Джун Томсон - Тайные хроники Холмса
— Ну, что ж, джентльмены, — произнес он, — должен признаться, что исход этого дела оказался совсем не таким, как я предполагал. Я очень рассчитывал на то, что нам удастся передать этих двух типов в руки правосудия. Ну да, снявши голову, по волосам не плачут.
— Вы собираетесь уведомить о случившемся местную полицию? — спросил Холмс. — Каким образом вы объясните им, что здесь произошло?
— Я расскажу заранее подготовленную историю, только концовку ее придется изменить, — ответил Анвин с присущей ему жизнерадостностью. — Я со своими людьми вот уже несколько недель гоняюсь за этими негодяями по подозрению в вооруженном нападении на почтовое отделение в Мэрилбоне. Нам удалось выследить это пристанище, где мы нашли двоих мертвыми. Как вам нравится такая версия, мистер Холмс? — спросил он, хитро подмигнув. — Возможно, они добычу между собой не поделили или еще какую-нибудь воровскую разборку устроили. Мне кажется, такое объяснение будет вполне удовлетворительным. Однако до того, как я пошлю кого-нибудь из своих людей в полицейский участок Уэллерби, мы должны будем завершить главное дело.
Он взял со стола лампу, спустился вниз, пересек двор, распахнул ворота сарая и вошел внутрь. Все мы последовали за ним.
Даже теперь, когда это событие давно кануло в прошлое, мне трудно заставить себя описать то, что там произошло.
Здание сарая с земляным полом изрядно обветшало, его крышу поддерживали деревянные стропила, опутанные паутиной, которая за долгие годы покрылась пылью и свисала отовсюду лохматыми струпьями. Еще до того, как глаза мои стали что-то различать в тусклом желтоватом свете масляной лампы, я с ужасом обнаружил, что все мое существо заполонили два ощущения.
Первым из них был запах затхлости старых бревен сарая, подгнившей соломы и невыносимая вонь тухлых объедков и экскрементов грызунов. Сочетание этих «ароматов» было настолько сильно и мерзко, что к горлу подкатил тошнотворный комок.
Вторым был шум, который показался мне еще более отвратительным, чем запах. Как только мы вошли, он резко усилился. Это были какие-то скребущие, утробно ворчащие, шебуршащиеся звуки, отвратительные по своей высокой тональности и злобной агрессивности. Все это оглушало нас так, что, кроме жутких звуков, мы не слышали даже собственных шагов. Анвин немного выкрутил фитиль, пламя лампы стало ярче и мы увидели поистине ужасающее зрелище.
Вдоль стен стояло несколько дюжин больших стальных клеток, дополнительно забранных толстой металлической сеткой. В каждой из них находилось по полудюжине крыс, размером и окраской напоминавших экземпляр, присланный Брегелем в запаянном стеклянном сосуде.
Если зрелище мертвой крысы было отвратительно, то живые твари выглядели поистине ужасающими. Встревоженные освещением гигантские крысы стали беспокойно сновать по клеткам, тычась злыми оскаленными мордами в металлическую сетку и обнажая при этом острые оранжевого оттенка зубы; их чешуйчатые хвосты зловеще шуршали по соломе, а маленькие глазки злобно поблескивали в свете лампы.
Холмс, зажав нос и рот носовым платком, обернулся к нам и сказал:
— Если бы даже у нас было с собой достаточно яда, очень сомневаюсь, что в природе существует столь сильная отрава, которая могла бы истребить этих тварей. Но уничтожить их тем не менее необходимо. Если хотя бы нескольким из них удастся вырваться на волю и начать там размножаться, одному Богу известно, к каким последствиям это может привести. Вы готовы пустить в ход оружие?
То, что происходило на протяжении последующего получаса, я позволю себе опустить. Скажу лишь о том, что когда мы открыли крышки клеток, шум, производимый крысами, был перекрыт ружейной и револьверной пальбой, а отвратительное зловоние — пороховым дымом. Мы сложили во дворе трупы этих мерзких тварей, предварительно покрыв их соломой и облив керосином, и разожгли большой костер, в котором все они сгорели. Наблюдая за языками пламени, Холмс негромко спросил меня:
— Ватсон, не могли бы вы ненадолго одолжить мне ваш револьвер?
Я протянул моему другу свое оружие, и он молча куда-то ушел. Зачем ему это понадобилось, я не мог сообразить, пока не услышал выстрел. Тогда до меня дошло, что именно побудило его обратиться ко мне с такой просьбой.
— Мастиф? — спросил я, когда он, продолжая хранить мрачное молчание, вскоре вернулся.
— Как и все обитатели этого зловещего места, он был слишком агрессивным, чтобы пытаться его приручить, — ответил мой друг.
Мы с Холмсом уехали. Той же ночью тела Ван Брегеля и его сообщника увезли из дома, после того как инспектор Анвин и его люди обыскали здание и предали огню все документы, имевшие отношение к научным экспериментам Пайда Пайпера, за исключением содержимого большого чемодана, который он никому не рискнул доверить во время своего путешествия из Лондона. Об окончательных итогах этого дела мы узнали через неделю после возвращения в Лондон во время обеда в «Карлтоне» вместе с премьер-министром и Майкрофтом.
Это был один из тех редчайших случаев, когда Майкрофт покинул свои апартаменты в Пэл-Мэл. Обычно он проводил вечера в клубе «Диоген». Но на этот раз брату знаменитого сыщика пришлось сделать исключение. Поскольку в клубе «Диоген» можно было вести беседы только в маленькой гостиной для посетителей и инициатором нашего приглашения являлся премьер-министр, Майкрофту ничего не оставалось, как без особого энтузиазма согласиться пойти с нами в «Карлтон».
Должен признаться, что роскошь ресторана произвела на меня впечатление, а вот знакомство с премьер-министром немного разочаровало. В отличие от представительного Майкрофта, который держал себя с поразительным достоинством, глава правительства показался мне невзрачным и весьма ординарным человеком: маленькие подстриженные усики и бесцветные, близорукие глаза, прятавшиеся за стеклами пенсне в золотой оправе.
Майкрофт, несомненно, был более выдающейся фигурой, и я вспомнил, как Холмс как-то говорил, что за счет своей феноменальной памяти и редкой способности запоминать и сопоставлять полученную информацию в услугах его брата время от времени нуждались все ведущие правительственные учреждения. Причем довольно часто в основе важных решений, определяющих государственную политику, лежали рекомендации, которые давал Майкрофт. Нередко случалось так, что от него зависела судьба нашей старой доброй Англии.
Неудивительно, что именно Майкрофт главенствовал в проходившей за столом беседе. Как только официант отошел от нашего стоявшего особняком столика, он произнес:
— Дорогой Шерлок, уважаемый доктор Ватсон, отдавая дань вашим несомненным заслугам в расследовании этого запутанного дела, я хочу сообщить вам, что оно успешно завершено. Зная ваши склонности и привычки, полагаю, вам интересно было бы узнать о тех фактах, которые нам стали известны о Ван Брегеле и его сообщнике. Под словом «мы» я, естественно, подразумеваю правительство, хотя обо всех обстоятельствах этой истории знают не более чем два-три его члена из Совета по внутренней безопасности.
