Вернер Тельке - Единственный выход
А парочка тем временем распивала кофе. Одевшись, Вебер постоял в нерешительности, потом уселся на унитаз и стал читать газету. Успел обстоятельно прочесть все двадцать четыре страницы два раза — от начала до конца и от конца до начала, прежде чем Линдберг убрался. Едва двери за ним закрылись, Вебер выскочил из ванной, стуча зубами.
— Как вы могли… — взвилась Виктория, но Вебер приложил палец к губам, подбежав к входной двери, прислушался, спускается ли комиссар по лестнице, потом спокойно произнес:
— Я вам очень благодарен, Виктория!
— Ах, ерунда, — сердито отмахнулась она. — Вы же слышали, как трудно мне было ему объяснить, что девушка в Швейцарии — это не Анна.
— Но там была Анна!
Виктория растерянно взглянула на него. Вебер кивнул.
— Уже несколько дней я знаю, что убитая на горе Обер — это Анна. Сегодня я еще раз разговаривал с девушкой, которая заняла ее место. Зовут ее Гизелла, она ее сестра-близнец.
— Сестра-близнец? — Виктория упала в кресло,
— Да, звучит, конечно, диковато. Близнецов разделили во время эвакуации. Мать и одна девочка, Гизелла, обе больные, остались, а колонна беженцев двинулась дальше. Другую девочку, Анну, приютили знакомые. Мать умерла, маленькая Гизелла выжила, но никто не знал, кто она такая, потому что все документы семьи остались в вещах Анны. Когда Ковальский вернулся из плена, он нашел только Анну. Жену и Гизеллу с тех пор считает погибшими. Витте совершенно случайно наткнулся на Гизеллу и тут же придумал способ избавиться от Анны. Теперь вы понимаете, почему мне пришлось сидеть в ванне? Если бы в этой ситуации я предстал перед Линдбергом, пришлось бы все ему выложить. Но, полагаю, мы имеем право довести дело до конца.
Виктория встала и нервно прошлась по комнате. Услышанное ее ошеломило. Потом она остановилась перед Вебером.
— И вы все это знали уже несколько дней? Вебер кивнул.
— Мне давно уже ясно, что вы гигант мысли, но можете ответить на простой вопрос: когда вы догадались?
— В тот самый вечер, когда мы с Ковальским были в Риссене, — ответил он. — Тогда Витте совершил роковую ошибку. Припоминаете?
Виктория непонимающе уставилась на него. Вебер достал из стола магнитофон и включил усилитель. Потом повозился со шнуром и нажал кнопку. Раздался голос Витте.
«Не говорите глупостей, герр Ковальский, грех такое говорить. Разумеется, ваша дочь жива».
А потом донесся голос Ковальского, немного неразборчивый, потому что тот стоял в стороне от Вебера.
«Но эти господа сказали мне, что Анна погибла в Швейцарии, и даже прочитали газету, которая об этом пишет». — «А прочитали они вам, что тело женщины никто так и не смог опознать? И что полиция считает, что речь идет о какой-то француженке? Это они вам прочитали?»
Вебер выключил магнитофон. Виктория все еще ошеломленно взирала на маленькую коробочку.
— Разгадка всего дела — именно в этой единственной реплике Витте, которую вы только что слышали, — пояснил Вебер. — Откуда он мог знать о погибшей в Швейцарии женщине? Из немецких газет? Нет. Значит, он, как и мы, должен был раздобыть провинциальные швейцарские газеты. И только для того, чтобы узнать, что пишут о смерти Анны.
— Да, разумеется, — все еще не придя в себя, протянула Виктория. — Как же я сама не сообразила! А вам, мой милый, даже в голову не пришло сказать мне об этом.
— Виктория, но у меня же не было никаких улик! Поэтому на следующий день я поехал в Риссен и поговорил с девушкой. Особа, с которой я встретился, была Анна, но в то же время и не Анна. Настоящая Анна была более деликатна, более сдержанна. Новая Анна показалась мне более беззастенчивой, что называется, без комплексов.
— Я думаю! Чтобы пуститься на такие аферы, нужно обладать изрядной наглостью.
— Ладно-ладно, но у меня не было никаких доказательств в поддержку этой версии, потому что на вид они как две капли воды. Да и не мог же я поставить их рядом для сравнения. Стало ясно, что придется еще раз поехать в Швейцарию. Там я узнал только одно: погибшая на горе Обер стала жертвой преступления. Но эта женщина не обязательно должна была быть Анной. Снова неопределенность, тем более чиновник в Берне дал мне понять и, пожалуй, не обманывал, что швейцарская федеральная полиция считает погибшую француженкой.
На обратном пути я терзался сомнениями. Только вчера утром я снова убедил себя, что убитая не может быть никем, кроме Анны. И поехал к Ковальскому — хотел проверить, не подкупил ли Витте и его. Разговаривали мы с ним около часа, и я понял, что он ни о чем не знает. В тот вечер в Риссене он в самом деле думал, что перед нами появилась Анна. Двадцать лет он прожил в убеждении, что другая его дочка умерла. Совершенно случайно после этого я застал Гизеллу в его доме. На этот раз она во всем призналась. Бедняжка и не знала, в какую вляпалась аферу. — Вебер допил кофе из чашки Виктории — у него пересохло горло от долгой тирады.
— Одного я никогда не смогу понять, — протянула Виктория. — Зачем понадобилось убивать Анну?
Вебер допил кофе и с горечью бросил:
— Она бы не погибла, найди Витте со Штайнертом общий язык чуть раньше.
— Вы в самом деле верите, что Кашелен отказался бы от своих грандиозных планов, узнав, что Анна ждет ребенка от Витте-младшего?
— Да, верю. Помните перечень убийств, который нам читал Штайнерт-младший? В семи случаях причина убийства была той же самой. Семь случаев за полгода! Это не случайность, Виктория, а тенденция. Именно так выглядит наша действительность.
Задребезжал телефон. Он поднял трубку.
— Вебер слушает.
Голос казался знакомым, но он не сразу сообразил, кто говорит.
— Герр Вебер собственной персоной?
— Да, но представьтесь, пожалуйста.
— Ингрид Долл.
В самом деле, это ее такой чувственный голос…
— Сегодня у меня, к сожалению, совершенно нет времени, — сказал он, невольно улыбаясь.
— Не так сразу, — перебила секретарша Штайнерта. — Не хотите узнать, где та блондинка, которой вы так интересуетесь?
— С ней все в порядке, — сказал он, но почувствовал, что ему становится дурно.
— Не думаю. Судя по разговору, который я подслушала, она у них в руках и ее пытаются отправить ее за границу.
— Не может быть! — крикнул он.
— Но это так! Ее заперли в сарае, где стоит яхта Витте, и сегодня ночью вывезут из страны.
Вебер бросил трубку, на миг застыл, совершенно ошарашенный, потом тихо сказал, не поднимая глаз:
— Я отправил девушку к вашей матери, Виктория. Позвоните и узнайте, добралась ли она туда.
Виктория набрала номер, перебросилась с матерью парой слов, пока Вебер продолжал свою медитацию.
