Эрл Гарднер - Дело о туфельке магазинной воровки
Остин Куленс увидел этого человека и прекрасно понял, что ему нужно. К тому же Куленс осознавал свою вину. Он вдруг выхватил из кармана револьвер и выстрелил. Но промахнулся. А нежданный гость был готов дать отпор – он тоже был вооружен. Этот человек выстрелил и не промахнулся.
Чуть позже миссис Брил отправилась в дом Куленса. Она обнаружила входную дверь открытой. Света не было. Помните, леди и джентльмены, в ее сумочке не было фонарика. Ей пришлось пробираться в темноте. Сара Брил не знала, что на полу лежит тело Куленса. Она шла по комнате и вдруг наткнулась на что-то левой ногой.
Она могла только одним способом узнать, что это было такое, – на ощупь. В комнате было темно, а миссис Брил не запаслась фонариком. У нее не было даже спичек. Она наклонилась, принялась ощупывать то, на что наткнулась, и обнаружила револьвер. А затем ее руки коснулись трупа. Женщину охватила паника, она хотела вызвать полицию. Автоматически, не задумываясь, она бросила револьвер в сумочку и выбежала из дома, громко крича, чтобы позвать полицейских. Но там не было никого, кто смог бы ее услышать. В панике она позабыла даже посмотреть по сторонам и выскочила на проезжую часть, оказавшись прямо перед машиной.
Вот, леди и джентльмены, раз уж я был лишен возможности продолжать свое расследование, единственно возможное объяснение, которое, как мне кажется, вы вынуждены будете принять, основываясь на обстоятельствах этого дела.
Вы поклялись, что будете судить честно и беспристрастно. Я не пытался отклонить кандидатуры присяжных, мне нужно было только одно: чтобы это были честные люди. Один из вас даже сказал, что у него сложилось мнение, будто подсудимая виновна, но пообещал отбросить эту предвзятость с началом заседания. У меня было право заявить отвод и исключить его из числа присяжных, но я этого не сделал. Почему? Потому что я знал, что он будет судить беспристрастно, что он честный, здравомыслящий человек. И потому что моя подзащитная хотела справедливого суда. Разве это точка зрения адвоката, защищающего виновного клиента? Разве такое мнение может быть у того, кто хочет запутать присяжных?
Леди и джентльмены, вы поклялись, что будете соблюдать закон в этом деле. Это значит, что, если в отношении вины подсудимой останется хотя бы одно неустранимое сомнение, вы обязаны будете вынести оправдательный приговор. Леди и джентльмены, на этом мне больше нечего добавить, выполните свой долг. – Мейсон развернулся и зашагал к своему креслу.
Сэмпсон, багровый от злости, поднял руку и заговорил дрожащим голосом:
– Я бы хотел сказать всего пару слов, леди и джентльмены. Я позволю себе обвинить представителя защиты в нелогичности рассуждений… Кто был тот человек, который так хорошо обращался с оружием? Кто имел доступ к револьверу, из которого убили Остина Куленса? Разве это не могла быть Вирджиния Трент, племянница женщины, которая сейчас является обвиняемой по этому делу? Это должна была быть она! Я требую от адвоката опровержения!
– Ваша честь! – Мейсон поднялся с кресла. – Мне жаль, что приходится перебивать прокурора, но правильно ли я понимаю, что мистер Сэмпсон только что выдвинул обвинение против Вирджинии Трент, заявив, что она убила Остина Куленса?
– Согласно вашим же собственным рассуждениям, это ясно как белый день! – заорал Сэмпсон.
– Ну, раз уж это так очевидно, будьте любезны уточнить, что именно в моих рассуждениях заставило вас так думать. Пожалуйста, растолкуйте это присяжным.
Сэмпсон побледнел. Он смотрел на адвоката, раскрыв рот от удивления. Мейсон повернулся к судье Барнсу:
– Ваша честь, раз уж теперь обвинительная сторона абсолютно уверена в том, что все доказательства указывают на виновность Вирджинии Трент в убийстве Остина Куленса, я прошу суд рекомендовать присяжным, чтобы они оправдали обвиняемую Сару Брил. Но если прокурор действительно желает выяснить, кто убил Остина Куленса, я предлагаю ему поговорить с Полом Дрейком и…
– Довольно, мистер Мейсон, – перебил его судья Барнс. – Ваше заявление необоснованно, сядьте, пожалуйста. Суд не станет развлекать публику, рекомендуя присяжным принять то или иное решение, но присяжные могут удалиться в комнату для совещания. Если только обвинение не подтвердит свою уверенность в том, что преступление совершила Вирджиния Трент.
– Нет, – проговорил Сэмпсон, немного замявшись. – Я всего лишь хотел показать, насколько абсурдны доводы Мейсона.
– И что же в них такого абсурдного? – поинтересовался у прокурора один из присяжных.
– Это просто дымовая завеса, – ответил прокурор, – за которой он пытается спрятать свою клиентку.
– Но что неправильно в его версии? – не сдавался присяжный.
– Все, – отрезал Сэмпсон. – По крайней мере, я… я подтверждал свои аргументы. У вас есть доказательства, что… что Куленс был застрелен из револьвера, найденного в сумочке миссис Брил. Доказательства, приведенные защитой, все только запутали. Но я верю, что вы, леди и джентльмены, не дадите себя обмануть. Я благодарю вас. – Прокурор направился к своему креслу.
Миссис Брил пыталась поймать взгляд Мейсона, но тот успешно этого избегал.
Судья Барнс еще раз проинструктировал присяжных насчет соблюдения законности, попросил секретаря проводить их в комнату для совещания и, как только присяжные удалились из зала заседания, объявил о том, что суд сделает перерыв до вынесения решения.
Сара Брил подозвала Перри Мейсона.
– Вам не следовало делать этого ни при каких обстоятельствах, – сказала она.
– Делать что?
– Втягивать в это Вирджинию.
– Совсем наоборот. – Мейсон усмехнулся. – Я вытащил ее из этого. Вы же слышали: Сэмпсон сказал, что было бы абсурдно считать ее виновной в смерти Куленса.
– Где она? Я хочу с ней поговорить.
– Моя секретарша отвезла ее на прогулку за город. Думаю, немного свежего воздуха ей не повредит. Я убедил Вирджинию, что ей не следует присутствовать на конечном этапе заседания.
– Что ж, пока мы ждем решения присяжных… – Сара Брил глубоко вздохнула. – Раз уж вы признали, что это была моя сумочка, может быть, попробуете вернуть мое вязанье? Я бы сейчас продолжила вязать свитер для Джинни, чтобы не думать о приговоре.
Мейсон похлопал миссис Брил по плечу:
– Думаю, вам сейчас лучше заняться кроссвордами.
– Нам долго придется ждать?
– Думаю, минут десять.
Время показало, что Мейсон ошибся ровно на двадцать минут. Присяжным потребовалось полчаса, чтобы вернуться в зал заседания с вынесенным вердиктом.
– Вы пришли к согласию по поводу вердикта, леди и джентльмены? – спросил судья Барнс.
– Да, – ответил один из присяжных.
