Эрл Гарднер - Дело о немом партнере
— Не хотите прокатиться? — предложил вдруг Мейсон.
— Хочу.
— А вы? — Он повернулся к Милдред Фолкнер. Она кивнула.
— Тебе лучше тоже поехать, Делла, — обратился Мейсон к Делле Стрит.
— А куда мы едем? — поинтересовался Трэгг.
— В отношении этого дела у меня появилась одна новая и весьма занятная версия. Нужно еще подумать и задать несколько вопросов.
— Некоторые вопросы вы уже задали?
— Да.
— Ну и как ответы?
— Я почти уверен, что я прав.
— Почему бы сначала не поделиться своими соображениями со мной?
Мейсон покачал головой.
— Нет, все-таки почему же?
— Потому что дело еще не созрело. А нездоровый плод не рвут. У нас нет абсолютно никаких улик против убийцы. Все, чем мы располагаем, — это некий набор фактов, которые можно использовать для обоснования очень логичной версии. Теперь я вас хорошо знаю. Вы никогда не станете пить из кружки, не наполнив ее до краев. Вы меня выслушаете, обдумаете мои слова и скажете: «Черт возьми, Мейсон, в этом определенно что-то есть, но, чтобы не обжечься, давайте подождем, пока мы будем располагать чем-то более существенным. Давайте засучим рукава и выстроим идеальное обвинение».
— Ну, и что же в этом плохого? — спросил Трэгг несколько смущенно. — Не станете же вы вспугивать дичь раньше времени — уж в нашем-то случае этого никак делать нельзя.
— А плохо во всем этом то, что миссис Лоули тем временем будет находиться в заключении. Вы известите ее, что ей будет предъявлено обвинение. Вы позволите Лорингу Черчилю «навещать» ее, пока она не превратится в тень. А потом она глубоко вдохнет, и ее сердечко — хлоп! — перестанет биться. Нет, так не пойдет. Мы должны вытащить ее оттуда сегодня же вечером. Мы должны снять этот камень с ее груди.
— А если ваша тележка с яблоками опрокинется?
— Значит, опрокинется. Вы хотите ехать или не хотите?
— Я этого не одобряю.
— Я так и знал, что вы не одобрите.
— Ну, если вы так ставите вопрос, — обидчиво произнес Трэгг, — тогда мне, конечно, придется поехать.
— Ну так поехали.
Глава 14
Трэгг поставил машину прямо перед «Молей Армс Апартментс».
— Позвонить ей? — спросил он у Мейсона.
Мейсон открыл заднюю дверцу машины и помог выйти Милдред Фолкнер и Делле Стрит.
— Лучше позвоните управляющей.
— Сейчас, наверное, можно обойтись и без нее. Вот эта штука должна нас выручить.
Он вытащил из кармана связку ключей, выбрал один, осторожно попробовал его в двери, покачал головой, попробовал другой, и замок со щелчком открылся.
— Эти замки на внешних дверях все равно служат больше для украшения, — пояснил он, пересекая холл. — Так что же вам понадобилось у Эстер Дилмейер, Мейсон?
— Хочу задать ей несколько вопросов.
— Послушайте, если дело хоть сколько-нибудь серьезное, то здесь должен присутствовать Лоринг Черчиль.
— Да нет, все это может оказаться почти шуткой, — иронично ответил Мейсон.
— Вы что-то задумали?
— Угу.
— О’кей, раз уж я приехал, побуду рядом, посмотрю, куда все это нас выведет.
Они прошли по узкому коридору третьего этажа. Тонкий ковер заглушал звук их шагов. Подойдя к квартире Эстер Дилмейер, они увидели, что небольшое окошко над дверью освещено.
Мейсон, понизив голос, обратился к Милдред Фолкнер:
— Постучите в дверь. Она спросит, кто это. Ответьте ей.
— А дальше?
— Думаю, она после этого сразу откроет. Если она все же спросит, что вам нужно, вы скажете ей, что хотите поговорить по поводу того, что произошло сегодня.
Трэгг предпринял последнюю попытку:
— Слушайте, Мейсон, если вы выложите карты на стол и скажете мне, что у вас на уме, управление полиции…
— Будет стоять как вкопанное в ожидании доказательств, — закончил за него Мейсон. — Мой клиент тем временем распрощается с жизнью.
Милдред тихо постучала в дверь.
— Кто там? — раздался голос Эстер Дилмейер.
— Милдред Фолкнер.
— А, это вы… — Из комнаты донесся какой-то шум, потом послышалось шарканье тапочек по полу, задвижка с клацаньем отошла, и Эстер Дилмейер в одном нижнем белье открыла дверь со словами:
— Как хорошо, что вы зашли. Я надеялась, вы поймете… — Она замолчала, увидев группу людей в коридоре, потом громко захохотала и сказала сквозь смех:
— Ну извините меня! Почему же вы не сказали, что с вами мужчины.
Бросив торопливое: «Минуточку», она отступила назад в квартиру и накинула халат, висевший на спинке стула.
— Ну, заходите же. Вам следовало сразу сказать мне, что вы не одна, мисс Фолкнер.
Мейсон шагнул вперед.
— Вы знакомы с лейтенантом Трэггом? — спросил он.
— О да. Я виделась с ним в больнице. Меня отказались выписывать без разрешения полиции.
Возникла неловкая пауза. Трэгг посмотрел на Мейсона, и тот отрывисто произнес:
— Мисс Дилмейер, я боюсь, вам грозит опасность.
— Мне… опасность?
— Да. Смертельная опасность. Вам постараются помешать дать завтра показания в суде.
— Почему вы так решили?
— Не забывайте, что уже была предпринята одна попытка заставить вас замолчать. Тот, кто это сделал, стремился устранить вас два дня назад.
Она рассмеялась:
— По правде говоря, я над этим всерьез не задумывалась.
— Если у кого-то двое суток назад возникло желание убить вас, то в событиях, происшедших с того времени, я не усматриваю ничего, что заставило бы его изменить свое решение.
Эстер затушила сигарету о деревянный подлокотник кресла и заметила:
— Кажется, вас это беспокоит больше, чем меня.
— Может быть, и так. Это потому, что в моем представлении человек, пославший вам конфеты, и человек, убивший Линка, — одно и то же лицо.
— О! — Она вскинула брови. — По-моему, это блестящая мысль!
— В нашем распоряжении есть несколько улик, позволяющих прийти к такому выводу. Не знаю, рассказывал ли вам о них лейтенант Трэгг.
— Нет, не рассказывал, — вставил Трэгг.
— Начнем с того, — принялся рассуждать Мейсон, в то время как Эстер Дилмейер зажгла спичку и поднесла ее к кончику сигареты, — что адрес на посылке был отпечатан на машинке из кабинета Линка в «Золотом роге».
Быстро и нервно махнув рукой несколько раз, она потушила спичку. По ее глазам было заметно, что его заявление было для нее своего рода шоком.
— Интересно, а каким образом это вообще можно установить, — спросила она, — если, конечно, кто-нибудь не видел своими глазами, как эта бумага печаталась?
— Большинство людей и не подозревают, что печатный текст, пожалуй, еще более индивидуален, чем почерк человека. Любая печатная машинка, бывшая в использовании хоть какое-то, пусть даже очень короткое, время, имеет свои отличительные особенности. Скажем, буквы пропечатываются на разном уровне. Специалист, сличая два текста, может с абсолютной точностью установить, печатались они на одной машинке или на разных.
