Джон Карр - Клетка для простака
Да и домашние неурядицы шли своим чередом. Матушка Хью удалилась в частную лечебницу с приступом мигрени. Роуленд-старший сразу отправился убедиться в том, что финансовые дела Бренды в полном порядке, провел в банке два часа, одобрил деятельность управляющего, наставил его в том, что пенс фунт бережет, и на прощанье уверил его жену, что все хорошо, что хорошо кончается.
И действительно, у Бренды не было более стойкого защитника, чем Роуленд-старший. Из всех присутствовавших на свадебной церемонии он был самой популярной и выдающейся фигурой. Когда Бренда и Хью шли по церковному приделу навстречу общеизвестным тяготам супружеской жизни, его лицо сияло, подобно лампе в тысячу ватт, и во всем соборе Святого Иуды не было цилиндра более гладкого и блестящего. В качестве свадебного подарка он преподнес молодым красивую серебряную сигарницу, полное собрание сочинений Шекспира, оплаченный счет на сумму в сорок шесть фунтов восемнадцать шиллингов и значок Английского клуба лаун-тенниса. Затем состоялся банкет, на котором даже Шеппи изрядно набрался. Роуленд-старший Произнес речь, и его партнер мистер Гардслив в качестве ее основных достоинств отметил то, что она длилась пятьдесят две минуты и в ней не было ни одного личного наблюдения оратора. Донельзя счастливые и немного охмелевшие, молодожены отбыли в Париж; они и по сей день (все это произошло два года назад) умудряются пребывать в том же состоянии безоблачного счастья.
Суперинтендент Хедли прислал письмо, выражая сожаление в связи с тем, что не может присутствовать на свадьбе, поскольку в Путни кто-то занимается распространением фальшивых банкнотов. Но доктор Фелл там был и говорил почти так же много, как Роуленд-старший. Слуги бились об заклад, что ни одно живое существо не может выпить столько пива; и посыльный из магазина, поставивший на Фелла, сорвал изрядный куш. Китти Бэнкрофт рыдала во время всей церемонии, но потом развеселилась. Поговаривают, что сейчас она часто встречается с одним молодым австралийцем и вообще вполне довольна жизнью.
Бренда до сих пор не притронулась к пятидесяти тысячам фунтов, что является единственной причиной огорчений Роуленда-старшего. Часть этой суммы ушла на оплату долгов Ника и покупку салона красоты для Мэдж Стерджес.
В качестве последнего аккорда можно упомянуть, что только две недели назад Бренда и Хью посетили театр «Орфеум». На афише они с удивлением увидели знакомое имя. Какова бы ни была причина поразительного, поистине магического впечатления, которое Бренда всегда производила на Кларенса Ланнигана, необходимо заметить, что он увидел ее в четвертом ряду партера, узнал и совершенно обезумел. К невероятному восторгу публики, он станцевал «Цыпленка на подносе»; вырвал хлыстом палочку из руки дирижера и изрешетил барабан настоящими пулями. Его экспромт имел такой успех, что, за исключением простреленного барабана, целиком вошел в программу.
Легко представить себе комментарий Роуленда-старшего касательно всего этого дела. Начинался он так: «Злой ветер…» Но до того он уже изрек некую остроту. Получив сообщение о том, что его ванна готова, он произнес замогильным голосом: «Стирка так стирка» – и пришел в такой восторг от собственных слов, что его вполне можно извинить за известное несоответствие его обычной форме.
