Эрл Гарднер - Дело о влюбленной тетушке
16
Ровно в четырнадцать часов судья Мейнли поднялся на свое место и объявил:
— Слушание дела «Народ против Лоррейн Элмор» продолжается. На месте дачи свидетельских показаний находится мистер Джордж Летти. Мистер Летти, поднимитесь сюда.
Летти занял место на возвышении, и судья Мейнли кивнул Мейсону.
— Сколько денег вы истратили в общей сложности с девятого числа, мистер Летти? — спросил Мейсон.
— Не знаю.
— А приблизительно?
— Не знаю.
— Больше тысячи долларов?
— Вряд ли.
— Значит, точно не скажете?
— Нет.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Сколько денег вы получили десятого числа?
— Ну, я получил от мистера Маршалла на расходы.
— Сколько?
— Триста долларов.
— И он же оплатил ваши расходы в отеле в Мексикале?
— Да.
— Я не интересуюсь вашими долгами, оплату которых взял на себя округ. Назовите мне, сколько наличных денег вы получили? Это-то вы должны знать!
— У меня было что-то около трехсот долларов от мистера Маршалла, — ответил Летти.
— У вас в кармане, наверное, были какие-то остатки моих двадцати долларов и двадцати долларов, полученных от Линды Кэлхаун.
— Нет, к тому времени я их полностью истратился. Я ведь должен был за автомашину, взятую напрокат, ну, и всякие мелочи, так что мне фактически не на что было жить, и пришлось прибегнуть к займу.
— Ах, вы одолжили деньги? У кого же, сели не секрет?
— У мистера Маршалла.
— Понятно. Какие еще были у вас источники дохода?
— Никаких.
— Вы, вероятно, забыли про успешную игру?
— Да, да, я прилично выиграл на скачках.
— Сколько?
— Я не знаю. Я получил выигрыш и засунул деньги в карман, потом поставил на другую лошадь и проиграл, но все же выигрыш был больше затрат.
— Неужели вы даже приблизительно не подсчитали прибыли?
— Ну… мне было не до того.
— Я вижу, вы ходили на ипподром. Скажите, вы сами ставили на лошадей или прибегали к услугам букмекера?
— Я ставил через букмекера.
— И даже не имеете понятия, сколько вы выиграли?
— Нет, но в общем порядочно.
— Больше сотни долларов?
— Безусловно.
— Более пятисот?
— Возможно.
— Более тысячи?
— Нет, сомневаюсь, чтобы так много.
— Сомневаетесь?
— Да.
— А, может быть, более двух тысяч?
— Могу сказать с уверенностью, что меньше.
— Что вы сделали с этими деньгами?
— Большую часть истратил.
— Но не полностью?
Свидетель заколебался.
— Немного осталось.
— Вы намереваетесь вернуться в Бостон, как только дадите показания в Суде?
— Да, как только освобожусь, сразу сяду в самолет.
— У вас есть билет?
— Да.
— А когда летели сюда из Бостона, как приобретали билет?
— Мне перевела деньги телеграфом Линда.
— Вы взяли билет в один конец или же туда и обратно?
— Ох, Ваша Честь! — вмешался Маршалл. — Жаль тратить время на эти мелочи, не имеющие отношения к делу. Не все ли равно, какой билет приобрел свидетель?
— Вы возражаете? — спросил судья Мейнли. — Возражение отводится.
— Будьте добры ответить на мой вопрос, — сказал Мейсон. — Вы взяли билет в оба конца?
— Нет, только в один.
— А теперь у вас есть билет на Бостон, — сказал Мейсон. — Вы его заказали заранее?
— Да… у меня есть билет.
— Когда вылетает самолет?
— В одиннадцать тридцать вечера.
— Из Лос-Анджелеса?
— Из Сан-Диего.
— И этот билет оплачен?
— Да.
— Кто за него платил?
— Все устроил мистер Маршалл.
— Иными словами, заплатил он?
— Да.
— Таким образом, прокурор этого округа не только принялся ссужать вас деньгами, чтобы вас не убедили дать благоприятное для обвиняемой показания, а теперь он старается как можно скорей удалить вас за пределы юрисдикции данного Суда?
— Ваша Честь, я возражаю против этого!.. Я расцениваю слова защитника, как личный выпад и стремление подорвать мой авторитет! — закричал Маршалл.
— Я поддерживаю ваше возражение, мистер обвинитель, но лишь в том плане, что не дело Суда разбираться в данных вопросах, это дело будет передано адвокатской коллегии… Однако Суд считает необходимым указать, что его тоже интересует своеобразный статус этого свидетеля. Создается впечатление, что он еще откуда-то раздобыл деньги!
— Он же сказал, что выиграл на бегах, — напомнил Маршалл. — Он не стал скрывать это от Суда.
— Удивительно везучий молодой человек! — иронично пробормотал судья Мейнли. — Такое случается.
— Свой большой выигрыш вы получили, поставив на лошадь Эстер Боннет? — спросил Мейсон. — Вы помните, сколько тогда получили?
— Порядочную сумму.
— А вы уверены, что именно на этой лошади?
— Конечно! Разве такое забудешь?
Мейсон с минуту пристально смотрел на свидетеля, потом неожиданно сказал совсем другим голосом:
— Джордж Летти, почему вы не говорите правду? Суд знает, что вы не выиграли денег на скачках… Эта лошадь проиграла!
— Проиграла? — воскликнул Летти.
— Проиграла! — повторил Мейсон. — А теперь скажите правду, где вы взяли деньги?
— Я… я…
— Вы могли слышать разговор в соседнем помещении в мотеле «Палм Корт» достаточно ясно, не так ли?
— Да, ну и что же?
— Во время той беседы, подслушиванием которой вы столь прилежно занимались, собеседники обсуждали, что они сделают с имеющимися у них наличными деньгами, собираясь на прогулку. Миссис Элмор не хотела их брать с собой, когда Монтроз Девитт уговорил-таки ее отправиться с ним на прогулку в автомобиле. У нее было тридцать пять тысяч наличными, и у Девитта пятнадцать. Они договорились, где они их будут прятать. Это и было частью того разговора, который вы услышали!
— Я… я не слышал его полностью!..
— Вы услышали что они намеревались спрятать деньги под сиденьями мягких кресел. Я допускаю, молодой человек, что вы действительно пытались последовать за ними, потеряли их из виду и вернулись назад, принявшись экспериментировать с дверью, соединяющей ваши номера. Вы обнаружили, что легко можете ее открыть. Повернув болт со своей стороны, вошли в комнату номер четырнадцать, занимаемую Монтрозом Девиттом, и, проверив под подушкой кресла, нашли пятьдесят тысяч наличными. До этого момента у вас не было денег. И вы в финансовом отношении полностью зависели от Линды Кэлхаун и своих друзей. Работать вам не хотелось, вы для этого слишком ленивы, ну, а выпрашивать по мелочам на прожитие — унизительно. Понятно, что вы не устояли перед соблазном и взяли деньги…
— Ваша Честь! — закричал окружной прокурор. — Это же абсурд! Для подобного заявления нет ни малейшего основания. Это даже не допрос, а обвинение! Я категорически возражаю, это не перекрестный допрос!
