Уильям Коллинз - Без права на наследство
Искренне Ваш
Горацио Редж
III
От Норы к Магдален
[отправлено вместе с двумя следующими письмами с почты в Бирмингеме]
Вестморленд-хаус, Кенсингтон, 1 июля
Дражайшая Магдален,
когда пришлешь новый адрес (надеюсь, это случится скоро!), я уже оставлю нынешнее место. Надеюсь, мне вскоре удастся найти новое.
Теперь могу признаться тебе, дорогая, что я не была счастлива. Я прилагала все силы, чтобы завоевать расположение двух девочек, которых должна была учить. Не могу сказать, почему они с первого взгляда невзлюбили меня. У меня нет оснований жаловаться на их мать, но бабушка держит весь дом в руках, и она превратила мою жизнь в кошмар. Она постоянно указывала на мою неопытность как учителя, она во всем оправдывала детей и любой проступок считала моей виной. Я рассказываю об этом, чтобы ты не сожалела о том, что я ухожу. Напротив, я очень рада покинуть этот дом.
Магдален, мне удалось отложить немного денег, и я хотела бы провести с тобой несколько дней. Я скучаю по тебе. Выбери место для встречи, хотя бы подумай о такой возможности.
Первая неудача меня не разочаровала. На свете много добрых людей, наверное, в следующий раз меня возьмет на работу кто-то из них. Счастье обрести трудно, и для женщины – труднее, чем для мужчины. Но мы должны быть терпеливыми и усердными, и тогда непременно обретем счастье – если не на земле, то на небе. Мы непременно увидимся, не забывай меня, милая.
Нора
IV
От мисс Гарт к Магдален
Вестморленд-хаус, 1 июля
Дорогая Магдален,
не упрекайте меня за то, что я осмелилась писать вам – я хочу сообщить о том, о чем ваша сестра рассказать не решится. Она понятия не имеет, что я пишу вам, пусть так и останется, не будем огорчать ее. Без сомнения, Нора написала вам, что покинула прежнее место. Но я должна добавить некоторые болезненные подробности.
Дело было так. Господа Уайт, Пендрил и Гвилт являются адвокатами некоего джентльмена, который пригласил Нору гувернанткой к своим детям. В декабре всем партнерам мистера Пендрила стало известно о том, какой путь выбрали вы, они узнали и о ваших выступлениях в Дерби – их человек сумел в итоге проследить ваш путь от Йорка. Несколько дней назад мистер Уайт сообщил об этом джентльмену, у которого служила Нора, поскольку тот напрямую о вас спрашивал. Супруга и мать джентльмена настаивали на такой информации, поскольку их попытки разговорить Нору и узнать о ее сестре не увенчались успехом. Вы знаете ее: уклончивость – главный для нее способ избежать тяжелых разговоров, а лгать она совершенно не умеет.
В тот же день эти две дамы вызвали Нору и заявили, что знают: ее сестра дает публичные представления под вымышленным именем, переезжая из города в город. Они обвинили Нору в этом, несмотря на ее безупречное поведение. Они заявили, что она может оставаться в доме, если даст слово никогда не принимать вас, не разговаривать при встрече на улице. Ваша сестра категорически отказалась, поскольку сочла это предательством по отношению к вам. В итоге произошла ссора, и в тот же вечер она покинула дом.
Не хочу расстраивать вас, представляя это катастрофой. Норе там было не так хорошо, как я надеялась. Мне трудно представить столь злых и упрямых детей, да и мать джентльмена оказалась тяжелым человеком. Наверное, для Норы даже лучше было уйти оттуда. Однако вред для нее этим не ограничивается, ваш путь, как бы достойно вы себя ни вели в частной жизни – а в этом я не сомневаюсь, – будет постоянно возбуждать подозрения у почтенных людей. Я уже немало пожила на свете и могу сказать: девять из десяти англичан не проявят ни понимания, ни сочувствия. Следующий наниматель Норы может получить ту же информацию и повести себя аналогичным образом.
Прошу вас задуматься об этом. Дитя мое, я не пытаюсь упрекать вас и не хочу быть к вам несправедливой. Но я очень переживаю за вашу сестру. Если бы вы вернулись, Магдален, если бы доверились мне, я была бы рада принять вас.
Остаюсь вашим верным другом,
Гарриет Гарт
V
От Фрэнсиса Клэра к Магдален, июнь
Шанхай, Китай, 23 апреля 1847 г.
Дорогая Магдален,
я откладывал момент, чтобы сесть за это письмо, поскольку пребываю в расстроенных чувствах. Я и сейчас совершенно разбит, но дальше тянуть невозможно. Представление о чести помогает мне преодолевать боль.
Мои перспективы в Китае рухнули. Фирма, с которой меня заставили подписать контракт, сначала доставила меня сюда, словно тюк с товаром, а потом долго испытывала мое терпение серией мелких унижений. Из уважения к себе я вынужден уволиться, так как меня здесь недооценивают. При сложившихся обстоятельствах возвращение в Англию для меня немыслимо. Моя страна слишком жестоко использовала меня, и я не хочу больше видеть ее. Мне предложили отправиться на борту коммерческого судна, чтобы попробовать свои силы в независимой торговле. Что ждет меня впереди, не знаю. Я странник и изгнанник, целиком по вине других. И я гордо отрекаюсь от недостойных.
Осталось принести лишь одну жертву – отказаться от сердечного влечения. У меня нет перспектив, нет пути домой, нет надежд. Мне нечего предложить вам! Более эгоистичный человек сохранил бы помолвку и заставил вас годами ждать, но я не таков. Мои тонкие чувства не допускают подобной жестокости. Слезы застилают мне глаза, но вы не должны связывать судьбу с отверженным. Я снимаю с вас все обязательства и объявляю о прекращении помолвки.
Единственным утешением служит то, что никто из нас не виноват в таком повороте событий. Мой отец может внушать вам дурные мысли обо мне, но я уверен, что поступаю правильно. Никто не знал, что отъезд из Англии приведет к столь печальным последствиям!
Мне слишком тяжело было бы продолжать письмо. Вы даже вообразить не можете, какой ценой принимаю я это решение! Прошу, не вините себя. Не ваша вина, что другие люди неверно направили меня и лишили шанса в жизни. Забудьте одинокого неудачника, который молится лишь о вашем счастье. Навсегда остаюсь вашим другом и доброжелателем,
Фрэнсис Клэр
VI
От мистера Клэра к Магдален, сентябрь [предыдущее письмо вложено]
Я всегда говорил вашему бедному отцу, что сын мой дурень, но я и понятия не имел, что он мерзавец, пока не получил почту из Китая. Насколько мне известно, он покинул нанимателей при самых позорных обстоятельствах. Забудьте о нем раз и навсегда, как это делаю я. При нашей последней встрече вы показались мне разумной и порядочной. Больше мне добавить нечего. Девочка моя, простите за все,
