Дороти Сэйерс - Сильный яд
— Нет, нет, Гарри! Это была моя ма…
— К — А — К — А! — торжествующе закончил за нее столик.
— Как ты можешь быть таким злым?
— Любовь важнее всего.
— Я знаю. Но ведь тогда я была совсем ребенком. Ты простишь меня?
— Простил. И мать простил.
— Как я рада. Что ты делаешь там, где ты теперь, Гарри?
— Жду. Помогаю. Искупаю вину.
— У тебя есть для меня какие-то указания?
— Езжай в Ковентри.
(Тут столик явно заволновался.)
— Ах, Гарри, это и правда ты! Не забыл нашу старую шутку. Скажи…
Внезапно столик сильно затрясся и разразился потоком непонятных букв.
— Чего ты хочешь?
— д-ж…
— Видимо, кто-то вмешался в разговор, — пояснила мисс Бут. — Кто ты?
— Д — Ж — О — Р — д — Ж.
(Очень быстро.)
— Джордж? Не знаю я никакого Джорджа, кроме сына Тома. Неужели с ним что-то случилось?
— Ха! Ха! Ха! Нет, не Джордж Бут — Джордж Вашингтон.
— Джордж Вашингтон?
— Ха! Ха!
(Столик неистово затрясся — казалось, медиум с трудом его удерживает. Мисс Бут, которая все это время записывала разговор, вновь положила руки на столик, отчего тот прекратил бешено скакать и стал невысоко подпрыгивать.)
— Кто здесь теперь?
— Понго.
— Кто ты такой, Понго?
— Ваш посредник.
— А кто только что говорил?
— Плохой дух. Он ушел.
— Гарри еще здесь?
— Нет.
— Кто-то еще хочет поговорить с нами?
— Хелен.
— Какая Хелен?
— Не помнишь? Мейдстон.
— Мейдстон? А, так это Элен Пейт?
— Да. Пейт.
— Надо же! Добрый вечер, Элен. Приятно получить от тебя весточку.
— Помнишь ссору?
— Какую ссору? В нашем дортуаре?
— Кейси, плохая девочка.
— Я не помню никакой Кейси, кроме Кейси Хёрли. Ты про нее?
— Кейси, безобразница, тушите свет!
— А, поняла, что ты хочешь сказать. Мы ели кексы после того, как тушили свет, — после отбоя.
— Да.
— Ты по-прежнему пишешь с ошибками, Элен.
— Мисс… Мисс…
— Миссисипи? Неужели до сих пор не выучила?
— Забавно.
— С тобой там много наших одноклассниц?
— Алиса и Мэйбл. Передают привет.
— Как мило. Передай им от меня привет.
— Хорошо. Солнце. Цветы.
— Что ты…
— П, — нетерпеливо перебил ее столик.
— Это снова ты, Понго?!
— Да. Устал.
— Нам остановиться?
— Да. До следующего раза.
— Хорошо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Медиум утомленно откинулась на спинку стула — немудрено тут устать. Выстукивать буквы алфавита оказалось очень нелегко, и к тому же мисс Климпсон опасалась, как бы мыльница не выскользнула.
Мисс Бут включила свет.
— Потрясающе! — сказала она.
— Вы получили ответы на свои вопросы?
— Да. Неужели вы ничего не слышали?
— Я иногда теряла нить.
— Пока не привыкнешь, считать довольно трудно. Вы, должно быть, совсем вымотались. Давайте отдохнем и выпьем чаю. В следующий раз можно попробовать с доской Уиджа. С ней на ответы уходит гораздо меньше времени.
Мисс Климпсон задумалась. С одной стороны, это не так утомительно, с другой — неизвестно, сможет ли она управлять доской Уиджа.
Мисс Бут поставила на огонь чайник и взглянула на часы.
— Боже мой! Уже одиннадцать. Надо же, как быстро время пролетело. Мне нужно сбегать проведать старушку. Не хотите пока почитать записи вопросов и ответов? Я скоро вернусь.
Пока все идет успешно, подумала мисс Климпсон. Доверие она завоевала. Через пару дней можно будет приступать к исполнению плана. Правда, с Джорджем она чуть не провалилась. И зачем она только назвала Хелен? Надо было сказать Нелли — сорок пять лет назад в каждой школе нашлась бы хоть одна Нелли. Хотя в конечном счете не важно, что говорить, — второй участник сеанса во всем найдет смысл. Как же у нее теперь ныли руки и ноги. Мисс Климпсон устало подумала, не пропустила ли она последний автобус.
— Боюсь, он уже уехал, — ответила вернувшаяся в комнату мисс Бут на вопрос мисс Климпсон об автобусе. — Давайте вызовем такси. Естественно, за мой счет, дорогая. Даже не спорьте, я настаиваю — вы ведь специально приехали ради меня. Не правда ли, такие разговоры — это что-то необыкновенное? Гарри раньше никогда не появлялся — ах, бедный Гарри! Боюсь, я очень жестоко с ним поступила. Потом он женился, но, как видите, так и не смог меня забыть. Он жил в Ковентри, и мы на этот счет часто шутили — он сегодня об этом вспомнил. Интересно, о каких Алисе и Мэйбл говорила Элен? С нами учились Алиса Гиббонс и Алиса Роуч, обе такие милые; а Мэйбл — это, наверное, Мэйбл Херридж. Она много лет назад вышла замуж и уехала в Индию. Не помню, как ее фамилия по мужу, и после отъезда она мне не писала, но, скорее всего, она уже скончалась. А Понго, значит, новый посредник. Надо спросить его, кто он такой. Посредником миссис Крейг была Федора — рабыня при дворе Поппеи.[97]
— Поразительно! — воскликнула мисс Климпсон.
— Как-то она рассказала нам о своей жизни. Такая романтичная история. Ее бросили на растерзание львам за то, что она была христианкой и отказала самому Нерону.
— Ужасно интересно.
— Безумно! Но она не очень хорошо говорит по-английски, поэтому иногда ее нелегко понять. И время от времени она пропускает каких-то надоедливых духов. Вот Понго молодец, сразу отделался от Джорджа Вашингтона. Вы ведь еще придете? Пожалуйста, приходите завтра вечером!
— Конечно, если вы просите.
— Очень прошу! И в следующий раз вы обязательно должны спросить, есть ли какое-нибудь послание для вас.
— Непременно, — сказала мисс Климпсон. — Поверьте, для меня это настоящее откровение. Никогда не думала, что у меня такой необыкновенный дар.
И это была чистая правда.
Глава XVIII
Конечно, мисс Климпсон даже не пыталась скрыть от соседок по пансиону, где и как она провела вчерашний вечер. Ее полночное возвращение на такси успело возбудить страстное любопытство, поэтому она решила сказать правду, дабы избежать обвинений в менее невинных развлечениях.
— Дорогая моя мисс Климпсон, — обратилась к ней миссис Пеглер, — не подумайте, что я вмешиваюсь в чужие дела, но я обязана вас предупредить: не стоит вам связываться с миссис Крейг и ее друзьями. Уверена, сама мисс Бут — очень достойная женщина, но ее знакомства меня настораживают. Спиритизма я также не одобряю. Все эти попытки проникнуть в области, о которых нам не положено знать, до добра не доводят. Будь вы замужем, я бы объяснила вам поподробнее, но поверьте мне, подобные излишества самым пагубным образом влияют на характер.
