Рекс Стаут - Слишком много женщин
– Здесь есть разумное зерно, – признал я.
– Конечно, есть. Тогда как же вы можете говорить ей что-либо, по вашим словам, строго конфиденциальное и просить ее никому не говорить?
– Я не понимаю, почему… извини, – я снова вытянул шею, чтобы посмотреть в зал.
Эстер возвращалась из туалета. Как только она вошла к себе в комнату, я взглянул на часы и отметил время – 3.19. Я повернулся к Френкелю:
– Ты можешь ошибаться насчет мисс Феррис. Не надо принимать как должное, что чужое мнение о ее умственных способностях обязательно согласуется с твоим. Может, ты ослеплен страстью?
Френкель пожал плечами.
– Вы просто болтаете, – пророкотал он. – Вы пытаетесь перевести исключительно серьезное дело в разряд тривиальных. Вы также используете мисс Феррис как инструмент, причем это может быть опасно для нее. Это жестоко. Жестокость даже не то слово. – Его глаза дырявили меня. – Она неспособна видеть опасность или защититься от нее, и я имею право спросить, я имею право потребовать, чтобы вы передали мне в точности, что вам сказала мисс Ливси. Точные слова. Поскольку вы выбрали мисс Феррис в качестве вашей марионетки, я допускаю, что мисс Ливси упомянула и мое имя. Это так?
– Не совсем, – я задрал голову, чтобы видеть его получше. – Как интересно, ты повторяешься. То же самое было, когда мы говорили о Нейлоре, помнишь? Ты пришел спросить меня, упоминал ли он твое имя. Любопытно, правда?
– Вовсе нет. – Френкель повернулся, сделал шаг, схватил стул, стоявший у стола, развернул его в мою сторону и сел. У меня создалось впечатление, что его глаза ни на мгновение не отрывались от меня.
– Я – вещь в себе, – заявил он, как будто это все объясняло. – Вы даже можете сказать, что я эгоцентричен. Вот почему слепая страсть к мисс Феррис так глубоко затронула мою личность. Она создала внутренний конфликт…
Он умолк. Конечно, существовали разные способы остановить его, но я не видел необходимости воздействовать на его чувства, поскольку мог заниматься наблюдениями на своем посту, не прерывая беседы: ведь Бен отвлекал только мой слух, тогда как мои глаза были заняты другим делом. Поэтому я внимательно его слушал, питая слабую надежду, что слово или действие могли исходить и от него тоже, и иногда подбрасывал вопрос или замечание. Я слушал его в 3.41, когда я увидел, как по проходу через зал в комнату Эстер проследовал Самнер Хофф. Я продолжал внимательно слушать и в 3.55, когда Хофф появился снова и направился ко мне.
Хофф подошел прямо к моей двери и переступил порог. К тому времени, когда он вошел, я был уже на ногах, потому что в комнатушке не было места для того, чтобы слегка повозиться. Бен Френкель остановился на середине фразы и тоже встал.
Хофф посмотрел на него.
– Я хочу поговорить с Гудвином. Когда вы закончите?
– Я никогда не закончу, – заявил Френкель и направился к двери, бросив нам через плечо: – Я никогда не закончу, – и ушел.
Хофф стал закрывать дверь. Я вмешался, протянул руку и снова раскрыл ее.
– Я хочу смотреть наружу. У вас здесь такие красивые девушки. Если это будет приватный разговор, просто говорите потише.
На мгновение мне показалось, что Хофф будет настаивать, чтобы я закрыл дверь, но он передумал. Он подошел к стулу, на котором сидел Френкель, и сел. Я с трудом узнавал в нем того Хоффа, которого знал раньше. Он не выглядел ни агрессивным, ни возмущенным, я вообще сомневался, что он считал себя достаточно подготовленным для обсуждения каких-либо проблем.
– Я недооценивал вас, – сказал он. – Либо вас, либо Вульфа, либо вас обоих.
– Не стоит благодарности, – сказал я дружеским тоном. – Как сказала Ева Адаму, все мы совершаем ошибки.
– Вы собираетесь докладывать руководству компании и полиции о том, что мисс Ливси сказала вам, что она знает, кто убил Мура и Нейлора?
Итак, за время нашего знакомства в нем произошла перемена к лучшему и, возможно, этот процесс начался из-за Гуинн.
– Полиция меня не нанимала, – заявил я. – А сообщать клиенту обо всех важных событиях является обычной и обязательной практикой. – Я похлопал себя по нагрудному карману: – Да, собираюсь.
– Она отрицает, что говорила вам это. Она вообще отрицает сам факт общения.
Я с сожалением кивнул.
– Я ожидал этого, хотя надеялся, что она не станет так делать. Она отрицает и то, что прогуливалась с Нейлором в течение часа и трех минут в тот вечер, когда он был убит. Она от всего отказывается.
Хофф провел языком по губам и нервно сглотнул.
– Вы подготовили доклад. Он в вашем кармане.
– Да, сэр. – Я взялся за лацканы и широко распахнул пальто. – В правом кармане находится доклад. Слева под мышкой – кобура с моим автоматическим «уэмбли». Все на своих местах.
Кобура его не впечатлила. Хоффа интересовал карман. Затем он посмотрел мне прямо в глаза. Его взгляд не был таким пронизывающим, как у Бена Френкеля, но смотрел он твердо.
– Что вы хотите заставить сделать мисс Ливси? – спросил он.
Я покачал головой:
– Это пусть решает она сама. Может быть, мы просто хотим проучить ее. Ведь нехорошо отрицать факты.
– Она, – он снова провел языком по губам, – она сказала правду.
– О'кей, парень. Вам лучше знать.
– Я знаю. Я небогатый человек, Гудвин. Когда речь идет о деньгах, я не могу говорить о больших суммах. Мне приходится считаться с реальным положением вещей. Я дам вам пять тысяч долларов наличными; я могу достать их завтра, если вы подумаете еще раз и решите, что вы неправильно ее поняли. Это будет нетрудно, вам не нужно будет забирать доклад назад: вы можете просто сказать, что неправильно ее поняли.
– Я не могу, даже за пять кусков.
– Но я… – он остановился, чтобы подумать: – Сколько?
– Вопрос не в деньгах. Я не люблю деньги. Они загибаются на углах. Я мог бы еще подумать, если бы мисс Ливси сейчас пришла сюда или пошла бы со мной к Вульфу и мы получили бы от нее стоящую и правдивую информацию. При условии, что у нас будут гарантии, что информация полностью правдива.
– Она сказала вам правду.
– Вам лучше знать.
Хофф замолчал. Его пальцы медленно сжались в кулаки, но явно не с намерением напасть или сокрушить что-либо. Некоторое время они были сжаты, затем непроизвольно расслабились.
– Ради Бога, – сказал он умоляющим голосом. – Неужели вы не видите, что вы делаете? Неужели не понимаете, какой опасности вы ее подвергаете? – Он почти хныкал. – Вы же знаете, что случилось с Нейлором. Неужели вам не ясно, что теперь ее жизнь находится в опасности? Какой же вы хладнокровный негодяй!
Я наклонился вперед и похлопал его по колену.
