Дороти Сэйерс - Найти мертвеца
— Сюда, милочка! — проговорила она, рывком открывая дверь. — Я уверена, что лучше комнаты вы не сыщете во все Уилверкомбе. Она миленькая и тихая — вы спокойно сможете заниматься в ней своим писанием. Я ее прибрала, а всю его одежду и вещи вынесла — я могла бы просто свалить все в одно место. Однако — сюда! Надеюсь, вы не будете иметь ничего против нее. Ведь это не так, словно бы он умер в этой комнате бедняжка. Верно? И я уверена, что мистер Алексис был настолько джентльменом, чтобы совершить такой необдуманный поступок в чьих-либо владениях. Такого рода вещи делают в местах с дурной славой, нельзя этого отрицать; вероятно, меня можно упрекнуть за то, что как не было никакого женского контроля, а также не было и никаких попыток сделать своих постояльцев счастливыми. Однако, что касается книг, ну, разумеется, если в них было что-то заразное, то они должны быть разорваны, хотя не знаю, кому они сейчас принадлежат, и я уверена, что полиция также не сможет мне сказать об этом и думаю, они будут абсолютно правы; а я весь этот год и потом была ему как мать. Ему не на что было жаловаться; обычно он чувствовал себя хорошо, если не считать боли в суставах, из-за которой он время от времени лежал; эти боли он переносил очень мучительно. У меня просто сердце кровью обливалось за него, и вас удивило бы то количество аспирина, которое он принимал от этих болей, и никогда не обращался к врачу. Что ж! Я не порицаю его. У моей сестры был довольно жестокий ревматизм, так-то его почти не заметно, если не считать того, что ее колено раздувалось как тыква. Она совсем не могла двигать конечностями, а это мучительно для женщины ее профессии. Она была воздушной гимнасткой; если когда-нибудь захотите посмотреть, милочка, я держу у себя в комнате ее фотографию; а на венки, которые прислали ее старые друзья на ее похороны, приятно было посмотреть. Они покрыли ими катафалк и устроили очень пышную перевозку. Но как я уже говорила, если вас будут беспокоить эти книги, я их унесу. Я не собираюсь, чтобы эта женщина Велдон или Лейла Гарланд — эта кошечка — являлись сюда и пытались завладеть ими.
Комната оказалась довольно приятной — просторная, веселая И намного опрятнее, чем ожидала Гарриэт, судя по внешности миссис Лефранс. Мебель, разумеется, была отвратительной, но, несмотря на потертость, прочная и в хорошем состоянии. Книги оказались такими, как описал их инспектор Умпелти: главным образом романы в дешевых изданиях, несколько русских книг в бумажных переплетах и несколько томов мемуаров о Русском Дворе. Единственной замечательной реликвией прежнего владельца была восхитительная икона, висевшая в изголовье кровати — конечно, старинная и вероятно ценная.
Для порядка Гарриэт начала довольно долго торговаться с миссис Лефранс касательно сроков и уплаты, победоносно сговорившись на 2,5 гинеи в неделю, или 20 шиллингов.
— Еще ни с кем у меня так не было, — заметила миссис Лефранс — Только я вижу, что вы принадлежите к спокойному сорту людей. Единственное, чего я не хочу в своем доме — это неприятностей. Хотя я уверена, неприятности — достаточно беспокойное дело для любого. У меня было жестокое потрясение, — сказала миссис Лефранс, немного задыхаясь и присаживаясь на край кровати, словно показывая, что это потрясение еще не утратило своей силы. — Я так любила бедного мистера Алексиса.
— Безусловно, это должно было сильно потрясти вас.
— Такой внимательный молодой человек, — продолжала миссис Лефранс, — и с манерами князя. Но много раз, когда я с ног сбивалась с этой девчонкой, жильцами и прочим, он говорил: «Не падайте духом, ма: выпейте со мной немного коктейля и начнутся лучшие деньки». Он был мне прямо как сын, да.
Что бы ни подумала Гарриэт, выслушав эту трогательную реминисценцию, так не похожую на то, что она уже слышала о Поле Алексисе, она не оставила без внимания этот намек.
— А как насчет того, чтобы сейчас немного перекусить? — заметила она.
— Конечно, — сказала миссис Лефранс — О, я не подумала, а как же! Но это не слишком свежее для вас, милочка. Я ни к чему не смогла притронуться на этот раз. Хотя прямо за углом есть распивочная «Дракон», она вполне комфортабельная, и там, Несомненно, имеется капелька джина, которая поможет вам приняться за обед.
Гарриэт напрягла все свои силы, чтобы преодолеть сопротивление миссис Лефранс, которая тотчас же перегнулась через перила и начала звать «девчонку», чтобы та слетала в «Дракон» За соответствующим количеством джина.
— Там меня хорошо знают, — подмигнув добавила хозяйка. — А тут еще эти нелепые законы насчет бутылок и полубутылок; если вас не знают, они утаят от вас выпивку до тех пор, пока не узнают вас и откуда вы. Вы думаете, хотят, чтобы народ пил согласно постановлению Парламента, не так ли? А тут еще одно да другое, и полиция повсюду сует нос и задает вопросы… словно мой дом не был всегда таким благовоспитанным, как у епископа Кентерберийского… а они тоже об этом знают, что я живу здесь двадцать лет и ни одной жалобы — а знаете, как трудно для порядочной женщины сводить концы с концами в наши дни. И могу сказать одно — я никогда никого не ограничивала. У меня для всех прямо как дома, вы это еще увидите, милочка.
Под воздействием джина с водой миссис Лефранс становилась все менее и менее сдержанной. У нее была собственная версия осложнений Алексиса с Лейлой Гарланд.
— Что могло быть между этими двумя, не могу сказать, милочка, — говорила она. — Это не мое дело, пока мои жильцы ведут себя спокойно. Я всегда говорю моим девушкам: я не против того, что мои леди встречаются со своими друзьями-джентльменами и наоборот, но при условии, что это не становится причиной неприятностей. «Мы все были молодыми, — говорю я им, — но мне бы хотелось, чтобы они помнили, что мне здесь не нужны неприятности». Вот что я говорю. В этом доме до этих пор никогда не было неприятностей. Однако, должна сказать, что мне совершенно не жаль, когда такая кошечка губит сам; себя. Нет, не жаль. И вообще мне не нравится этот ее даго. Надеюсь, она заставляет его платить с лихвой. Вы никогда не сможете столько дать такой девушке, чтобы она осталась довольна. Хотя она вела себя довольно приятно, приносила мне букет цветов или когда приходила в гости к мистеру Алексису, сделает мне какой-нибудь небольшой подарок, хотя я и не спрашивала, откуда у нее деньги. Но когда мистер Алексис сообщил мне, что она сблизилась с этим парнем, я сказала: «Хорошо, что вы избавились от нее». Вот что я сказала, и если вы спросите меня, то отвечу, что он очень хорошо понял это.
— Значит, вы не думаете, что он покончил с собой из-за нее?
— Нет! — ответила миссис Лефранс — Конечно, я довольно часто ломала себе голову, почему он это сделал. Не из-за этой же пожилой леди, с которой был обручен, я знаю это. Сказать по правде, дорогая, он никогда не ожидал, что это будет иметь успех. Разумеется, молодой мужчина в его положении должен ублажать своих дам, но его семья никогда не потерпела бы этого. По существу, мистер Алексис рассказывал мне, и не так давно, что это никогда не кончилось бы успешно. «Видите ли, ма, — сказал он мне не позже чем в последнюю субботу, — в один из эт1гх дней я сумею сделать нечто лучшее для себя». «О, да, — говорю я ему, — вы женитесь на китайской принцессе, женитесь подобно Алладину в пантомиме». Нет, я думала об этом неоднократно, и скажу вам, то что думаю. Я считаю, что у него состоялась, не очень удачная игра на бирже.
