Эрл Гарднер - Дело смеющейся гориллы
— Мне об этом ничего не известно! — воскликнул Гротон.
— Но вы ведь имеете возможность проверить все научные данные в справочной библиотеке?
— Ну конечно. Да, сэр.
— И вы сможете проконсультироваться в библиотеке, если Суд объявит перерыв до завтрашнего утра?
— Подождите-ка, — воскликнул Гамильтон Бергер, — позвольте мне заметить, что это уведет нас слишком далеко в сторону.
— Я думаю, у защиты нет никаких оснований полагать, что Суд объявит перерыв только для того, чтобы свидетель смог ответить на узкоспециальный вопрос, — сказал судья Манди. — Или свидетель может ответить на вопрос, или не может, вот и все.
— Хорошо, — сказал Мейсон, — я тогда задам вопрос свидетелю. Готовы ли вы свидетельствовать под присягой, мистер Гротон, что пятна крови, обнаруженные вами на одежде обвиняемой и проверенные при помощи так называемой реакции осаждения, не были пятнами крови гориллы?
Свидетель медлил — он явно был в замешательстве.
— Да или нет? — спросил Мейсон. — Вы профессиональный эксперт, допрашиваемый в качестве свидетеля. Вы десятки раз выступали экспертом в суде. Само собой разумеется, что вы обязаны быть в курсе всех исследований в вашей области. Само собой разумеется, вы должны знать, что соответствует истине, а что — нет. Прощу вас, свидетельствуйте под присягой, абсолютно искренне — можете ли вы утверждать, что пятна крови не были пятнами крови гориллы?
Гротон провел рукой по волосам и с беспокойством посмотрел на окружного прокурора.
— О, — сказал Гамильтон Бергер, — я выражаю протест, с позволения Высокого Суда. Я полагаю, что этот вопрос уже задавался и на него был дан ответ. Совершенно незачем вновь к этому возвращаться. Перекрестный допрос ведется не по правилам.
— Протест отклоняется! — рявкнул судья Манди, уставившись на свидетеля.
Гротон снова взглянул на окружного прокурора, потом на судью.
— Нет, я не могу утверждать это под присягой, — сказал он.
— И насколько вам известно, пятна крови могли быть оставлены гориллой?
— Насколько мне известно, да.
— Вам известно также, что одна из выпущенных горилл порезала ступню осколком стекла?
— Да.
— И что у нее текла кровь?
— Насколько я понял, да.
— Следовательно, вы не готовы показать под присягой, что пятна на одежде, исследованные вами, были пятнами человеческой крови?
— Ну, разумеется, если они могли быть оставлены гориллой, то это были пятна не человеческой крови, то есть это могла быть не человеческая кровь. И разумеется, мистер Мейсон, я исхожу из предположения, что вы правильно изложили суть экспериментов доктора Градволя. Я лично, ну, в общем, сомневаюсь, что… ну, я не знаю.
— Вы эксперт?
— Да.
— Вам известно, что вы должны давать показания под присягой, основываясь на ваших собственных знаниях и опыте, а не исходя из того, что расскажу вам я или кто-нибудь другой?
— Ну, разумеется.
— Вот и отлично. Отвечайте на вопрос. Готовы ли вы с полной уверенностью присягнуть, что исследованные вами пятна крови были пятнами человеческой крови?
— Мне нужно некоторое время для того, чтобы я смог ответить на этот вопрос.
— Время для чего?
— Для того, чтобы я смог лично познакомиться с результатами экспериментов доктора Градволя. Вы понимаете, мистер Мейсон, я не ученый, не исследователь. Я токсиколог, лабораторный специалист. Я провожу тесты, придуманные другими, тесты, опубликованные в авторитетных книгах по данному вопросу, и, когда я получаю определенные результаты, я оцениваю их в соответствии с экспериментами и исследовательской работой, проведенной другими. Если появилось что-то новое в области серологии, а теперь, после того как вы это упомянули, мне кажется, что действительно этот вопрос недавно дискутировался… ну, я считаю, что моей обязанностью и обязанностью Суда является провести расследование.
— С позволения Высокого Суда, — сказал Гамильтон Бергер, — я считаю, что вопрос, была ли это человеческая кровь или нет, не стоит ни цента.
— Все зависит от того, какую ценность для вас представляет цент, — рявкнул судья Манди. — Суд весьма заинтересован в этой фазе следствия, и Суд хочет принести мистеру Мейсону извинения за естественное в данных обстоятельствах подозрение, что эта часть перекрестного допроса понадобилась для того, чтобы затянуть слушание дела. Совершенно очевидно, что защита располагает информацией, представляющей огромный интерес для суда — информацией, которую, несомненно, необходимо уточнить. Суд объявляет перерыв до десяти часов завтрашнего утра, и Суд просит мистера Гротона приложить все усилия для того, чтобы установить истину с учетом упомянутых тестов Градволя. У вас нет возражений, мистер Гротон?
— Ну конечно нет. Я позвоню доктору Градволю лично, получу данные о его тестах и схожу в справочную библиотеку, чтобы прочитать сообщения по данному вопросу.
— При сложившихся обстоятельствах, — сказал судья Манди, — заседание откладывается до десяти часов утра.
18
В автомобиле, когда они возвращались из здания суда, Делла Стрит сказала Мейсону:
— Шеф, ты определенно озадачил этого эксперта.
— Конечно, — сказал Мейсон, — перед нами все еще стоит проблема передаточной надписи на чеке. Обрати внимание, Делла: это, черт возьми, самое весомое обвинение, потому что совершенно очевидно, во-первых, что Джозефина Кемптон скорее всего единственный человек на земле, кому эта подделка могла принести выгоду.
— Почему ты сказал «скорее всего»? — спросила Делла Стрит. — Она и есть единственный человек, который мог получить выгоду от этой подделки.
Мейсон покачал головой:
— Есть еще один человек, который мог получить от этого выгоду.
— Боюсь, что я не совсем понимаю. И потом, что ты скажешь по поводу ее кровавого отпечатка пальца на чеке?
— Если она лжет, — сказал Мейсон, — то у нее, конечно, вполне могла быть кровь на руках после убийства Эддикса. А если она говорит правду, то кто-то оттиснул ее палец на чеке, пока она была без сознания.
— А кровь?
— Ей могли капнуть кровь на палец, а может быть, кровь была от гориллы с порезанной ступней, той самой, что так дружелюбно относилась к ней.
— Но каким образом можно доказать, что там произошло на самом деле?
— Нам нужно кое-что предпринять для расследования этой фазы дела, Делла, — сказал Мейсон. — Я сейчас остановлюсь вот здесь, на бензоколонке. Ты позвонишь в Стоунхендж и узнаешь, там ли брат Эддикса. Как я понял, он прилетел на самолете из Австралии и занимается делами, которые Бенджамин Эддикс не завершил.
— И если он там?.. — спросила она.
