время игры он сидел в кресле.
— Ты меня звал? — спросил Ноултон.
— Да, — сказал Шерман. — Хочу немного с тобой потолковать. Наедине.
Его глаза враждебно сверкнули, и ему нельзя было не подчиниться, когда он направился к дверям, сделав Ноултону знак следовать за ним.
Ноултон изобразил удивление, но, пожав плечами, повиновался.
«Еще один защитник мисс Уильямс, — подумал он. — Юпитер всемогущий, они хуже, чем свора гувернанток».
Шерман провел его по коридору, завернул за угол, и они вошли в небольшую комнату с длинным столом, несколькими креслами и диванчиком — видимо, она была предназначена для конфиденциальных переговоров. Шерман пропустил Ноултона вперед и закрыл дверь. Потом усадил спутника на стул, а сам встал перед ним, засунув руки в карманы и враждебно глядя на него сверху вниз.
На Ноултона это не произвело никакого впечатления.
— Вся эта таинственность меня только раззадоривает, — осклабился он. — Замышляется убийство или только проповедь? Ты все больше оправдываешь мои ожидания, и я тоже постараюсь тебя не разочаровать.
Шерман пропустил его слова мимо ушей и перешел к сути дела.
— Ты разговаривал с мисс Уильямс, — бросил он.
Ноултон, широко улыбнувшись, согласился.
— Придется тебе это прекратить, — заявил Шерман.
— Почему это?
— Не задавай лишних вопросов. Я тебе сказал — прекратить.
— Мистер Шерман, — голос Ноултона оставался спокойным, — вы — нахал. Это перестает быть смешным и начинает меня утомлять. Я буду разговаривать с кем хочу.
Шерман кивнул:
— Этого я и ждал. Очень хорошо. В таком случае хочу тебе кое-что рассказать. — Он подался вперед, окинул Ноултона презрительным взглядом и продолжил прежним оскорбительным тоном: — Я десять лет жил в городке под названием Уортон. Тебе это интересно?
Ноултон вдруг побледнел и, казалось, прилагал усилия, чтобы взять себя в руки.
— Ну? — спросил он наконец.
— Ну, — с улыбкой ответил Шерман, довольный, что все-таки сумел вывести его из равновесия, — разве этого недостаточно? Ты прекрасно понимаешь, что я могу принести тебе кучу неприятностей. Во-первых, есть такой Уортонский национальный банк. Мне известно, что у тебя были с ним делишки, и, похоже, мне есть что об этом рассказать. Я знаю, почему ты уехал из Уортона. Знаю, зачем ты прибыл в Нью-Йорк и кто тебя послал. Знаю, почему ты называешь себя Ноултоном, а не… сам знаешь как. Знаю, почему ты каждую неделю переезжаешь с места на место и где ты берешь деньги. Достаточно?
— Ума не приложу, зачем ты завел этот разговор, — с легкой усмешкой сказал Ноултон. Если он играл какую-то роль, делал это виртуозно. — Я на самом деле приехал из Уортона, и мое имя не Ноултон, но в этом нет особой тайны. Что касается остального — ты меня озадачиваешь.
— Неплохо держишься, — усмехнулся Шерман. — Но дальше так не пойдет. Я сказал, что мне известно.
А теперь скажу, чего я хочу. Сегодня ты разговаривал с мисс Уильямс, и мне не понравилось, как она на тебя смотрела. Остальные из нашей компании — простофили. Они меня не беспокоят. Они могут сколько угодно покупать розы, если им хочется. Но малышка Уильямс благожелательно на меня посматривает, и она мне очень и очень по душе. Если я не сумею ее добиться одним способом, то сделаю что-то другое. Но она будет моей. Как я уже сказал, остальные в расчет не идут. А ты — идешь. Мне не понравилось, как она на тебя смотрела. И как ты ей отвечал.
— И что дальше?
— Только одно — вали отсюда.
— А если нет?
— Копы тебе помогут.
Ноултон, улыбаясь, поднялся на ноги.
— Подвинься-ка, — как бы в шутку сказал он.
Шерман, удивленный этой неожиданной просьбой, подчинился.
Затем кулак Ноултона, словно язык пламени, рванулся от его плеча. Он изо всей силы ударил Шермана в лицо. Тот отшатнулся, зацепился за стол и рухнул на пол.
Ноултон с задорным огоньком в глазах стоял над ним, сжимая кулаки. Потом, не говоря ни слова, повернулся, открыл дверь и вышел.
Шерман сел, осторожно потрогал лицо рукой и разразился проклятиями.
— Ну, — прошипел он, — мои худшие опасения сбылись. И теперь мне нельзя допустить ни одной ошибки.
Он на крючке, и я его достану. И тогда он мне за это заплатит.
Он кряхтя поднялся на ноги и, стараясь оставаться незамеченным, вышел на улицу.
Глава 3
Тайные пружины
На следующее утро Ноултон был посвящен в Странные Рыцари.
Догерти дал ему наставления:
— Требования — пара крепких бицепсов и безграничное уважение к мисс Уильямс. Членские взносы — две дюжины роз каждую неделю. Свежий букет рано утром. Твоим днем будет суббота.
Дюмэн переживал больше всех. Это он привел Ноултона в «Ламартин», хотя ничего о нем не знал — просто они случайно познакомились в одном бродвейском кафе. Будучи хиромантом и ясновидящим, он положился на Провидение в надежде, что поступает правильно.
С этого дня Ноултон занял свое место. У него был круг обязанностей, и он их исполнял. Несмотря на прекрасное образование и родовитость, он хорошо вписался в компанию и скоро завоевал репутацию хорошего парня. Он всегда был при деньгах и охотно швырял их на ветер.
Стычка с Шерманом не имела никаких последствий.
Через пару дней они встретились в бильярдной.
Играли Дюмэн и Ноултон.
— Возьмешь кий, Шерман? — спросил Дюмэн.
— Если у Ноултона нет возражений, — бросил Шерман.
— У меня нет, — рассмеялся Ноултон. — В бильярде ты блефовать не сможешь. Надо или бить, или пропускать ход.
Двусмысленность этого замечания не осталась незамеченной Шерманом.
Никто не знал, чем занимается Ноултон и есть ли у него какие-то дела. Он торчал в «Ламартине» с утра до вечера и охотно принимал все предложения поразвлечься.
У него была одна привычка, вызывавшая жгучий интерес. Два или три раза в неделю он подходил к столику Лили и посылал телеграмму, всегда по одному и тому же адресу.
С улыбкой вспоминая день их первого знакомства, он всегда рассчитывался десятидолларовыми банкнотами. Всякий раз возникали проблемы со сдачей, и они вместе над этим посмеивались. Лилю очень интересовали эти таинственные телеграммы, как и все, что его касалось, но она терялась в догадках.
