Альфред Мейсон - Дом стрелы
– Шантажирующие письма с требованием денег! – воскликнул Джим.
– Некоторые из них, – кивнул Ано.
– Но у Бетти Харлоу было достаточно денег. А если бы ей понадобилось больше, она могла только попросить.
Ано покачал головой.
– Шантажисту денег никогда не достаточно. Тем более, когда его самого начинают шантажировать.
Фробишера внезапно охватил гнев. Ведь Ано и он пришли к выводу, что в этих преступлениях замешана целая шайка. Возможно, Бетти была ее членом или даже главой, но неужели остальные должны выйти сухими из воды?
– Есть и другие! – воскликнул он. – Человек, который ехал на том мотоцикле.
– Младший брат Эспиносы, – отозвался Ано. – Вы обратили внимание на его акцент, когда остановились у развилки в Валь-Терзон? Больше ему не садиться в свой мотоцикл.
– А человек, который принес… мешок?
– Морис Тевне, – усмехнулся детектив. – Молодой многообещающий новичок. Сейчас он в участке. Ему никогда не дождаться от меня доброго слова, которое откроет для него путь в Париж.
– А сам Эспиноса, который должен был прийти сюда завтра… – Джим осекся, глядя на Энн.
– И который убил Жана Кладеля, – добавил Ано. – Глупец! К чему использовать каталонский нож каталонским же способом? – Он посмотрел на часы. – Несомненно, Эспиноса уже за решеткой. Как и другие, мосье, о которых вы никогда не слышали. Сеть была раскинута достаточно широко, так что можете не опасаться, что кто-то ускользнул.
Моро вернулся с ключами и передал их Ано. Детектив спрятал ключи в карман и подошел к Энн Апкотт.
– Сейчас я не стану донимать вас вопросами, мадемуазель. Завтра вы расскажете мне, почему вы отправились на бал к мадам ле Ве. Это выглядело так, будто вы собираетесь бежать, что, конечно, не было правдой. Завтра вы сообщите мне подлинную причину и то, что произошло с вами там.
Энн содрогнулась, вспомнив недавние события, но спокойно ответила:
– Да, я все вам расскажу.
– Отлично. Тогда мы можем идти.
– Идти? – удивленно переспросила Энн Апкотт. – Но ведь вы заперли пас в доме.
Ано рассмеялся. Детектив приготовил сюрприз для девушки, и он обожал сюрпризы собственного производства.
– Думаю, мосье Фробишер уже обо всем догадался. Этот дом, Отель де Бребизар,[48] по прямой линии находится очень близко от Мезон-Гренель. Между ними находится лишь ряд домов на улице Шарля-Робера. Его построил Этьен Бушар де Гренель, председатель парламента в период царствования Людовика XV, причем этот достойный человек построил его одновременно с Мезон-Гренель. После этого он поселил здесь даму из провинции, у которой дом позаимствовал название – мадам де Бребизар. Никакого скандала не произошло, ибо председатель никогда не являлся с визитами к мадам. И по понятной причине. Между этим домом и Мезон-Гренель он соорудил потайной ход.
Фробишер был изумлен. Ано похвалил его за проницательность, которой он не обладал. Ум и сердце Джима были заняты событиями этого вечера, так быстро сменяющими друг друга, что ему не хватало времени на размышления.
– Каким образом вы это обнаружили? – спросил он.
– Узнаете в свое время. А сейчас удовлетворимся фактами. После смерти Этьена де Гренеля секрет подземного хода был утерян. К тому же потолок, очевидно, обрушился, завалив коридор. В конце восемнадцатого века Отель де Бребизар и Мезон-Гренель оказались у разных владельцев. Но Саймон Харлоу открыл секрет. Он купил Отель де Бребизар, восстановил потайной ход и стал пользоваться им с той же целью, что и старый Этьен де Гренель, ибо мадам Равьяр жила здесь несколько лет, пока смерть мужа не позволила ей выйти замуж за Саймона. Моя маленькая лекция окончена. Пошли!
Ано поклонился Энн, словно лектор – аудитории, и отпер двойные дверцы большого шкафа в стенной нише. Энн удивленно вскрикнула. За дверцами не было полок, а под приподнятой нижней доской виднелись ступеньки, ведущие вниз, в глубь стены.
Детектив достал фонарик.
– Возьмите его, мосье Фробишер, и идите вперед с мадемуазель. Я выключу свет и последую за вами.
Но Энн подошла к Ано и взяла его за руку.
– Я пойду с вами, – сказала она. – Я еще не слишком твердо держусь на ногах.
Оба мужчины понимали, что это всего лишь предлог. Джим Фробишер считал Энн виновной в краже и убийстве, поэтому она отшатнулась от него к человеку, не сомневавшемуся в ее невиновности. И это было не все. Недоверие Джима ранило девушку в самое сердце. Фробишер склонил голову в знак согласия и, включив фонарик, начал спускаться по узким ступенькам. Моро следовал за ним.
– Вы готовы, мадемуазель? – спросил Ано.
Обняв ее за талию, он повернул выключатель, и комната погрузилась во мрак. Но луч фонаря освещал ступеньки, и они двинулись следом за Фробишером и Моро. Ано закрыл дверцы шкафа и запер их на задвижку.
– Не споткнитесь на лестнице, мадемуазель, – предупредил он.
Когда голова детектива оказалась ниже уровня верхней ступеньки, он велел Джиму остановиться и поднять фонарь, после чего опустил нижнюю доску шкафа. Под ней оказалась свисающая вниз крышка люка. Ано поднял ее и закрыл на засов.
– Можем идти дальше.
Еще десять ступенек привели их в маленький сводчатый «холл», откуда тянулся в темноту выложенный кирпичом коридор. Они шли по нему, пока не добрались до ступенек, ведущих наверх.
– Куда же выходит эта лестница, друг мой? – спросил дно у Фробишера. Его голос отдавался в туннеле гулким эхом.
Джим, вспомнив вечер, когда он, Энн и Бетти сидели в саду и глаза Энн шарили во мраке среди сикоморов, быстро ответил:
– В сад Мезон-Гренель.
Детектив усмехнулся.
– А вы что скажете, мадемуазель?
Лицо Энн омрачилась.
– Теперь я поняла. – Она поежилась и плотнее закуталась в накидку. – Давайте поднимемся и посмотрим.
Ано возглавил шествие. Опустив крышку люка над верхней ступенькой, он нажал пружину и отодвинул панель.
– Подождите, – сказал он, вылезая из люка и включая свет.
Энн Апкотт, Джим Фробишер и Моро выбрались следом за ним из портшеза Саймона Харлоу в «Сокровищницу».
Глава 23
Правда о часах на инкрустированном шкафчике
Ко всеобщему изумлению, Моро расхохотался. До сих пор он выглядел солидным и компетентным полицейским, не привыкшим проявлять свои чувства. Сейчас же он сотрясался от приступов смеха, в которых утопали его тщетные попытки заговорить.
– Что с вами, Никола? – осведомился Ано.
– Прошу прощения, – с трудом выговорил Моро, после чего им овладел очередной пароксизм хохота. Наконец ему удалось произнести два слова: «Мы, Жирардо» – и водрузить на переносицу воображаемое пенсне. Постепенно он смог объяснить причину столь бурного веселья несколькими прерывистыми фразами: – «Мы, Жирардо, опечатываем эти комнаты… Великий мосье Ано приедет из Парижа взглянуть на них…» А в результате «мы, Жирардо» выглядит круглым дураком!.. Ведь все это время, под самым его носом… В суде он станет посмешищем, и думаю, «мы, Жирардо» уйдут в отставку еще до окончания процесса!..
