Ларри Миллетт - Шерлок Холмс в Америке
– Конечно, – вздохнул хозяин, – особенно в нашем бизнесе. Но не думаю, что у «Стим Гейдж» были такие проблемы. Они делали отличные фонари для экипажей, к примеру. Вот только конкуренция слишком высокая.
– Плохо, – протянул Холмс все еще таким тоном, будто до сих пор скорбит по утраченному фонарю. – Еще раз благодарю вас. Приятного дня!
Выйдя из лавки, мой друг сказал:
– Похоже, фонарь отследить будет не так легко, как я надеялся. Но мы знаем производителя, это уже шаг вперед. Пойдемте, Уотсон, я хочу отправить телеграмму.
На железнодорожной станции мы встретили Рафферти, который только что закончил долгую беседу со своим приятелем, начальником станции.
– У меня интересные новости! – объявил ирландец.
– Сейчас отправлю телеграмму, и мы вас выслушаем.
Холмс послал сообщение нашему другу Джозефу Пайлу в Сент-Пол. Сыщик попросил Пайла, у которого по всему городу имелись связи, выяснить, не отправляла ли компания «Фарвелл, Озман и Кирк» или другая оптовая компания в последние годы фонари «Стим Гейдж» в Александрию. Кроме того, Пайлу было велено по возможности выяснить имена клиентов, которым послали такие фонари.
– Шанс один на миллион, – заметил Холмс, передавая послание телеграфисту, – но удача никогда не улыбается тем, кто ничего не делает.
Рафферти мы обнаружили на улице. Он курил сигару, прохаживаясь по платформе.
– Хорошо, теперь выкладывайте, что у вас за новость, – сказал Холмс.
– Как вы и попросили, я осмотрел номер мистера Ларссона. Замок открылся легко. Однако следов записной книжки я не обнаружил. Надо сказать, я вообще не нашел ничего интересного. Тогда я решил разузнать, не отправляли ли каких-то грузов в Мурхед в последние дни. Вам будет интересно услышать, что поздно ночью в пятницу отсюда в Мурхед уехал здоровый деревянный ящик: три фута в длину, двадцать один дюйм в ширину и девять дюймов в толщину, весом около двухсот десяти фунтов. В квитанции было сказано, что это надгробный камень. Я бы узнал об этом раньше, но мистер Кристиансон в тот день болел, дежурил новенький, а он не знал о награде, которую я обещал за сообщение о перевозке груза определенного размера и веса.
– Ясно, – сказал Холмс, и голос его зазвенел от радости. – Могу я спросить, и кто же отправил этот надгробный камень?
– Никаких сюрпризов. Хозяином посылки числится мистер Уильям Свифт с фермы Фэрвью.
Глава шестнадцатая
Вам придется подыгрывать
Новость о том, что рунический камень похитили у нас буквально из-под носа, растревожила Холмса, но одновременно он испытал и прилив энергии.
– События несутся галопом, – заявил он, пока мы шли вместе с Рафферти обратно в отель. – Главное, чтобы мы были в седле. Надо поехать в Мурхед, а оттуда как можно скорее отправиться на ферму Фэрвью.
– Вечером есть поезд, если я правильно помню расписание. Три часа – и мы на месте.
– Не думаю, что стоит ехать прямо сейчас. – Холмс посмотрел на часы. – Нам еще надо закончить тут одно дельце. Почти четыре. Как вы думаете, Коммерческий банк еще открыт?
– Сомневаюсь. Мой опыт показывает, что у банкиров часы работы короткие, но приятные, – улыбнулся Рафферти. – Еще бы, с такими-то деньжищами.
Оказалось, что Рафферти прав: когда мы проходили мимо здания с грифонами, то заметили объявление, что банк закрылся в три и не будет работать до девяти утра следующего дня. Холмс нахмурился, а потом задумался, и взгляд его зорких глаз стал отрешенным. Молча мы добрались до входа в отель, и тогда Холмс заговорил:
– Боюсь, мы утонули в вопросах без ответа, и я никак не могу понять, как лучше действовать дальше. Но, думаю, я должен изучить содержимое банковской ячейки мистера Блегена до отъезда в Мурхед.
– Вы ожидаете найти там что-то ценное? – поинтересовался Рафферти.
– Да. Та осторожность, с которой мистер Блеген спрятал ключ, предполагает, что в сейфе лежит нечто чрезвычайно важное. Так что, я думаю, нам с доктором Уотсоном надо пойти в банк прямо с утра и попытаться заглянуть в ячейку, а потом на первом же подходящем поезде отправиться в Мурхед.
Мы подошли к стойке портье, где нас ждало сообщение от Кенсингтона, который перечислил всех друзей Эйнара Блегена в здешних краях. К ужасу Холмса, в списке оказалось более двадцати имен в шести разных городах, включая Александрию. Сыщик вздохнул, сложил листок и сунул в карман.
– Слишком много, – просто сказал он. – Мы не можем начать проверять всех подряд, так что мистера Блегена поищем в другой раз, если он вообще жив.
Впервые Холмс заговорил о том, что Блеген, возможно, мертв, но замечание, казалось, не удивило Рафферти.
– Я думаю, что старина Эйнар уже мертв и зарыт где-нибудь, – вздохнул он. – В округе куча подходящих мест, чтобы спрятать тело.
Мы стояли в холле, и я поймал себя на том, что размышляю, каков будет следующий шаг Холмса. Я отчетливо ощущал, что мы на решающем распутье – в той точке, откуда перед нами открываются разные пути расследования.
Сам Холмс любил говорить, что в сложном деле детектив напоминает человека, которому надо добраться из одного конца Лондона в другой. Холмс утверждал, что при наличии времени, способностей и удачи почти каждый может достичь пункта назначения. Но гений великого сыщика, как он говорил, заключается в том, чтобы найти самую короткую, прямую и быструю дорогу. Эта дорога, как я обнаружил, снова привела нас в мир Мэри Комсток.
В начале шестого мы постучали в комнату миссис Комсток. Холмс не сказал нам, о чем собирается беседовать с леди, но Рафферти явно радовался возможности поговорить с «известной мегерой», как он называл миссис Комсток.
Вскоре нам открыла дверь сама леди. Как обычно, она была одета элегантно: в кружевную белую блузу с высоким воротником, темно-синий жакет с пышными рукавами и длинную юбку, которая демонстрировала красивые пропорции ее тела.
– Как приятно снова вас видеть, – сказала она с загадочной улыбкой, приглашая нас войти. – Прошу, располагайтесь.
Мы уселись вокруг тахты, где любила сидеть миссис Комсток. Холмс заметил, что на столе лежит дневник, а рядом перо и открытая бутылочка с чернилами. Холмс внимательно посмотрел на эти предметы, а потом сказал:
– Вижу, вы что-то писали сегодня, мадам. Мемуары? Интересная выйдет книга.
– Вы так считаете, мистер Холмс? – бросила леди, подходя к столу и закрывая дневник. – Я просто делала кое-какие заметки. Кроме того, не могу себе представить, чтобы какой-то из аспектов мой жизни был интереснее мрачных историй, выходящих из-под пера доктора Уотсона.
