Уолтер Саттертуэйт - Кавалькада
Затем он снова обратился ко мне:
— Как вы знаете, у меня сейчас перерыв между контрактами. Вот я и подумал, может, теперь самое время приехать сюда и переговорить кое с кем из театральных администраторов. Выяснить, на какие суммы у них можно рассчитывать. — Он улыбнулся. — Увы, обычно они платят не так хорошо, как администраторы в Берлине.
Он снова повернулся к мисс Тернер.
— Вот я и решил соединить приятное с полезным. Думал, будет чудесно еще раз с вами повидаться. С вокзала я обзвонил все гостиницы. Во «Временах года» мне сказали, что вы отказались от брони. Тогда я позвонил сюда, но дежурный и здесь сообщил, что вы не зарегистрированы. — Он повернулся ко мне и улыбнулся. — Он лгал, и очень неумело.
Когда мы приехали сюда накануне, я дал ночному портье двадцать долларов и попросил его о том же, о чем просил консьержа: не говорить никому, кроме полицейских, что мы здесь останавливались. Утром, перед поездкой в «Хофбройхаус», я проделал то же самое с дневным портье.
Как выяснилось, план мой не сработал.
Или, может, Динезен и правда экстрасенс.
Или, может, кто-то ему подсказал, в какой гостинице мы остановились.
Фон Динезен продолжал улыбаться.
— И тогда я прямиком сюда, — сказал он. И повернулся к мисс Тернер. — Тоже вот решил здесь остановиться.
— Какой приятный сюрприз, — заметила мисс Тернер.
Я же обрадовался куда меньше.
Я знал, что, несмотря на все меры предосторожности, преследователям, кем бы они ни были, понадобится не слишком много времени, чтобы нас разыскать. Я только не знал, что они подошлют фон Динезена.
Но, быть может, они его и не подсылали. Может, он и в самом деле прибыл в Мюнхен, чтобы переговорить с театральными администраторами и провести время с мисс Тернер. Насчет театральных администраторов я не уверен, да и упрекать его за желание провести время с мисс Тернер я тоже не могу.
Но ведь кто-то же сообщил ему нашу подноготную до того, как мы с ним познакомились. О моем брате, о том, что я воевал. О школьной учительнице мисс Тернер.
И фон Динезен почему-то счел нужным использовать эту информацию, чтобы продемонстрировать нам свои экстрасенсорные способности. Я и в Берлине-то не слишком ему доверял, а здесь и подавно.
— Могу я предложить вам выпить, вам обоим? — спросил фон Динезен. — По слухам, здесь неплохой бар.
— Конечно, — сказал я. — Но сначала мне нужно закончить кое-какие дела. Вы с мисс Тернер идите, а я присоединюсь к вам минуты через две.
— Буду рад, — сказал фон Динезен и, взглянув на мисс Тернер, улыбнулся.
Я собирался позвонить Биберкопфу из гостиницы, но мне было не по душе, что фон Динезен или кто-то, у кого был доступ к телефону, узнал, где мы сейчас находимся. А мысль о телефоне напомнила мне о подслушивании и о записывающих устройствах.
Я подошел к господину Брауну и сказал, что мне нужно позвонить, но я не хотел бы пользоваться телефоном гостиницы. Похоже, он не первый год работал консьержем. Он даже глазом не моргнул — просто подсказал, что рядом, за углом, есть еще одна гостиница, поменьше.
Я нашел ее быстро. Телефон располагался в маленькой, выстланной плюшем будочке в стороне от регистрационной стойки. Я сунул дежурному деньги, дал ему номер телефона Биберкопфа и отправился к будочке ждать вызова. Минуты через две зазвонил телефон. Я вошел в будочку и снял трубку.
— Сержант Биберкопф?
— А, ja. — Голос был далеким и слабым, как будто пробивался сквозь какие-то помехи. — Знаменитый пинкертон. Как продвигается расследование?
— Гуннар Зонтаг утверждает, что в понедельник его в Берлине не было. У него четыре свидетеля.
— И вы поверили?
— Пока не решил.
— Думаю, правильно делать. Еще что-нибудь есть для меня?
— У мисс Грин был сейф в каком-нибудь банке?
— Почему вас это интересовать?
— Год назад, мисс Грин получила наследство — четыреста английских фунтов. По словам Зонтага, в марте большая часть этой суммы у нее еще была.
— И вы верить Зонтагу?
— Так был у нее сейф?
— Да, — сказал он. — Мы его находить.
— У вас был ордер?
— Ордер? А, ja. — Сержант хмыкнул. — Нет, нам никакие ордера не нужны. Мы же полиция, господин Бомон. Мы его находить, и мы его открывать.
— И?..
— Там лежать двести восемьдесят фунтов.
— Значит, с деньгами ее смерть никак не связана.
— Нет.
— Господин Норрис не объявлялся? Тот англичанин из пансиона, где проживала мисс Грин?
— Нет. Но мы знаем, что в среду он сел на мюнхенский поезд.
— Вы предупредили о нем мюнхенскую полицию?
— Только кузена Ханса. Он единственный полицейский в Мюнхене, кому я доверять. Ханс просмотреть регистрационные списки в гостиницах. Но пока все сведения попадут в полицейское управление, пройдет несколько дней.
— Могу подкинуть вам еще одно имя. Англичанин по фамилии Хаусхолд. Отставной полковник, во всяком случае, как он сам говорит. За несколько дней до происшествия в Тиргартене он болтал, что Гитлера необходимо убить. И живет он здесь, в Мюнхене.
— А, ja. Эта проститутка, Грета Мангейм, она о нем рассказывать.
— Вы ее разыскали?
Сержант снова хмыкнул.
— Мы же есть полицейские, господин Бомон.
— Вы говорили с кузеном по поводу Хаусхолда?
— Ja. Ханс, он с ним говорить. Хаусхолд быть в Мюнхене, когда в Гитлер стрелять в Тиргартен.
— Свидетели есть?
— Ja.
— Мне надо потолковать с Хансом.
— Он сегодня выходной. Наверно, сидит сейчас дома.
— Ладно, спасибо, — сказал я. — Вы что-нибудь нашли, кроме сейфа?
— Нет.
Интересно, правду он говорит или врет?
— А вы? — спросил он. — Вы что-нибудь еще нарыть?
— Не-а, — сказал я. На этом мы с ним распрощались, я вернулся к дежурному и назвал ему номер телефона, который дал мне Розенберг.
Когда телефон зазвонил, я вошел в будку и сиял трубку.
— Ja? — сказал стариковский голос.
— Вы говорите по-английски?
— Ага. — Тон был насмешливым. — Видите ли, все зависит от того, с кем я разговариваю.
— Можно поговорить с Сарой Коэн?
— Да, можно. Если бы Сара была здесь, вы, конечно, могли бы с ней поговорить. Только я очень сомневаюсь, что она сможет вам ответить. Видите ли, Сара не знает ни слова по-английски. — Голос все еще забавлялся. Я тоже, правда, не настолько.
— Мисс Коэн будет завтра дома?
— А кто, смею спросить, вы такой?
— Я сыщик, пинкертон. Из Лондона.
— Сыщик-пинкертон из самого Лондона. Надо же. И вы проделали такой большой путь, только чтобы поговорить с Сарой?
