Дороти Сэйерс - Сильный яд
Взвесив в уме все доводы, мисс Климпсон заплатила за шнурки и покинула магазин. Она и так уже утром убежала из кафе, не расплатившись, а больше одного безнаказанного правонарушения в день она вряд ли могла себе позволить.
Слежку чаще всего поручают детективу-мужчине, зачастую переодетому рабочим, посыльным или разносчиком телеграмм. Он может сколько угодно торчать на одном месте без дела, не привлекая внимания. Женщине-детективу непозволительно просто так стоять посреди улицы. Зато она может часами рассматривать витрины. Мисс Климпсон выбрала шляпный магазин. Она тщательно изучила обе витрины и с решительным видом вернулась к чрезвычайно элегантной шляпке с темной вуалью и декоративными элементами, напоминавшими кроличьи уши. И когда стороннему наблюдателю показалось бы, что она наконец приготовилась зайти внутрь и спросить о цене, из обувного магазина вышла медсестра. Мисс Климпсон с сожалением покачала головой, в последний раз взглянув на кроличьи уши, снова метнулась ко второй витрине, посмотрела на шляпки, помедлила еще в нерешительности — и бросилась прочь.
Медсестра была от нее уже ярдах в тридцати и двигалась быстро, как лошадь, завидевшая родную конюшню. Она снова перешла дорогу, засмотрелась было на разноцветную шерсть в витрине, но передумала и прошла мимо, свернув в «Восточное кафе».
Мисс Климпсон чувствовала себя как человек, который после долгой погони наконец накрыл бабочку стаканом. В ближайшее время добыча никуда не денется, и преследователь может перевести дух. Теперь главная трудность в том, чтобы извлечь ее оттуда без потерь.
Конечно, проще всего зайти в кафе и сесть рядом, если там окажется свободное место. Но неизвестно, будут ли вам рады. Подобная навязчивость — притом что в зале есть пустые столики — может показаться чрезмерной и подозрительной. Лучше подыскать какой-нибудь предлог — вроде оброненного платка или открытой сумочки. А если жертва сама не подает вам повода, его следует изобрести.
Писчебумажный магазин был всего через две двери. Мисс Климпсон отправилась туда и купила старательную резинку, три открытки с видами, мягкий карандаш и календарик, попросив все это упаковать. Затем она не торопясь пересекла улицу и зашла в «Восточное кафе».
В первом зале в одном углу сидели две дамы с маленьким мальчиком, в другом — пожилой господин со стаканом молока, а в третьем — две девушки за кофе и пирожными.
— Извините, — обратилась мисс Климпсон к двум дамам, — это, случайно, не ваш сверток? Он лежал прямо перед входом в кафе.
Старшая дама, которая явно прошлась в тот день по магазинам, беспокойно пересчитала свои многочисленные свертки, ощупывая каждый, чтобы припомнить, что в них лежит.
— Нет, это вроде бы не мое, хотя точно сказать не могу. Подождите-ка. Тут яйца, тут бекон, а тут что, Герти? Мышеловка? Нет, постойте, это микстура от кашля, это пробковые стельки для тети Эдит, это «Наггет»[88] — а, нет, это селедочный паштет, вот «Наггет». Господи помилуй, похоже, я и правда потеряла мышеловку, но этот сверток вроде бы не мой.
— Да нет, мама, — сказала молодая дама, — ты забыла, мышеловку привезут вместе с ванной.
— Ах да, конечно. Тогда все понятно. С ванной должны были отправить мышеловку и две сковороды, и, кажется, это все — а мыло у тебя, Герти. Так что это не наше, но все равно спасибо. Видимо, кто-то другой обронил.
Пожилой господин вежливо, но твердо заявил, что не имеет никакого отношения к свертку, а девушки в углу на вопрос мисс Климпсон только захихикали. Мисс Климпсон двинулась дальше. Во втором зале две девушки и два сопровождавших их юноши поблагодарили ее, но сказали, что это не их сверток.
Мисс Климпсон проследовала в третий зал. За одним столиком разместилась шумная компания с эрдельтерьером, а в самом дальнем укромном уголке «Восточного кафе» сидела медсестра и читала книгу.
Шумная компания ничего не могла сказать мисс Климпсон по поводу свертка, и она с сильно бьющимся сердцем устремилась к медсестре.
— Извините, — мило улыбнувшись, обратилась к ней мисс Климпсон, — кажется, это ваш сверток. Он лежал прямо у входа в кафе, и я уже спросила всех остальных посетителей.
Медсестра подняла взгляд от книги. Это была немолодая седая женщина с большими голубыми глазами, смотревшими пристально и неотрывно, к невольному смущению собеседника. Такие глаза, как правило, выдают некоторую неуравновешенность. Медсестра улыбнулась мисс Климпсон и вежливо ответила:
— Нет, нет, это не мое. Вы очень добры. Но все мои вещи при мне.
Она махнула рукой в сторону мягкого сиденья, которое огибало с трех сторон стол, стоявший в небольшой нише. Мисс Климпсон восприняла жест как приглашение и тут же села.
— Надо же, как странно, — сказала она, — я была уверена, что сверток обронил кто-то из посетителей. Что же мне теперь с ним делать? — добавила она и пощупала сверток. — Вряд ли это что-нибудь ценное, но никогда не знаешь наверняка. Наверное, нужно отнести в полицию.
— Вы можете передать сверток кассиру, — предложила медсестра. — Вдруг владелец вернется и спросит о нем.
— Конечно, так и сделаю! — воскликнула мисс Климпсон. — Как хорошо вы придумали. Так и правда будет лучше всего. Вы, наверное, сочтете меня ужасно глупой, но мне это даже в голову не пришло. Я сама вообще-то человек непрактичный, хотя очень ценю практичность в других. Да уж, мне ваша профессия совершенно не подошла бы. Я ведь теряюсь при малейшем происшествии.
Медсестра снова улыбнулась.
— Этому можно научиться, — сказала она. — В том числе, конечно, и путем самообучения. Не правда ли, все мелкие недостатки можно исправить, подчинив разум Высшему Контролю?
Она посмотрела на мисс Климпсон своим гипнотическим взглядом.
— Да, думаю, что так.
— Большая ошибка, — продолжила медсестра, закрывая книгу и откладывая ее в сторону, — полагать, будто в ментальной сфере одно может быть более значимо, чем другое. Простейшие наши мысли и действия также управляются высшими духовными центрами, нужно только это осознать.
К мисс Климпсон подошла официантка, чтобы принять заказ.
— Боже, я, кажется, вам помешала… — начала мисс Климпсон.
— Сидите-сидите, — остановила ее медсестра.
— Правда? Вы уверены? Потому что я бы не хотела прерывать ваши занятия…
— Ну что вы. Я живу уединенной жизнью и рада, когда находится с кем поговорить.
— Вы очень добры. Мне, пожалуйста, сконы с маслом и чай. Правда ведь, очаровательное кафе? Здесь так спокойно и уютно. Если бы еще эти люди с собакой поменьше шумели… Я как-то не люблю крупных животных — по-моему, они довольно опасны, вы не находите?
