Сирил Хейр - Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
Заключительная часть речи была самой опасной с точки зрения защиты. Стригун оставил на конец своего выступления вопрос о том, что на самом деле виновной в преступлении была жена подсудимого. Он изложил это предположение четкими холодными фразами, которые в стенограмме казались лишенными красок и чисто теоретическими. Но в устной речи его фразы звучали с оттенком сожаления, не оставлявшим сомнения в том, что он сам думал по этому поводу в действительности и ожидал от присяжных. Наконец, судья позволил себе один-единственный драматический жест – взял со стола самодельный кинжал, являвшийся одной из основных улик в деле, и показал его присяжным заседателям.
– Здесь утверждалось,- проскрипел он, держа перед собой страшный предмет, на котором темнели пятна крови бедного Фреда Пальмера,- здесь утверждалось, что это не тот тип оружия, которым бы воспользовался кузнец, замышляя убийство. Вас тут двенадцать здравомыслящих представителей общества – мужчин и женщин, и вы сами можете судить, убедительный это аргумент или нет. Вы знаете, свидетельскими показаниями подтверждено и защита не пыталась опровергнуть тот факт, что кузнец мог изготовить такой нож, и он действительно изготовил это оружие. Для какой цели? Вы слушали его объяснение, но вам решать, удовлетворяет ли оно вас. И вы можете пойти дальше и спросить себя, могла ли воспользоваться этим оружием миссис Окенхерст, которая давала здесь свидетельские показания. Решать должны вы, но, если вас удовлетворяют все остальные доказательства, представленные обвинением и указывающие на то, что обвиняемый виновен в смерти покойного, я думаю, для вас не будет иметь большого значения тот факт, что средством осуществления преступного замысла был выбран именно этот нож, а не какой-либо другой предмет.
Барбер бросил кинжал на стол.
После нескольких его заключительных слов жюри присяжных удалилось на совещание.
Приговор был оглашен через сорок пять минут. Зал суда опустел, присяжные отправились по домам, а осужденного посадили в камеру. Секретарь выездного суда подсчитывал расходы по этому делу, а свидетели с нетерпением ждали, когда у него сойдутся все цифры, после чего казначей графства сможет оплатить им расходы. Баббингтон и его помощник обсуждали детали дела в гардеробной, а судья пил чай, приготовленный для него Грином в отведенной для него комнате рядом с залом суда. В зале суда полицейские разбирали и упаковывали вещественные доказательства.
– Кажется, все,- сказал веселый сержант, запихивая жилетку с пятнами крови в объемистый саквояж.- Все, кроме вещественного доказательства номер четыре. Том, ты не видел номер четыре?
– А что это, сержант?- спросил его помощник.
– Тот самый блестящий ножичек. Где он?
– Наверное, остался на столе. Последний раз я видел его в руках его светлости. Сейчас посмотрю.
Но на столе ничего не оказалось, кроме клочков бумаги.
– Может, он попал в его бумаги?- предположил сержант.- Спроси у клерка судьи, не видел ли он ножа.
Сходили за Бимишем, который явился в дурном настроении.
– Все, что лежало на столе, было потом убрано со стола,- заявил он недовольным голосом.- Я не нянька полицейским. Ни здесь, ни в карманах его светлости нет никаких вещественных доказательств. Сами ищите ваши ножи. Я ухожу домой.
– Интересное дело,- весело произнес сержант, когда Бимиш ушел.- Готов поклясться, что судья последним держал его в руках. Мне-то все равно, куда он делся, но нам придется за него отчитываться. Не мог ли сэр Генри его прихватить?
Но и сэр Генри, которого они перехватили на выходе из здания суда, тоже ничего не знал, хотя ответил на вопрос полицейских намного вежливее, чем Бимиш.
– О, вспомнил!- воскликнул Том.- Я же слышал, как поверенный спросил господина Петигрю, не хочет ли тот взять нож в качестве сувенира.
– Точно!- поддержал его сержант.- Я видел, как он подошел к столу, когда судья ушел после своей заключительной речи. Надо выяснить у него.
Но они не нашли Петигрю. Он ушел из здания суда сразу после того, как был зачитан приговор. Наведя справки, полицейские узнали, что он уехал из города.
– Ну что ж,- подвел итог сержант.- Нож пропал. Стоит ли беспокоиться? Не думаю, что кто-нибудь будет о нем спрашивать.
Дальнейшие события показали, что он сильно ошибался.
Глава 19. ОКОНЧАНИЕ ВЫЕЗДНОЙ СЕССИИ
За ужином этим вечером царила атмосфера предвкушения окончания выездной сессии. Маленькое бродячее общество, которое то расходилось в разные стороны, то собиралось вновь, скоро должно было распасться раз и навсегда. Это было одновременно радостное и сентиментальное событие, на которое каждый реагировал по-своему. Сэвидж, хотя и не был бодрым и веселым, по крайней мере не выглядел мрачным, как обычно. Грин, получив от Дерика несколько гиней, как было принято согласно неписаным законам, разговорился на тему приближающегося Рождества и прислуживал за столом с видом доброго ангела. У Дерика были свои причины радоваться окончанию ссылки.
Для Хильды, как она призналась Дерику, несмотря на проблемы, которые ей скоро предстояло решать, самым главным было то, что сессия, при всех ее опасностях и происшествиях, окончилась без трагедий. Она считала, что они должны поздравить друг друга по этому поводу и отметить это событие. Миссис Сквайр, не задумываясь над причинами, страшно обрадовалась, когда ее светлость наконец заказала ужин, который можно было действительно назвать ужином. Блюда были не так роскошны, как на банкетах в Маркгемптоне и Саутингтоне, но соответствовали традициям выездных сессий, которые в последнее время были нарушены.
После ужина должен был быть совершен последний обряд – приведение в порядок счетов. Клерк судьи помимо своих многочисленных обязанностей выполнял функции, которые в более высоких кругах выполняет ревизор нанимателя. Степень ответственности в этой должности зависела от характера нанимателя. Барбер, предельно пунктуальный в технических деталях юриспруденции и настолько же безответственный в личных делах, свел процедуру к минимуму. В последний день сессии Бимиш оставлял судье на письменном столе аккуратно заполненную бухгалтерскую книгу, связку счетов, квитанций и чековых корешков. Ко всему этому прилагался краткий баланс, где были отражены расходы, счета, погашенные в период сессии, и сумма, требуемая для сведения баланса. Судья смотрел на эту сумму, тяжело вздыхал, подписывал заранее выписанный чек и возвращал всю кипу документов Бимишу. Операция занимала не более двух минут.
Но на этот раз все происходило не так, как было заведено. Хотя Хильда позволила себе некоторую экстравагантность, устроив ужин, она не забывала об острой необходимости экономии. Одержимая ею, она, как никогда раньше, стала придавать особое значение цене денег. Поэтому, войдя в гостиную и увидев аккуратную стопку бумаг и рядом неподписанный чек, Хильда опередила мужа, собиравшегося взять ручку, чтобы подписать чек, и твердо сказала:
