Эрл Биггерс - Продолжает Чарли Чен
Переступив порог каюты Памелы Поттер, он сразу встретился с ее тревожным взглядом.
— Боже, как я испугалась, когда услышала выстрел! Все только о вас и говорят. Вы действительно не были ранены?
— Цел и невредим, — шутливо развел руками Чарли. — поэтому будем считать это чьей-то дружеской шуткой. Но я пришел к вам с гораздо более важным известием. Некий мистер Кеннавэй просил вас еще немножко подождать со сном и примерно через полчаса быть у читальни.
— Он так уверен, что я там буду? И почему через полчаса?
— Дело в том, что у мистера Тэйта приступ…
— О, я не знала! Прошу прощения… Бедный мистер Тэйт!
— Ему уже немного лучше. Так что мистер Кеннавэй не задержится слишком надолго. По-моему, — добавил после небольшой паузы инспектор, — это очень славный молодой человек.
— Возможно, — упрямо качнула головой девушка, — но меня он по-прежнему раздражает. Поэтому если я туда и пойду, то только потому, что об этом просите вы.
Тем не менее, у читальни Памела была уже через четверть часа. И несмотря на это Марк уже ждал ее! Очевидно, здоровье его патрона шло на поправку семимильными шагами.
— Добрый вечер! Мистер Чен сумел тебя уговорить?
— И уговаривать не пришлось. Из-за этой жуткой сирены я бы все равно не смогла заснуть.
— А, по-моему, она воет очень уместно. Словно плачет по случаю того, что я тебя больше не увижу.
— Можно подумать, что тебя это огорчает.
— Огорчает. Я… Я не знаю, что бы я делал без тебя все это время. Наверное, теперь я не смогу прожить и дня без тебя. То есть я хотел сказать — без мыслей о тебе… Ты так мне нужна, что…
Могучий рык туманного горна заглушил его дальнейшие слова. Он попытался говорить еще что-то, но потом внезапно умолк и просто привлек девушку к себе. Их губы встретились.
— Так ты действительно меня любишь?! — ошеломленно спросила Памела, когда вновь наступила тишина.
— Я с ума по тебе схожу! Но я так боялся, что стоит мне сказать «люблю», как в ответ я услышу от тебя очередную шпильку, или ты вдруг просто повернешься и уйдешь!
— Не уйду, — шепнула девушка. — Теперь уже никогда не уйду.
Басовитый рев сирены снова заглушил все вокруг. Следующая пауза была отмечена счастливым вздохом Марка:
— Господи, что за чудесная ночь!
Чарли Чен был иного мнения. Потому что капитан, встревоженный покушением, приказал ему ради пущей безопасности ночевать в его собственной каюте, и Чарли провел долгие бессонные часы размышляя, свойственен ли столь оглушительный храп всем морякам, или же одним только капитанам. Заснул он только под утро, а когда проснулся, то выяснилось, что хозяин каюты уже давно встал и даже успел получить радиограмму:
«Фланнери и Уэллс прибудут катером капитана порта».
— Как вы смотрите, сэр, — предложил капитан инспектору, — если до их прибытия мы запрем нашего птенчика в какую-нибудь стальную клетку понадежнее?
— Как раз наоборот, — возразил Чарли, — пусть он до последней минуты чувствует себя в полной безопасности. Чем больше свидетельств получат лондонские присяжные, тем больше шансов на справедливое возмездие.
— Вам виднее, — пожал плечами капитан. — Тем не менее, я бы чувствовал себя спокойнее, если бы он уже сидел за решеткой.
Перед завтраком Чен навестил каюту адвоката. Румянец возвратился на его щеки, но было очевидно, что и он провел бессонную ночь.
— Мир вновь прекрасен, — слабо улыбнулся он вошедшему инспектору. — Марк распорядился, чтобы завтрак нам подали прямо в каюту, так что, сэкономив столько сил на прогулке в ресторан, я безусловно смогу добраться до самого дома без всякой посторонней помощи. Хотя я, в общем-то, и сейчас чувствую себя совсем неплохо.
— Вижу, и очень этому рад, — кивнул Чарли. — Мистер Кеннавэй уже рассказал вам о событиях прошлого вечера?
— Рассказал во всех подробностях. Этого мерзавца я не стал бы защищать даже за миллион долларов!
— Прекрасно. И, раз уж вы решили не покидать пока своей каюты, могу я воспользоваться этим обстоятельством, придав ему ту окраску, которая желательна мерзавцу?
— Действуйте, инспектор! Надеюсь, однако, что тень подозрения будет оставаться на моем добром имени не слишком долго?
— Не более часа, дорогой адвокат — на горизонте уже виден Сан-Франциско.
Перед входом в ресторан инспектора отвел в сторону пассажирский помощник.
— Сэр, с вашим сходом на американский берег, естественно, не будет никаких проблем, но вот ваш ассистент, мистер Кашимо — он в спешке не захватил из Гонолулу совершенно никаких бумаг, которые удостоверяли бы его личность! Боюсь, что выход на берег за пределы порта окажется для него невозможен.
— Не думаю, чтобы он стремился на него выйти. Скорее всего он рвется сейчас домой, чтобы поведать там о своих великих подвигах нашему шефу. Тот был не слишком высокого мнения о мистере Кашимо. А в Америке моему ассистенту делать нечего.
— Мы с капитаном тоже так подумали. Связавшись с портом, мы узнали, что днем оттуда уходит на Гонолулу другой лайнер нашей компании. Их капитан ничего не имеет против того, чтобы взять на рейс палубного уборщика. И если вы согласны…
— Конечно же, согласен! За исключением одной детали, — Чарли достал из бумажника несколько банкнот и передал их помощнику. — Мне бы хотелось, чтобы мистер Кашимо вернулся домой в качестве пассажира. При всех недостатках, свойственных его возрасту, он заслужил это маленькое удовольствие. Буду весьма признателен за хлопоты по приобретению его билета, мистер Линч.
— Никаких хлопот, инспектор. Всегда рад помочь в хорошем деле.
После завтрака Стюарт Вивиан исполнил свое обещание, показав Чарли Чену пальцем на проплывающие рядом с бортом в утренней дымке очертания Русского холма:
— Вот самая счастливая минута моего путешествия, инспектор! Никогда еще этот вид меня так не радовал. Скажу вам честно, что вся эта беготня по свету не для меня. Я это давно понял, но побаивался вернуться в Штаты раньше срока: кто знает, что взбрело бы на ум полиции при виде внезапно сбежавшего туриста? Кстати, о полиции, инспектор, — ходят слухи, что вы уже у цели?
— Да, цель достигнута, — подтвердил Чарли, — хотя я старался избегать всякой огласки своих достижений. К сожалению, это очевидно мне не удалось…
— А… — от волнения у Вивиана даже перехватило дыхание. — А его имя, разумеется, пока будет от всех тайной?
— Почему же? Мистер Тэйт любезно разрешил мне более ничего не скрывать.
— Тэйт?! — выкрикнул Вивиан. С минуту он молчал, затем вдруг заторопился, взглянув на часы. — Простите, но через десять минут доктор Лофтон просил нас всех собраться в салоне на прощальную встречу, — те, кто едет дальше Сан-Франциско, получат от него билеты до дома, а заодно и, так сказать, напутственное благословение. Что за сенсация, что за сенсация!
