А. Шантарский - Не проси
— Спасибо, — поблагодарил Иван Николаевич, — ты всегда была самой сообразительной из нас.
— Не подхалимничай. — И она легонько щелкнула его по носу…
…Иван Николаевич стоял на берегу тихого, узкого, продолговатого озера, опершись рукой о ствол векового дуба. Это было место их постоянных встреч в молодости. Он пришел пораньше и радовался, что есть время собраться с мыслями. Но к указанному в записке сроку Вероника Федотовна не пришла. Прошло еще пятнадцать минут, а ее все не было.
— Что за глупый розыгрыш?! — воскликнул он в сердцах. А в том, что послание от жены — не сомневался, потому что помнил ее почерк. Миронов несколько раз прошелся вокруг дуба, затем прислонился к стволу уже спиной и посмотрел на полную луну. «Ничего не изменилось».
Тут он заметил свисающее на веревке с ветки дерева старое жестяное ведро, которое излучало свет.
— Черт возьми, — опять заговорил мужчина вслух. — Что за странные вещи здесь происходят?
Он догадался, что столь необычное видение неспроста, и полез на дерево. На дне ведра обнаружил новое послание, напечатанное на машинке. Освещая записку свечкой, которая тоже находилась в ведре и именно от нее исходил свет, Миронов прочел: «Ваша жена похищена. Требую выкуп в размере двадцати тысяч долларов. Не советую обращаться в милицию, в этом случае можете навсегда распрощаться с ней. Если же мы поладим, то к утру обещаю вернуть ее в ваши объятия».
Далее следовало точное описание передачи денег. Подписи, естественно, никакой не было.
— Ну дела!
С трудом верилось в реальность происходящего, и Иван Николаевич еще раз, более внимательно, пробежал глазами по строчкам. Было над чем задуматься: столько лет в Америке прожил, а с крутым рэкетом столкнулся на родине. Надо же такому случиться? Его предупреждали, чтобы он ни с кем не советовался, так как это в его же интересах, если, конечно, дорог объект похищения. Мозг Миронова лихорадочно работал.
Оставлять в беде родного и близкого человека у него и в мыслях не было. Необходимо только решить, следовать ли советам похитителя или выработать свой план. Но чем дольше он ломал голову, тем больше склонялся к первому варианту, при котором теоретически сохранялась возможность, что Вероника Федотовна останется в живых. Он раньше никогда не интересовался похищениями людей, но слышал, что лучше пойти на условия похитителя, а требуемая сумма для него не являлась смертельной или даже ущербной. Определившись в дальнейших действиях, Миронов подробно изучил инструкцию преступника. Деньги у него находились в дипломате у адвоката, которого он поселил в гостинице, правда, в рублях, но он хорошо знал курс доллара на черном рынке.
Достучаться до Прокейна оказалось самым сложным на пути к спасению жены. Если бы не ночник, который горел в комнате, и его тусклый свет не проникал бы в темный коридор через щель неплотно подогнанной к косяку двери, Иван Николаевич подумал бы, что в номере никого нет. На поднявшийся шум появился заспанный дежурный по этажу.
— Чего шумим? — строго спросил он. — Сейчас милицию вызову.
— Дело в том, что мы снимаем номер на двоих, и я не могу разбудить Фреда.
— А, американцы, — понял дежурный, с кем имеет дело, на что Иван Николаевич учащенно закивал головой. — Подожди минуту, запасной ключ принесу.
Но даже после того, как Миронову удалось проникнуть внутрь, ситуация не изменилась. Будить адвоката — все равно, что пытаться выстрелить из ржавого ружья. Тогда миллионер, хоть это было не в его правилах, но вынуждали сложившиеся обстоятельства, проверил карманы Прокейна.
Но и эта крайняя, вынужденная мера успеха не принесла, потому что ключа от дипломата он не нашел, собственно, как и самого дипломата. Не реагирующий на толчки безмятежно спящий человек вызывал у Ивана Николаевича бешенство, и он даже вылил два стакана холодной воды на голову адвоката, но тот лишь блаженно шлепал губами, словно более приятного ничего в своей жизни не испытывал. Тогда Иван Николаевич свалил бедолагу на пол, но тот упал вместе с подушкой и, удобно устроившись на полу, продолжал спать.
— Уволю, скотина! — выкрикнул работодатель, но русская водка сделала адвоката безразличным ко всему.
От безвыходности Миронов уже был готов завыть волком, но сумел справиться с нервным срывом. Как только успокоился, вспомнил, как издевались над молодыми деды в армии: вставляли между пальцами ног спички и поджигали, называя это «самолетом». Подопытный начинал часто дрыгать ногами, затем кричать спросонья и в конце концов слетал с койки на пол. Особенно красивым полет смотрелся со второго яруса. Сам Иван Николаевич побывал и в той, и в другой ситуации и помнил те непередаваемые ощущения, которые и мертвого поднимут. Так как у него спичек не было, только зажигалка, он не поленился сходить за ними к дежурному. Тот сначала отказался, ссылаясь на то, что самому нечем будет прикурить ночью, но когда увидел фирменную зажигалку, которую ему предлагают в обмен на спички, охотно согласился, посчитав, что богатые американцы не всегда в своем уме.
Головки на спичках вспыхивали одна за другой, и когда загорелась последняя, первая уже начинала жечь кожу. Ждать долго не пришлось. Прокейн резко засучил ногами, затем вскочил и забегал по комнате, еще с закрытыми глазами, переворачивая немногочисленную мебель.
— У-у-у, — взвыл он, отбивая чечетку и раскрывая глаза.
— Проснулся? — Работодатель наблюдал за ним, сидя на стуле в углу комнаты.
— Где мы? — уставился на него адвокат. Спички на ногах погасли, но еще продолжали дымиться.
— В гостинице.
— А как мы сюда попали? — туго соображал собеседник, которого подняли, но не разбудили. — Тебе не кажется, — шмыгнул он носом, — что горелым пахнет?
— Где дипломат? — вместо ответа спросил Миронов.
— Под матрасом, — начал понемногу приходить в себя Фред, — спрятал от греха подальше.
— А ключ? — Иван Николаевич извлек из немудреного тайника дипломат. Подняв перевернутый стол, он положил дипломат на полированную поверхность. — Тебя хоть самого выноси вместе с мебелью, — не удержался, чтобы не уколоть. Непонятно откуда в руке Прокейна появился ключ, хотя из одежды на нем красовались одни лишь плавки.
— Что произошло? — поинтересовался он у нарушителя спокойствия, который молча взял необходимую сумму и собрался уходить. Язык у Фреда еще заплетался, но соображал он уже сносно.
— Пока об этом лучше никому не надо знать, — все-таки удостоил его ответом собеседник, прежде чем скрыться за дверью.
Только теперь американец почувствовал, что у него побаливают пальцы ног, и обнаружил между ними горелые спички. А спроси у него, так и он и сам не смог бы объяснить, как сообразил спрятать дипломат и почему вспомнил о его местонахождении.
