Гай Бутби - Тайна доктора Николя (сборник)
— Я уверен, что заметил бы. Они, вероятно, были точны.
Защитник подсудимого по просьбе Бека задал свидетелю только один вопрос, по-видимому, очень мало относящийся к делу.
— Сквайр Мелвилл, — спросил он, — на ваш взгляд, был очень вспыльчивым человеком?
— Да, — ответил свидетель, стремясь, по-видимому, всеми способами помочь своему другу. — Однажды он ударил меня по лицу хлыстом без всякого повода с моей стороны.
Этим допрос и закончился. После кратких переговоров и размышлений присяжные заключили, что сквайр Стенли Мелвилл убит преднамеренно доктором Марком Керваном.
Поведение при расследовании защитника Кервана сильно всех разочаровало. Он был известен как тем, что умел оказывать огромное влияние на присяжных, так и необычайной ловкостью в ослаблении воздействия показаний, данных свидетелями противной стороны. В данном случае он не выказал ни того, ни другого своего умения.
— Он держался с непонятной апатией, — говорили все, — очень невнимательно вел дело, кое-как произнес слово во время допроса. Ему представлялось несколько шансов, которыми он мог бы воспользоваться, но он этого не сделал. Правда, случай был совершенно безнадежным, но все же почему бы не попытаться сделать все, что возможно?
— Именно по этой самой причине, — сказал какой-то адвокат группе своих поклонников, — Чарли и следовало бы поохотиться на свидетелей. Он должен был бы палить направо и налево, во все и всех, кто только появлялся, — быть может, и подстрелил бы какого-нибудь свидетеля рикошетом. А теперь он не выбил у них ни одного перышка. Этот последний заданный им вопрос был полной ерундой. Неужели он хотел доказать, что Керван имеет право заколоть сквайра потому только, что у того был вспыльчивый характер?
Но Бек, по-видимому, ничуть не был обескуражен ни оборотом дела, ни комментариями. Он даже улыбнулся краешками губ, когда зачитывали приговор. Лилиан, прочитавшая мысли этого человека, как это умеют делать только женщины, почерпнула мужество из его улыбки. Ее робкий благодарный взгляд проник ему прямо в сердце. Ответ его был похож на него самого. Он прямо подошел к месту, где стоял доктор Керван под присмотром двух полицейских, и на глазах неприязненно настроенной толпы горячо, по-дружески пожал ему руку.
— Не теряйте мужества, доктор, — сказал он. — Я знаю, что вы не виновны, и верю, что нам удастся вытащить вас отсюда.
Человек, находившийся в смертельной опасности, посмотрел на это спокойное решительное лицо и прочел в нем надежду, обещавшую ему жизнь и счастье. Дальнейшее расследование было лишь повторением допроса. Дело доктора Кервана формально передали для обсуждения на следующей судебной сессии.
Особенно зоркие глаза могли бы уловить один странный маленький инцидент. Когда Вольфингтон был приведен к присяге, ему подали не ту Библию, которую подавали остальным свидетелям, и эта Библия быстро и незаметно исчезла, как только он присягнул. По виду обе книги были совершенно одинаковы; благодаря их блестящим черным, гладким переплетам перемену было очень трудно заметить. Но уголки губ Бека дернулись в лукавой улыбке, когда он заметил, как ловко был выполнен маневр.
В это время как раз происходило мало интересных событий, и газеты трех королевств уделяли большое внимание сенсационному убийству сквайра. Вся Англия была взволнована этим злодеянием, и Димингтон оказался центром волнений. Прокурор судебной палаты прибыл лично для оглашения обвинения и прожил в городе целую неделю до открытия сессии. Он был очень раздосадован, узнав, что Бек собирает факты в пользу защиты, и сразу же послал за этим самонадеянным господином.
Прокурор палаты был человеком маленького роста, крайне подвижным, с быстрой речью и порывистыми движениями. Контраст между ним и Беком, когда они стояли рядом в зале лучшей гостиницы в городе, был столь же разителен, сколь и контраст между ястребом-перепелятником и филином.
— Я слышал много лестного о вас, мистер Бек, очень много лестного, — начал прокурор с любезной снисходительностью. — О вас говорят немало хорошего в высших кругах. Когда я узнал, что вы находитесь в настоящее время в Димингтоне, я надеялся воспользоваться вашими услугами в пользу правительства.
— Я вам охотно их окажу, — сказал Бек.
Прокурор суда, по-видимому, удивился: — В таком случае я, вероятно, ошибся…
— В своем взгляде на вопрос — весьма вероятно, господин прокурор.
— Нет-нет, — это было сказано слегка раздраженным тоном, — я ошибся в своем предположении, что вы заинтересованы защитой.
— О, в этом вы не ошиблись.
— Мне очень жаль это слышать. Я надеялся, что ваши симпатии окажутся на стороне закона. Полагаю, мне не стоит спрашивать, не обнаружили ли вы каких-нибудь новых данных, касающихся этого дела?
— Наоборот, будьте любезны, спрашивайте, и я отвечу вам совершенно откровенно. Но прежде всего я должен сказать вам, что согласился помогать обвиняемому только до тех пор, пока буду убежден в его невиновности, и ни минутой дольше. Подобное соглашение нисколько не помешает мне предать виновного в руки правосудия.
— Очень рад это слышать. В таком случае не следует ли из ваших слов, что вы нашли какие-нибудь новые значительные улики?
— Совершенно новые и решающие улики, — поправил прокурора Бек.
— Едва ли они могут быть более решающими, чем улики, которые уже у нас имеются, — заметил прокурор суда с недоверчивой улыбкой.
— Эти улики куда важнее.
— Хорошо-хорошо, во всяком случае, нам ни к чему спорить из-за этого: никакие доказательства виновности арестованного не могут быть излишними. Не будете ли вы любезны вкратце изложить ваши данные, мистер Бек, и отослать отчет судебному следователю?
— Нет, — коротко возразил Бек, — я не сделаю этого.
Прокурор вздрогнул.
— Я приведу вам свои доказательства, которые, как я уже сказал, имеют решающий характер, но приведу их только с одним условием, а именно — что мне будет разрешено сообщить их во время консультации, где будут присутствовать обвинитель и свидетели обвинения.
— Но это совершенно некорректно.
— С этим я ничего не могу поделать.
— Мистер Бек, — сказал прокурор палаты холодно, — я буду с вами совершенно откровенен. Если бы я поступил согласно собственным суждениям, я немедленно отказался бы от ваших условий. Я не могу поверить, что вы отыскали какие-либо важные улики, которые еще не были обнаружены следствием. Я уверен, что улики, которые у нас уже накопились против обвиняемого, в той форме, в которой они установлены по настоящее время, совершенно достаточны, чтобы обеспечить приговор.
