Уильям Коллинз - Без права на наследство
Письмо нельзя было назвать кратким. Сначала миссис Ванстоун внесла некоторую ясность по поводу капитана Реджа и причин его появления в Ком-Рейвене.
По словам миссис Ванстоун, ее мать была замужем дважды. Первым супругом был некий доктор Редж – вдовец с маленькими детьми, одним из которых является столь не по-военному выглядящий капитан, располагавший адресом «Почта. Бристоль». От доктора Реджа у матери миссис Ванстоун детей не было, а во втором браке родилась нынешняя хозяйка Ком-Рейвена. Миссис Ванстоун потеряла обоих родителей в раннем возрасте, а родня первого супруга матери быстро умирала – один человек за другим. Наконец, не осталось никого, кроме каких-то очень дальних кузенов, с которыми миссис Ванстоун не была знакома и не имела о них достоверных сведений.
Так имеет ли капитан Редж какие-либо родственные притязания?
Официально – никаких. В качестве сына первого мужа матери от предыдущего брака он не может быть включен даже в число отдаленных родственников. Миссис Ванстоун прямо заявила, что знает это, и не хотела бы принимать капитана Реджа. В крайнем случае она готова была проявить гостеприимство, однако не хотела беспокоить мистера Ванстоуна, а потому готова была оплатить все возможные расходы из своего кошелька. Оказывается, она не раз уже помогала капитану Реджу, при условии, что он не будет даже приближаться к дому ее мужа.
Миссис Ванстоун отмечала, что, насколько ей известно, на протяжении многих лет капитан жил за счет то одних, то других родственников ее покойной матери. С юных лет он проявлял немалые дарования в разных областях, но странным образом терпел неудачи во всех начинаниях и стал причиной разочарования семьи. Его изгнали из армии, не раз увольняли с должностей. Он едва сводил концы с концами, не располагая собственными средствами. Женился он на бедной и невежественной женщине, служившей официанткой в недорогом ресторане и получавшей жалкую зарплату. Небольшое наследство он быстро растратил. Короче говоря, капитан Редж был законченным неудачником, и миссис Ванстоун оказывала ему помощь исключительно по доброте душевной. Она также сообщала в письме, что сама написала уже по адресу, указанному на карточке, чтобы по возможности предотвратить его повторное появление в доме.
Все это свидетельствовало о слабости характера миссис Ванстоун, которой прежде мисс Гарт, близко знакомая с ней уже много лет, не замечала. Однако информация была вполне достаточная, ее вполне хватало, чтобы удовлетворить любопытство двух молодых леди. Поэтому первая часть письма была воспринята мисс Гарт с облегчением. Совершенно другой оказалась вторая часть послания, касавшаяся лондонской поездки.
Миссис Ванстоун начала с напоминания о долгой дружбе, связывавшей ее с мисс Гарт и дававшей основание быть откровенной. Вероятно, мисс Гарт была удивлена внезапным отъездом, писала миссис Ванстоун, тем более что «семейные дела» могли быть только у мистера Ванстоуна – ведь сама она родственников более не имела.
Излагать суть этих дел миссис Ванстоун не считала возможным, пока все не приведут в порядок. А сама она решила сопровождать мужа в Лондон, чтобы посетить знаменитого доктора и проконсультироваться по деликатной медицинской теме. Так что вся срочность связана лишь с вероятностью, что ей вновь предстоит стать матерью.
Сперва она подумала, что ошибается в своих подозрениях: со времени рождения последнего, покойного ныне ребенка, прошло несколько лет, а состояние здоровья не внушало надежд на новую беременность, однако все свидетельствовало о зарождении новой жизни. При сложившихся обстоятельствах миссис Ванстоун сочла разумным посоветоваться с ведущим специалистом, вместе с тем избавив дочерей от волнений – неизбежных, если бы она пригласила лондонского врача к себе в имение. Теперь она могла твердо сказать, что ее предположения подтвердились, она вновь ждет ребенка к концу лета, но в ее возрасте и с учетом прочих обстоятельств беременность внушает серьезные опасения. Доктор ободрил ее, но сомнения и тревоги ее не покидают.
Миссис Ванстоун просила хранить пока эту информацию в секрете. Сама она поделилась с мисс Гарт, только получив подтверждение от врача, но дочерям намеревалась рассказать обо всем сама, ближе к лету. А пока достаточно сказать им, что родители вернутся двадцать третьего числа – мистер Ванстоун уверен, что к этому времени завершит дела, и они смогут спокойно отправиться домой. После этого известия следовала краткая прощальная фраза – и письмо довольно внезапно завершалось.
Первой реакцией мисс Гарт было сочувствие миссис Ванстоун и естественное волнение за нее. Однако затем гувернантка обратилась мыслями к другим вопросам, смущавшим и огорчавшим ее. Было ли объяснение в письме исчерпывающим? Тщательное размышление привело ее к выводу, что миссис Ванстоун слишком о многом недоговаривает.
В утро отъезда миссис Ванстоун покидала дом в самом бодром настроении. В ее возрасте и с учетом состояния здоровья, на которое она ссылалась, могла ли она быть так спокойна накануне встречи с доктором? И что означало письмо из Нового Орлеана, послужившее толчком к внезапной перемене обстоятельств и причиной поездки в Лондон мистера Ванстоуна? И почему его супруга так взволновалась, услышав только название американского города? Нет, определенно тут было еще немало тайн.
Выводы были неутешительными. Хотя миссис Ванстоун и говорила в письме о давней дружбе с мисс Гарт, ее откровенность была далеко не полной. Прямая и искренняя, мисс Гарт испытывала недоумение: испытанию подвергалось ее безоговорочное доверие и душевное расположение к хозяйке дома, сердце сжимала неясная тревога.
Она положила письмо в ящик стола, заперла его и вернулась к текущим делам, спустившись обратно в комнату для завтрака. Мистер и миссис Ванстоун возвращаются двадцать третьего. Кто знает, какие новые открытия и перемены ожидают всех домочадцев?
Глава IV
Однако откровений не последовало. Запретная тема «семейных дел» в Лондоне не получила никаких разъяснений со стороны мистера или миссис Ванстоун. Впрочем, вид у них был вполне довольный – оба супруга казались спокойными и непринужденными в манерах. Миссис Ванстоун была такой же безмятежной, как обычно, а ее муж был воплощением жизнелюбия и ленивой грации. Останется ли тайна американского письма и последующего путешествия в столицу навеки погребенной?
Но ничто в мире не остается тайной навсегда. Даже зарытые в землю клады рано или поздно выходят на поверхность. Земля хранит следы шагов предателя, вода выносит на берег тело утопленника. Даже огонь выдает секреты в пепле. Потаенные чувства видны во взглядах и жестах. Неумолимый закон разоблачения принадлежит самой природе: чудо, если удается долго хранить секрет.
