Елена Муравьева - Требуются герои, оплата договорная
— Пошла ты на …
Сван перетащил пленницу в угол комнаты, соединил цепью наручники и батарею отопления. Как собака, хмыкнул Борис. Сван, спокойный, невозмутимый, молча сел в кресле.
— Борис, что происходит! — Юля заплакала.
— Милая моя, — в голосе Устинова дрожала ненависть, — предупреждаю сразу: не устраивай шоу. Тебе придется либо ответить на вопросы, либо, уж не взыщи, получишь сполна.
— Ты с ума сошел!
— Без лирических отступлений, пожалуйста.
— Идиот!
Сван достал шприц, шагнул к пленнице.
— Здесь яд, — сообщил бесстрастно.
Юлия молчала, как завороженная смотрела на кончик иглы. Стоит жидкости из пластиковой ампулы смешаться с кровью, стоит адовой смеси попасть под кожу и жизнь остановится? Солнце погаснет? Исчезнет небо? Мир продолжит существование, день сменится ночью, а она навсегда потеряется в прошедшем времени; не увидит, не услышит грядущее завтра?
— Сколько человек в группе? — Спросил Устинов.
— Какой группе? Я ничего не знаю… — Конец фразы перешел в хрип. Борис ухватил Юлию за горло и сжал.
— Сколько человек в группе? — повторил, не меняя интонации.
— Пятнадцать.
— Состав группы.
— Пять агентов, я и десять боевиков.
— Врешь.
Хрип, свистящее жадное дыхание, снова хрип.
— Что ты надеешься услышать?
— Цели и объект операции мне известны. О своей роли я догадался, надо выяснить какими силами вы располагаете.
— Большими.
Теперь в качестве аргумента полетела затрещина. Голова Юлии дернулась, висок впечатался в батарею.
— Осторожно, — предостерег Сван с опозданием. Тело блондинки обмякло и тряпичной куклой сползло на пол. Устинов перестарался.
Борис приложил пальцы к пульсу на шее.
— Жива. Ты обещал, что «сыворотка правды» сделает ее откровенной? Значит, не будем терять время. — Устинов взял из рук Свана шприц, проткнул кожу на кисти правой руки, выдавил содержимое. Юлины ресницы дрогнули, затяжной обморок был имитацией. — Сука! — прошипел в красивое лицо. — Тварь.
Ответа не последовало. Тратить последние силы на пререкания Юлия не желала. У нее была врожденная аллергия к лекарствам. Таблетка анальгина укладывала ее на неделю в постель, невинный курс витаминов лишал способности двигаться и соображать. Укол «сыворотки» означал верную смерть.
Что ж, значит пришло ее время. Врачи отпустили Юлии срок до 25-ти лет при соблюдении строжайшего режима. Она прожила 30-ть, перепробовав все что можно и нельзя, переступив через все заповеди, всласть натешившись каждой минутой бытия.
Какое счастье, что она юной сопливой девчонкой познакомилась со старухой. Судьба свела их в санатории. Там 18-летняя Юля отдыхала со своим любовником-генералом, а Трюхина у этого генерала намеревалась выведать некие служебные секреты. Женщины легко договорились о сотрудничестве, а затем и о дальнейшей работе. Через три года, накопив опыт, Юля стала главным помощником шефини и даже надеялась в дальнейшем возглавить фирму. Бизнес приносил прекрасную прибыль. Похищение людей, вещей, информации, заказные убийства щедро оплачивались заказчиками. Нынешнее задание особенно.
— Мне нужны три селезенки, одна здоровая матка, печенка, — сказал доктор Кутц. Юлия и старуха вежливо кивнули: нужно, значит, нужно. — Существует, правда, сложность — обладательницы их должны иметь редкое свойство крови.
Селезенки требовались на подготовительном этапе операции. Матка на ключевом; печенкой дело завершалось.
Суть задания сводилась к следующему: к указанному сроку требовалось раздобыть суррогатную мать, обладающую крайне редким свойством крови. Это раз. Доктор выставил большой с аккуратным маникюром палец. Дама должна вести здоровый образ жизни: не принимать алкоголь, наркотики, должна не курить, желателен витаминный курс. Два. Указательный палец присоединился к большому. Три: объект не должен ощущать драм, моральных проблем, внутренних конфликтов — необходимо создать максимально хорошие условия для вынашивания плода и родов. Четыре: до завершения операции рядом с женщиной должен находиться партнер, которого она будет считать отцом ребенка.
— Зачем такие сложности? — хмыкнула Юлия.
— Барышню без ее ведома оплодотворят специальной спермой. Ее задача — принести нормальное потомство.
— Так… — старуха мило улыбнулась, — сколько вы готовы заплатить?
— Пять миллионов.
— Насколько редкой является особенность крови?
— Это очень серьезная проблема.
— Правильно ли я понимаю, что при отборе доноров следует учитывать и состояние их здоровья?
— Безусловно. Мне нужен качественный материал.
— Тогда, предлагаю несколько изменить расценки: по миллиону за рядового донора и четыре за мать, — предложила старуха.
Кутц всплеснул руками:
— Это грабеж!
— Ингеборда фон Юнгель достаточно обеспеченная дама. Во всяком случае, экономить на детях она не станет.
Кутц только крякнул.
— Вы — настоящий профи, я в восхищении.
— Оставьте комплименты для дилетантов. Я просто подготовилась к нашей встрече. И знаю, что вам не к кому больше обратиться. Вам отказали и Менсер, и Симпореску. Я могу взяться за дело. Но не из благотворительных же соображений.
— Что ж, по рукам.
— Тем более, что к вашим уже пристала пара миллионов. Не правда ли?
Правда, правда! Кутц зарделся смущенно. Именно пара миллионов из отпущенного гонорара и пристала к его рукам.
Вступая в брак с Фарихом аль Кусейном, Ингеборда фон Юнгель не подозревала, что обрекает себя на муку. Смешавшись в детях, древняя кровь саудовских принцев и немецких баронов обрела разрушительную силу. Первенец родился мертвым, после похоронили двух девочек. Четвертый ребенок выжил, пятый и шестой протянули по месяцу. Седьмая девочка долго болела и была спасена исключительно стараниями доктора Кутца.
Умер Фарих, тихо, во сне, лег вечером и не проснулся утром. Страшная хворь, точившая силы ребятишек, не позволила состариться любимому человеку. Ингеборда, окаменев от страданий, замерла на пороге очередной утраты: дети увядали на глазах. Кутц предложил трансплантацию, операция гарантировала год более-менее сносного существования. Но, доктор нахмурил жидкие брови, органы следует брать от живого человека. То есть, по существу, он мялся, боялся назвать убийство убийством. Ингеборда легко перешагнула через мораль.
— Надо — берите!
Дело, однако, дело осложнилось. Кроме тяжелой практически неизлечимой болезни, полученной по отцовской линии, Эрих и Элла получили от матери редкую характеристику крови.
