Джон Макдональд - Девушка, золотые часы и всё остальное
— И привезут ее сюда?
— Конечно, нет! Отвезут на ту квартирку у канала и дадут нам знать, что они ее сцапали.
— А что если она вернется за Винтером?
— Рене уже получил инструкции. Они ее задержат.
— До чего меня утомляет эта страна! — вздохнул Джозеф. — В любой другой, достаточно цивилизованной, во всю эту историю были бы посвящены всего лишь несколько официальных лиц. И никакого шума. И ты точно знаешь, сколько кому заплатить. Здесь же, чуть что — принимаются трубить во всех газетах, и всякий болван на улице становится потенциальной проблемой. Нам не под каким видом не следовало заниматься подобными делами здесь. Куда лучше получалось в других странах. Особенно в Испании. Хуан Марч помог бы нам во всем, и мы бы справились в два счета.
— Перестань жаловаться, дорогой. У нас не было выбора. К тому же, мы почти у цели. Винтер и Фарнхэм у нас в руках. У Бетси нет больше никаких шансов встать нам поперек дороги. Даже если не удастся поймать эту девчонку Бомонт, кто ей поверит? А если и поверят, мы уже будем вне досягаемости. Мы почти победили, Джозеф. Осталась самая малость. Поверь мне, все теперь пройдет так гладко, как мы планировали с самого начала. Помнишь? Еще до того, как началась эта дурацкая компания по поимке Винтера. Мальчишка доставил нам несколько неприятным минут. Но теперь все позади.
— Не нравится мне эта затея с контейнерами, — сказал Джозеф.
— А как еще нам доставить их на борт? В одиннадцать Дэниел подъедет к нам на грузовике, а к полуночи они уже будут сладко спать у нас под крылышком. Если полиция при обыске не смогла обнаружить секретную каюту, почему ты думаешь, что это удастся завтра таможенникам? Мы покажем им контейнеры, заполнив их предварительно каким-нибудь самым безобидным грузом, чтобы объяснить, что именно мы грузили на яхту ночью. И все, мы чисты! Дорогой Джозеф, когда эти две невинные овечки проснуться в своих уютных кроватках, мы уже уйдем далеко в море. А как они сюда попали и куда их везут, останется для них загадкой. Когда же со всеми делами будет покончено, я думаю, миссис Фарнхэм многому научится в кубрике у нашей команды. Если, конечно, у тебя нет на этот счет собственных планов.
— Ее фотография меня не вдохновляет, дорогая.
— Она худосочная, малокровная и чопорная паршивка, дорогой, с жарким темпераментом и гипертрофированным представлением о девственности. Но она стройна и неплохо двигается. Сомневаюсь, что ты, даже с твоими талантами, сможешь обольстить ее.
— Это вызов, моя дорогая?
— Я-то, конечно, смогла бы, но это было бы уже совсем другое дело.
— Я подумаю. Но окончательное решение приму лишь после того, как посмотрю на нее.
— Ты теряешь вкус к приключениям, Джозеф.
Карла рассеялась, послышался шорох одежды и ее пятки исчезли из виду.
— Гораздо более приятно другое, — произнес он слегка приглушенным голосом, — чем старше я становлюсь, тем труднее меня заинтересовать чем-то второсортным.
— Тем не менее, ты не перестаешь искать чего-то и заниматься сравнениями.
— Чтобы убедить нас обоих. Так же, впрочем, как и ты.
— Как ты благороден, дорогой!
Вспотевшими пальцами Кирби остановил надоевший ему спектакль и потихоньку выбрался из-под дивана. Карла выскользнула из своего одеяния. Ее голова была запрокинута назад, глаза закрыты, а губы разомкнуты в улыбке. Рядом с ее наготой строгий костюм Джозефа смотрелся явно не на месте. Кирби подошел к двери и еще раз оглянулся на них. Закрытая дверь преграждала путь. Оставалось снова применить испытанный прием: перейти на мгновенье в реальный мир и открыть ее хотя бы на полдюйма. Они не успеют его заметить. Операция удалась, и уже в красных сумерках он отворил дверь настолько, что смог выскользнуть в коридор. Оказавшись снаружи, он напрягся и проделал обратную операцию. Закрыть ее на защелку он не смог, но прикрыл почти полностью. Еще несколько секунд реального времени он потратил на то, чтоб проверить двери, ведущие в остальные четыре каюты. Три из них оказались пусты, а четвертая — заперта.
Несколько долгих минут Кирби провел в реальном времени, в любой момент готовый его остановить. Прислушиваясь к каждому шороху, он лихорадочно размышлял над тем, что теперь предпринять. Со стороны палубы не доносилось ни звука. Обдумав наконец свои действия, Кирби вернулся в красный мир. Дверь кают-компании, по-прежнему лишь притворенная, не представляла серьезной преграды. Костюм Джозефа, разложенный аккуратнейшим образом, покоился на стуле. Одного короткого взгляда в сторону дивана оказалось достаточно, чтобы Кирби понял, что он навсегда и бесповоротно освободился от одержимости Карлой. Пораженный увиденным, он поспешил отвести глаза. Сцена была безобразная и вместе с тем смотрелась до того нелепо, что так и тянуло улыбнуться, несмотря на стыд, неловкость и отвращение. Никогда бы Кирби не подумал, что со стороны это выглядит настолько непоэтично. Вспомнился почему-то дешевый балаган, где жалкие, несчастные, отвратительно размалеванные клоуны бессмысленно колотят друг друга по головам пузырями с водой. Больше всего поражала абсолютная серьезность и глубокая сосредоточенность обоих участников этого действа.
Пока Кирби разбирался со свинцовыми складками делового костюма мистера Джозефа Локордолоса, он пришел к выводу, что подобного рода зрелища не стоят шахматных турниров. Где-то, в одном из карманов костюма, обязательно должны лежать ключи. Неожиданно одна мысль болезненно пронзила его. Когда он и Бонни Ли — неужели они тоже…
Увы, как ни досадна была истина, приходилось ее признать. Еще на один шаг он приблизился к пониманию человеческой расы, смешной, претенциозной, склонной к самообману, и пойманной в капкан собственной плоти.
В конце концов Кирби обнаружил то, что искал. Золотое кольцо, а на нем — шесть ключей. Вытащив ключи из кармана, он оставил их висеть в воздухе, а сам стал разглаживать вздувшийся и перекореженный костюм. Закончив с этим делом, Кирби взял ключи, с трудом распахнул тяжеленную дверь, вышел и, навалившись всем телом, снова закрыл ее. На спортсменку-Карлу и Джозефа — любителя приключений он больше ни разу не оглянулся.
Возле запертой каюты Кирби стал подбирать ключ. Подошел из связки самый маленький. Кирби возвратил ход времени — ключ повернулся, замок щелкнул и дверь открылась. Бетси, в полнейшем изумлении, уставилась на него. Она стояла возле иллюминатора и только что смотрела сквозь толстое стекло на море. Ее рыжеватые волосы были всклокочены, лицо — бледно, глаза — не накрашены. Светло-оранжевый вельветовый комбинезон с короткими рукавами и длинной молнией висел на ней мешком, точно с чужого плеча. Талию тесно охватил ремень с большой серебряной пряжкой.
