Чингиз Абдулаев - Один раз в миллениум
Егора подняли и посадили на стул. Весь красный, кусая губы от злости, он смотрел на всех своими наглыми и красивыми глазами.
— Где девочка? — коротко осведомился Халупович. — Куда ты ее спрятал, мерзавец?
— Успокойтесь, — поднялся со стула Бозин, — мы заберем его с собой, и он нам все расскажет.
— А ребенок будет мучиться? — вспылил Эдуард Леонидович. — Где девочка, Егор?
— Пусть он ее найдет, если такой умный, — кивнул на Дронго Скрёбов. — Я вам ничего больше не скажу.
— Он не скажет, — согласилась Линовицкая, снова как-то странно глядя на Дронго.
— Какой же подлый человек! — испуганно произнесла Элга, глядя на убийцу.
— Озиев, — приказал Бозин, — уведите его.
Майор поднялся, хмуро глядя на убийцу. Он уже
тронул его за плечо, когда вмешался Халупович.
— Подождите, а как же девочка? Она же в руках его возможного сообщника! Егор, скажи, где ребенок, будь человеком.
Скрёбов отвернулся. На его лице было написано лишь презрение к окружающим.
— Он не скажет, — убежденно произнесла Линовицкая, — вы немного поторопились, — обратилась она к Дронго. — Конечно, вы работаете виртуозно, я впервые вижу нечто подобное. Вычислить убийцу за несколько часов — это почти невероятно. Но, наверное, вы поспешили. Нужно было установить за ним наблюдение, чтобы выяснить, где он прячет девочку. Ваши же действия были эффектны, но не совсем эффективны.
— Вы думаете? — спросил Дронго.
Он повернулся к убийце.
— Значит, ты думаешь, что мы ничего не сможем сделать? И надеешься, что оставим Таню в руках твоего сообщника?
Скрёбов против воли смотрел на него как загипнотизированный. Он не мог отвести глаз от этого человека, разрушившего и его прекрасный план, и всю его дальнейшую жизнь.
— Думаю, мы легко вычислим твоего сообщника, — продолжал Дронго, глядя в глаза убийце, — ведь ты наверняка договаривался с ним о встрече в Козицком переулке. Иначе не смог бы передать ему свою жертву.
Кстати, в Козицком переулке нет магазина, торгующего автомобильным маслом. Я, во всяком случае, такого не знаю. Поэтому сообщник наверняка ждал тебя там, и ты передал ему девочку, получив взамен ящик масла. Между прочим, твой сообщник еще и жадный дурак. Он купил дешевое масло, которое не заливают в столь дорогие машины как «Ауди». Ты бы никогда не использовал его для своего автомобиля.
— Дьявол, — прошептал Скрёбов, — ты не человек.
— Что касается эффективности моей работы, — сказал Дронго, обращаясь к Линовицкой, — то вычислить напарника Скрёбова на самом деле совсем не сложно. Он ведь договорился с ним сегодня днем, уже после того, как узнал, насколько важна для Халуповича эта девочка. И вряд ли бы стал рисковать, разговаривая по обычному телефону. У него есть аппарат мобильной связи. Нужно проверить все сегодняшние звонки — и мы выйдем на его напарника. По-моему, просто и эффективно.
— Н-нет, — зарычал Скрёбов.
Он вскочил, оттолкнул пытавшегося удержать его Озиева и ринулся на Дронго. Тот, увернувшись от удара, толкнул водителя на пол.
— Я никогда не бью человека, у которого связаны руки, — хладнокровно заметил Дронго, наклонившись к поверженному сопернику, — хотя иногда мне очень хочется нарушить этот принцип.
Озиев поднял рычавшего убийцу и вывел из кабинета, толкая в спину. Шальнев вышел за ним. Миша испуганно вертел головой. Случившееся оказалось слишком неожиданным для него.
Бозин подошел к телефону, поднял трубку, набрал номер.
— Проверьте все звонки, которые выходили с телефона… какой у него номер телефона? — спросил Арсений Николаевич у Халуповича. Тот продиктовал номер, и Бозин, повторив его, попросил быстро проверить и перезвонить ему. Затем, положив трубку, взглянул на Дронго.
— Это так просто, — сказал он, — и так здорово.
И вдруг, поднявшись со своего места, начала аплодировать Элга. К ней присоединились Фариза, Нина, Миша, Трошкин, Халупович. Даже Оксана Григорьевна несколько раз хлопнула в ладоши. Бозин лишь добродушно кивал, а Линовицкая смотрела на Дронго, не произнося ни слова.
— Вот видите, — невесело сказал Дронго, обращаясь к Халуповичу, — я тоже заслужил аплодисменты. Здесь как раз пять женщин.
— Вижу, — улыбнулся Халупович, — вы провели блестящее расследование. Большое спасибо. Теперь мы знаем, кто убил Ольгу, похитил девочку и пытался меня отравить. Спасибо вам за все. А я приглашаю всех в ресторан. Отметим завтра нашу встречу, как и предполагалось.
Женщины улыбались. Элга благодарно ему кивнула. Оксана Григорьевна шутливо погрозила пальцем. Фариза мягко улыбнулась. Нина благодарно кивнула Дронго, словно, найдя убийцу ее напарницы, он сделал нечто важное и для нее. Все потянулись к выходу, и в этот момент Дронго сказал.
— Нет. Это еще не все.
— В каком смысле? — спросил несколько озадаченный Халупович.
— Мы еще не нашли другого преступника, — возразил Дронго.
— Какого преступника? — не понял Халупович. — Он ведь во всем признался.
— Он лишь злился, что не удался его план, — возразил Дронго, — насчет убийства Ольги, возможно, я соглашусь. И насчет похищения девочки — тоже. Но относительно смерти вашей домработницы… В этом я не уверен…
Глава двадцатая
Все замерли. Только, что достигнутое единение было разорвано. Все снова смотрели друг на друга с некоторым подозрением.
— Господи, — вдруг произнесла Фариза, — опять все по-новому.
— Я думаю, нам можно сегодня разъехаться по домам, — раздраженно произнес Халупович, словно досадуя на Дронго за то, что тот прервал возникшую идиллию.
— Нет, — безжалостно сказал Дронго, — ваши гостьи могут уехать, но мы должны остаться. Нужно найти девочку.
— Хорошо, — вздохнул Халупович, — Миша, развезешь наших гостей по отелям. Ты, Трошкин, отвезешь Нину. Оставьте «Ауди», я сам буду за рулем, — чуть помрачнев, сказал он.
— Я останусь, — попросила Нина, — вам может потребоваться помощь.
Халупович взглянул на нее, молча кивнул. Женщины уходили в гораздо худшем настроении, чем можно было ожидать. Шальнев и Трошкин покинули кабинет. В комнате остались четверо: Халупович, Дронго и сотрудники прокуратуры — Бозин и Линовицкая.
— Это было интересно, — признался Арсений Николаевич, — вы очень умело вычислили этого парня.
Почему вы были так уверены, что именно он похитил девочку?
— Эдуард Леонидович — человек эмоциональный, — пояснил Дронго. — В разговоре со мной, он подчеркнул, как важен ему такой свидетель, как внучка погибшей домработницы. Думаю, водитель обратил внимание на эти слова. Обычно состояние нормального человека после допроса в прокуратуре — некоторое возбуждение. И учтите то обстоятельство, что Халупович — не просто свидетель. Он понимает, что может превратиться и в обвиняемого, так как одним из подозреваемых является именно он.
