Энтони Беркли - Тайна смерти мисс Вейн
Энтони, который внимал этому обмену репликами, разинув рот, вздрогнул и стал резать вместо мяса хлеб.
— Но я не желаю больше мяса, спасибо, — сказал Вудторп, сердито покраснев.
— Ну, разумеется, как вам будет угодно, сэр, — пробормотал инспектор и очень заметно подмигнул Роджеру.
Роджер, для которого проблеск света стал уже лучом в царстве тьмы, лихо подмигнул в ответ.
И, к сожалению, Вудторп это заметил. В ярости он снова вскочил из-за стола, так что даже опрокинул стул.
— Послушайте, — выпалил он, — с меня довольно этих дурацких шуточек. Я уже сказал вам, инспектор, для чего я сюда пришел. Вы соблаговолите меня арестовать?
Инспектор поднял взгляд от тарелки.
— Ну что ж, сэр, раз вы меня так прямо спрашиваете, то я так же прямо отвечу вам: нет! Не соблаговолю. Но мне бы хотелось задать вам несколько вопросов.
На какое-то мгновение их взгляды скрестились, и молодой человек густо покраснел. А затем Вудторп быстро пошел к выходу.
— Тогда вам несложно будет зайти ко мне домой и задать свои вопросы, — сказал он, распахнув дверь, — а с меня достаточно.
И дверь с громким стуком захлопнулась.
— Да, видно, придется пройтись, — с сожалением заметил инспектор.
— Конечно, — рассмеялся Роджер, — и он вам будет премного благодарен.
— Господи милосердный! Милосердный Господи! — воскликнул Энтони.
— Что с тобой, Энтони? — сочувственно поинтересовался Роджер.
— Вы считаете, что этот парень не совершал никакого преступления?
— Нет, не совсем так, Энтони, — серьезно ответил Роджер. — Просто инспектор Морсби не желает из-за своих собственных соображений арестовывать молодых людей, которым еще не исполнилось и тридцати.
— Осел ты, — проворчал его кузенчик и взял себе крыжовенного желе. — Но как же твоя великолепная блестящая идея, а? Знаете, инспектор, ведь наш Роджер решил загадку убийства.
— Нет, мистер Уолтон, я об этом ничего не знаю, — с любопытством ответил инспектор, — неужели решил?
— Во всяком случае, он сам так считает, — зловредно продолжал Энтони.
— Ну-ну, Энтони, — упрекнул его Роджер, — не будь таким мстительным. Да, — сказал он скромно, — я действительно разгадал эту загадку. И предупреждаю: сегодня вечером я в общих чертах расскажу об этом по телефону в Лондон, но, разумеется, не стану говорить о том, что вы считаете не подлежащим разглашению в данный момент.
— Тогда ладно. А желе немного кисловато, как по-вашему?
— Инспектор Морсби, — возмутился Роджер, — есть люди, за чье убийство можно с удовольствием дать себя повесить! Учтите, что вы один из них. Примите к сведению это дружеское предупреждение и не испытывайте далее моего терпения.
— Но желе действительно немного кислит, мистер Шерингэм, — возразил инспектор. — Честное слово.
— Да, «кисел виноград», — усмехнулся Роджер. — Ладно, инспектор, не обращайте на меня внимания. Возможно, свое следующее дело вы будете расследовать без моего участия, ведь недаром пишут в детективных рассказах, что профессионалы из Скотленд-Ярда всегда ревниво относятся к успехам сыщиков-любителей.
— Это верно, сэр, — покачал головой инспектор, — это совершеннейшая правда.
— Энтони, ты читал в утренней газете, что команда Гламоргана выиграла свой одиннадцатый матч в этом сезоне? — небрежно спросил Роджер. — Просто удивительно, как им везет, правда? Чего доброго, они станут победителями.
— Да, приятно видеть, что профессионалы переигрывают любителей, которые тоже, в виде разнообразия, играют неплохо, — с живостью, хотя невпопад, заметил Энтони.
Тем не менее Роджер упрямо держался крикетной темы, пока инспектор не проглотил последний кусок и не убрали со стола и даже до тех пор, пока инспектор как следует не раскурил трубку, а его лицо определенно омрачила скука.
— Между прочим, сэр, — заметил инспектор Морсби, переместившись в кресло и удобно в нем расположившись, — между прочим, вы вроде бы сказали, что разгадали тайну?
— Так, значит, вы созрели для того, чтобы проявить милосердие и выслушать меня? — засмеялся Роджер. — Да, инспектор, шутки в сторону, но думаю, я и в самом деле разгадал эту загадку. Хотите послушать?
— Конечно хотелось бы, сэр. Но вы не должны сердиться, если время от времени я буду вас поддразнивать.
— Я и сам люблю это занятие, — согласился Роджер, — но дело в том, что здесь присутствует Энтони. Я еще не рассказывая ему ничего, так как это связано с теми конфиденциальными сведениями, которыми вы со мной вчера поделились, а он, разумеется, тоже хотел бы послушать мой рассказ. Вы не можете немного ослабить запрет и позволить ему хотя бы в общих чертах узнать о том, что произошло?
Инспектор заколебался.
— А вы можете дать мне слово, мистер Уолтон, что дальше вас это никуда не уйдет? Что вы не расскажете об этом ни одной живой душе?
— Клянусь, — сразу же согласился Энтони.
— С моей стороны это в высшей степени не по инструкции, — вздохнул инспектор. — Ну да ладно, мистер Шерингэм, шпарьте.
Роджер вкратце рассказал Энтони о том, что стало причиной смерти Медоуза и о содержимом ящичка для табака.
— Именно поэтому, Энтони, я так и заинтересовался табаком сегодня утром, — заключил он и сразу же начал знакомить инспектора со сделанными им открытиями.
Однако инспектор кивнул со всезнающим видом:
— Вы правы, и я еще удивлялся, заметили вы это или нет!
— А вы уже знали об этом? — немного обескураженно спросил Роджер.
— Еще неделю назад, — кратко отвечал инспектор.
— Однако хозяйка ни словом об этом не обмолвилась.
— А она и не подозревала, что уже все мне рассказала, как и вам. У подобных людей, если вы не будете задавать прямые вопросы, но позволите им понемножку выбалтывать то, что они знают, по собственной воле, можно узнавать все, что им известно, и они так и не поймут, что стали источником информации. Да, так к какому же заключению вы пришли на основе полученных сведений, мистер Шерингэм?
И Роджер набрал в легкие побольше воздуха.
Глава 25
Роджер разгадывает тайну
— Итак, — сказал Роджер, — я лучше начну с начала, и прежде всего, инспектор, хочу сказать, что, как вам известно, особа, которую вы, по-видимому, подозревали — независимо от того, действительно ли подозревали или нет, — не повинна в смерти миссис Вэйн. Улики против нее, конечно, очень серьезные, но существуют такие уголовные дела, где косвенные доказательства, как бы ни были они убедительны, могут увести совсем не в ту сторону, и я был с самого начала уверен, что данный случай относится именно к таковым. Я признаю, что у меня не было для такой убежденности никаких оснований, кроме чисто психологических. Я чувствовал, что подозревать Маргарет Кросс в убийстве — и по всем признакам в убийстве хладнокровном и тщательно спланированном — просто смешно. Эта девушка кристально искренна и честна.
