Найо Марш - Маэстро, вы убийца!
— Что ещё?
— Все. Они отправились домой. Ой, куда вы, сэр?
Аллейн резко притормозил и начал разворачиваться на узкой дороге.
— Извините, старина, но мы должны вернуться. Я хочу сам посмотреть на эту дырку.
Они возвратились в студию. Аллейн измерил расстояние между подоконником и дыркой — треугольной прорехой. Затем определил, на каком расстоянии от пола находится светильник, после чего, вскарабкавшись на плечи Фоксу, привязал к светильнику нитку, которую пропустил через прореху в шторе. Фокс выбрался наружу и, натянув нитку, держал её в районе своего солнечного сплетения.
— Видите? — спросил Аллейн.
— Да, — кивнул Фокс. — Мой рост — шесть футов и два дюйма, а нитка попадает мне…
— В самый конец грудины, — подсказал Аллейн.
— Да, сэр.
— Это уже кое-что. Вечером перепроверим. А теперь — поедем всё-таки и позавтракаем.
* * *— Могли бы предупредить, что удерёте спозаранку, — пожаловался Найджел.
— Воспитание не позволяет мне будить спящих красавцев, — ответил Аллейн. — А где моя мама?
— Она только что позавтракала. Попросила передать вам, что вы сможете найти её в мастерской. Она вяжет мне жилетку к охотничьему костюму.
— Восхитительное создание, не так ли? Чего ты успел накатать для своей жёлтой газетёнки?
— Сейчас покажу. Мисс Трой я, между прочим, даже не упоминаю. Я написал просто о группе художников, обитающих вместе в милом букингемширском особнячке.
— Постараюсь не слишком злодействовать, — посулил Аллейн.
— Спасибо, — величественно наклонил голову Найджел. — А могу я поместить фотографию девушки?
— Сони? Да, если найдёшь подходящую. Могу дать тебе снимок Гарсии. Напиши, что он — блестящий молодой скульптор, можешь упомянуть про его театральный заказ и, если получится, намекни, что мы склонны подозревать в убийстве некоего сумасшедшего, который прослышал о том, в какой позе лежала натурщица. Чушь, конечно, но наша изголодавшаяся по сенсациям публика на все клюнет. Можешь даже присовокупить, что мы всерьёз опасаемся за безопасность Гарсии. Словом, постарайся любой ценой, чтобы на него не пало подозрение. Или я прошу от тебя невозможного, Батгейт?
— Нет, отчего же, — задумчиво произнёс Найджел. — То, что я уже настрочил, вполне укладывается в ваши рамки. Кстати, в утренних выпусках о случившемся нет ни слова. Редкостная удача. Должно быть, Блэкман и компания превзошли самих себя по части конспирации.
— Боюсь, что больше им соблюсти её не удастся. Хорошо, Батгейт, покажи мне свой материал. Через двадцать минут мы должны выехать в Лондон.
— А можно мне поехать с вами? Я уже звонил в редакцию.
Аллейн внимательно прочитал рукопись и, оставив журналиста вносить исправления, поднялся в мастерскую. В просторной светлой комнате разместилось то, что леди Аллейн называла своей «страховкой от старости». Посреди мастерской высился ткацкий станок внушительных размеров. Возле окна стоял переплётный пресс. Одну из стен украшал изящный гобелен, собственноручно вытканный леди Аллейн, а на противоположной стене красовалась совершенно изумительная резьба по дереву — готический собор, также творение искусных рук матушки Аллейна. И выстилавшие пол ковры, и занавеси на окнах, и тончайшие вышивки, украшавшие спинки стульев — все здесь было сделано её руками.
Когда Аллейн вошёл, старушка сидела возле ткацкого станка, перебирая мотки пряжи. Возле её ног лежала Тесса, восточно-европейская овчарка.
— Доброе утро, дорогой, — расцвела леди Аллейн. — Как думаешь, пойдёт мистеру Батгейту сочетание зеленого с красным? Глаза ведь у него серые. С пурпурным оттенком.
— Неужели?
— Не прикидывайся, Родерик. Я пообещала, что свяжу ему жилетку. Твой свитер давно готов. Можешь посмотреть — вон в том ящике.
— А — твоя псина…
— Что — псина? Она уже к тебе привязалась.
— Ты уверена? По-моему, она заранее пускает слюнки, предвкушая, как цапнет меня за икру.
— Не дури, Родерик. Тесса тебя не тронет. Она предпочитает мясо помягче. Да, Тессочка?
Овчарка широко зевнула. Удовлетворённый этим ответом, Аллейн осторожно прокрался к комоду и, выдвинув ящик, извлёк из него свитер.
— Ох, какая прелесть! — слетело с его губ.
— Тебе нравится? — спросила леди Аллейн, чуть взволнованно.
— Я просто восхищён, мамуля.
— С тобой у меня проблем не было — у тебя-то глаза синие. Да, кстати, мистер Батгейт рассказал мне, что бедняжка ждала ребёнка. Мы так замечательно поговорили с ним. А тебе, Родерик, удалось чего-нибудь добиться?
— Да, мамочка — во всяком случае, не меньше, чем тебе. Мы исчезаем. Надеюсь, что остаток утра мне удастся провести в обществе молоденькой танцовщицы из Челси.
— Правда? — рассеянно спросила леди Аллейн. — А почему?
— Да, обычное дело. Ищем свидетелей.
— В странные места заводят тебя поиски. Я спущусь, чтобы проводить вас. Можешь взять мою машину, Родерик.
— Спасибо, мамуля, я об этом и не мечтал.
— Я уже распорядилась, чтобы Френч отвёз вас. Заодно поручила ему съездить на Слоун-стрит.
Уже на лестнице она спросила:
— Родерик, может быть, мне самой ей позвонить? Хочешь?
— Очень, — честно признался Аллейн.
Он зашёл за Фоксом и Найджелом, которые, по просьбе леди Аллейн, расписались в её книге для почётных гостей.
— Надеюсь, теперь я буду видеть вас чаще? — спросила она.
— Боюсь, что меня — уже совсем скоро, — сказал Найджел, потупив взор.
— Замечательно. А вас, мистер Фокс?
— Спасибо, ваша милость, для меня это — высочайшая честь. У вас удивительно приятно. На редкость располагающая обстановка. Я чувствовал себя, как дома.
Аллейн взял его за локоть.
— Видите, мадам, — сказал он матери, — в Ярде умеют воспитывать льстецов.
— Не груби, Родерик. До свидания, мои милые.
* * *Когда автомобиль въехал в Челси, Аллейн стал, время от времени сверяясь с картой, указывать шофёру, в каком месте поворачивать, пока они не очутились в довольно приятном тупичке возле Смит-стрит.
— Вот и Бэчелорз-гарден, — сказал Аллейн. — А вон и дом номер четыре. Можете высадить меня здесь. Если минут пять спустя я не выйду, Френч, то отвезите мистера Фокса в Скотленд-ярд, а затем доставьте мистера Батгейта в его редакцию. Пока, Батгейт. Фокс, а мы с вами увидимся в Ярде около полудня.
Он выбрался из машины и быстро зашагал к дому номер четыре. Остановившись перед входной дверью, изучил таблички с именами жильцов. Мисс Бобби О'Доуни жила на третьем этаже. Поднявшись, он столкнулся на лестничной клетке с уборщицей, державшей в руках швабру с омерзительно грязной тряпкой — Аллейну тряпка напомнила дохлую крысу.
