Дороти Ли Сэйерс - Престолы, Господства
— Тогда давайте начнём с самого начала. Я так понимаю, что вы познакомились с мистером Уорреном в тюрьме?
— Да, сэр. Беднягу не следовало туда помещать. Мог позаботиться о себе не больше, чем малыш в лесу, инспектор. Над ним издевались. Это просто как жестокость по отношению к бессловесным животным — помещать беспомощного барина вместе с шушерой, которую обычно и составляют «гости Его величества».
— Уоррена запугали в тюрьме, вы это имеете в виду?
— Измывались ужасно, — сказал Стрикер. — Отбирали сигареты, смеялись, когда он разговаривал со своим кичливым акцентом, портили ему еду, — ну, вы знаете, как это бывает, инспектор. Ну а мы сжалились над ним, Бэшер и я. Вернее, я сжалился, а Бэшер просто стукнул несколько мерзавцев о стену, так мимоходом, и от парня отстали.
— И тогда, став его защитниками, вы подумали о небольшом дружеском шантаже? — спросил Чарльз.
— Сначала нет. Но он всё время после случившегося ходил вокруг нас — ну, нельзя его за это винить, так как некоторые пытались добраться до него, когда Бэшер отвернётся, — и мы вынуждены были постоянно слушать, какая чертовски замечательная у него дочь, пока не стали сыты ими обоими по горло. Он всё нудил и нудил, хоть святых выноси. Вы не слышали его, инспектор? Если бы слышали, то посочувствовали бы нам. Господи, что за счастье было, когда он, наконец, отсидел свой срок!
— Продолжайте, — сказал Чарльз.
— Ладно. Вскоре после того, как мы сами освободились, мы увидели её в газете — прекрасный портрет, под которым написано «Светская красавица, миссис Лоуренс Харвелл». Тут я и говорю Бэшеру, а не является ли эта птичка дочкой мистера Уоррена? Поэтому мы купили газету и всё прочитали.
— И решили шантажировать мистера Уоррена, угрожая навредить его дочери?
— Не надо нас торопить, инспектор. А то мы скажем что-нибудь, о чём потом пожалеем. Он всегда рассказывал, что она работает моделью, и нас это не интересовало. Мы не собирались доить работающую девочку. Но в газете было написано, что она вышла замуж за богатого паренька, вот мы и подумали, ну, в общем, если у него есть богатый зять, он сможет платить нам, а разве он нам не должен? За то, что мы о нём заботились, понимаете? Любой бы так подумал, разве не так, инспектор?
— А Уоррен так подумал? — мрачно спросил Чарльз.
— В начале, казалось, не очень возражал, — сказал Стрикер. — Правда, Бэшер? Раскошелился быстро. Мы подумали, что нашли миленький источник дохода. А затем он заартачился, и именно здесь мы совершили ошибку.
— Жадность одолела?
— Мы сказали ему, что доберёмся до его драгоценной дочурки. Но мы бы не стали этого делать. Поверьте, инспектор, мы хотели только попугать старого дурилу. Я видел Бэшера в деле не раз, инспектор, и это не очень-то приятное зрелище, но я никогда не видел, чтобы он тронул женщину, и не знаю, что он со мной сделал бы, если бы я об этом заикнулся.
— И всё же, очень скоро после вашей самой серьёзной угрозы в адрес миссис Харвелл вы приезжаете из Кройдона в Хэмптон, а на следующий день её находят мёртвой.
— Откуда вы знаете, что мы были в Хэмптоне? — воскликнул Стрикер, явно побледнев. — Мы это отрицаем. Никогда в жизни там не бывали.
— Я бы на вашем месте не был столь категоричен, — заметил Чарльз. — У нас есть очень хорошее описание от контролёра.
— А вот теперь послушайте, мистер Паркер, не пытайтесь повесить это убийство на нас! Мы к нему не имеем никакого отношения. Не нас нужно ловить, а этого маньяка в сарае.
Независимо от того, что говорят в пользу смертной казни, подумал Чарльз, она не всегда облегчает сбор улик.
— Какого маньяка? — спросил он. — Слушайте, Петтифер, вам нечего меня бояться, если вы не убивали. Я могу обвинить вас обоих в получении денег под угрозой расправы. Но что касается убийства, если вы спокойно расскажете мне, что произошло, и если ваши показания соответствует другим уликам, которые мы уже добыли, это могло бы даже быть засчитано в вашу пользу.
— Ну, Уоррен начал говорить, что у него больше нет бабок, — сказал Стрикер. — Поэтому мы решили немного накалить обстановку, только чтобы посмотреть, правда это или нет. Мы собирались немного припугнуть дочку — а вдруг папаша вспомнит, что под кроватью у него спрятан чулок с деньгами, специально чтобы поделиться с нами. Вы улавливаете картину?
— Слишком хорошо.
— Мы порыскали вокруг квартиры, где она жила, но там был дохлый номер. Слишком сильная охрана: вход только один, а там день и ночь швейцар. Но Уоррен как-то проболтался, что иногда навещал её в Хэмптоне, поэтому мы поспрашивали тут и там, и решили, что здесь всё можно будет легко проделать.
— Как вы узнали, что миссис Харвелл будет там?
— Мы не знали. Мы собирались разбить несколько предметов, и оставить записку: дескать, в следующий раз это будешь ты. Но когда мы добрались туда, в доме горел свет, и, таким образом, мы поняли, что внутри кто-то есть. Ну, мы послонялись немного в саду, полагая, что это может быть только уборщица или кто-то ещё, кто присматривает за домом, когда хозяев нет. Лучшее место для хождения было около сарая, у боковой стороны сада под деревьями, и только мы туда подошли, как услышали его.
— Услышали кого?
— А я знаю? Кого-то, издающего дикие выкрики.
— Ему было очень грустно, — неожиданно подал голос Бэшер. — Он плакал, Стрикер. Это похоже на то, когда человек выкрикивает слова сквозь рыдания. Он не знает, — добавил он, обращаясь к Чарльзу. — Стрикер никогда не плачет ни по какому поводу.
— Кто-то уже был в сарае и рыдал? — спросил Чарльз.
— Не просто кричал, инспектор, но и выл. И колотился обо что-то. И выкрикивал что-то неразборчивое.
— Вы ничего не поняли из того, что он говорил?
— Он сказал «Проклятье»! — предположил Бэшер. — Он сказал: «Проклятье! Дуй, пока не лопнут щёки!» [152]
— Да, чепуха вроде этой, — согласился Стрикер. — И бился головой о стену сарая.
— И что вы сделали?
— Мы немного опешили. Мы просто стояли, а затем он выскочил и убежал.
— Как он выглядел?
— Имейте сердце, инспектор. Было темно, хоть глаз выколи. Он пролетел мимо нас, как пробка из бутылки. Без понятия, как он выглядел. Почему бы вам не спросить у этого румяного контролёра, который так хорошо нас описал?
— Хорошо. Таким образом, маньяк побежал. К дому?
— Вокруг него. Наверное, к дороге. Мы не видели. Мы немного опешили. Подумали, может, для нашего плана лучше прийти другим вечерком, поскольку не понимали, что происходит.
— Итак?
— Итак, мы сбежали. Пошли назад к станции, но в конце дороги увидели грузовик, остановившийся у светофора, и он нас подбросил.
