Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть
— Все в порядке, О'Баннион. Валяйте!
— Понимаете, лейтенант…
— Обращайтесь не ко мне, молодой человек, я-то знаю, что вы скажете. Разговаривайте с мистером Бетьюном и другим джентльменом, который является племянником мистера Бетьюна. То есть, сэр, если ваш племянник хочет выслушать…
— Да, он хочет, — согласился дядя Джил. — Так что же нам предстоит услышать?
Теренс О'Баннион подчинился указаниям:
— Итак, джентльмены, вот как все было. Прошлым вечером лейтенант поставил меня на пост у дверей молодого мистера Хобарта. После того как я кончил дежурство, приехал домой и поспал, я вернулся сюда, чтобы понаблюдать за ходом событий. Никаких особых приказов я не получал, просто мне было сказано: «Держи все под наблюдением». Когда я собирался утром сдавать свою вахту, мистер Хобарт попросил меня взять послание для своего друга в отеле «Сент-Чарльз»…
— Вы не должны были делать этого, Терри! — упрекнул его Минноч. — Коп — не мальчик на посылках передавать письма; по крайней мере, он должен получить разрешение от старшего офицера. Тем не менее! Я считаю, что ничего страшного не случилось, так что на этот раз можно обо всем забыть. Продолжайте с того места, где остановились.
— Когда я вернулся, — продолжил О'Баннион, кося одним глазом на старшего офицера, — было уже довольно поздно, день пошел на вторую половину. Лейтенант сказал, что мне можно не спешить, так что я не торопился. Но я рассчитывал по возвращении найти его здесь. Но его не было. В доме не было видно и другого офицера.
— Я же не мог быть одновременно во всех местах, не так ли? — резонно возразил лейтенант Минноч. — Я и без того носился больше, чем двое молодых, вместе взятых, но я же не жаловался, а делал свою работу!
— В этой связи один вопрос, — сказал дядя Джил, ставя на стол свой портфель. — Кто был здесь, офицер О'Баннион, когда вы вернулись? То есть, кроме слуг и самого Дэйва Хобарта, кто здесь был?
— Только их семейный адвокат, сэр. Мистер Рутледж. Он сказал мне то, что я уже слышал от дворецкого. Мистер Хобарт оделся и на короткое время спустился вниз. Но после вчерашней ночи он все еще чувствовал себя не лучшим образом. Так что он сказал, что поднимется к себе и отдохнет, может, и поспит.
— Да? И что потом?
— Я подумал, что толком не знаю, что же мне теперь делать. Лейтенант ничего не сказал об охране днем, но я подумал, это неплохая идея.
— И ваши подозрения, — сказал ему дядя Джил, — похоже, оправдались. Так что же вы сделали?
— Я поднялся наверх и очень тихо постучал к мистеру Хобарту. Когда он не ответил, я приоткрыл дверь. Он лежал, вытянувшись на постели. Полностью одетый, он крепко спал и спокойно дышал. Я вышел и прикрыл дверь. Подтащил к дверям молодого джентльмена большое кресло из верхнего холла и сел ждать. Прошло не более десяти или пятнадцати минут…
Четко понимая, что подходит кульминация повествования, офицер О'Баннион старался говорить спокойно, не позволяя нервному возбуждению отразиться на его ирландском лице.
— Прошло не более десяти или пятнадцати минут, — продолжил он, — как зазвенел звонок у дверей. Я подумал, что, может, это лейтенант Минноч и мне лучше спуститься вниз. Когда я шел по лестнице, дворецкий открыл дверь. Но за ними был не лейтенант, а молодая леди. Она была очень симпатичной и к тому же очень нервничала. Ее звали мисс Линн.
Она спросила мистера Хобарта, но внутрь входить не стала. Когда я объяснил ей, что мистер Хобарт спит, она сказала, что не хочет и не может оставаться. Она сказала это с таким видом, будто ей это не под силу. Ах да! — О'Баннион повернулся к Джеффу: — Если вы мистер Колдуэлл, сэр, молодая леди спрашивала и о вас. Я сказал ей, что сейчас здесь нет никого с таким именем, и она вернулась к своей машине и уехала. А больше ничего не было, джентльмены. Припоминаю, что прежде, чем подняться наверх, я взглянул сквозь все комнаты нижнего этажа; сам не знаю, почему я это сделал. Главная гостиная была справа от парадных дверей, когда вы входите в дом. В ней находился мистер Рутледж. По какой-то причине эта комната привлекала его: находясь в доме, он всегда заходил в нее. Он сказал, что и ему надо уходить.
После того как я осмотрел комнаты по этой стороне от главного холла, пришло время возвращаться на мой пост наверху. Странная вещь, мистер Бетьюн. Я не хочу утверждать, будто мне свойственно…
— Что вы имеете в виду, офицер О'Баннион? — вопросил дядя Джил. — Пророчество? Прорицание? Второе зрение?
Молодой ирландец издал какое-то подобие смешка.
— Если вы извините меня, сэр, я не очень понимаю, что значит второе зрение, или родиться в рубашке, или другие вещи, о которых я слышал в своей семье. Могу сообщить вам только вот что. Поднимаясь наверх, я прибавил шагу. Вы понимаете, что я не бежал. Просто пошел немного быстрее. И я сделал это, да поможет мне Бог, сделал или подумал, что надо это сделать, как раз перед тем, как услышал сдавленный крик со стороны спальни мистера Хобарта, вслед за которым последовал треск, словно что-то свалилось.
И тут я побежал. Больше я не слышал никаких звуков, и мне никто не попался на глаза.
Дверь в спальне мистера Хобарта была распахнута настежь. Я уже раньше видел, что рядом с кроватью стоит стол, а на нем — поднос с остатками пищи. Стол был опрокинут, и в комнате был сплошной хаос: разбитые тарелки, лужи холодного кофе… словом, кавардак. Мистер Хобарт лежал на полу рядом с кроватью, и у него был здоровенный фингал… прошу прощения, сэр!..
— Мы заметили этот здоровенный фингал, — сказал дядя Джил. — Не извиняйтесь, продолжайте!
— …здоровенный фингал, сэр, на левой стороне лба, сразу же под линией волос. На ковре справа от него валялась подушка, а с другой стороны — дубинка, типичная дубинка хулиганов, обтянутая кожей, которые мы находим у них при обыске.
В комнате не было больше никого. У мистера Хобарта слабое сердце, как у его сестры. Можно было подумать, что удар дубинкой лишил его сознания, не говоря уж о другом, что могло случиться. Но, слава Богу, он был жив, хотя мне не понравилось, как он дышит. Но в это время старый дворецкий, Катон или Сенека… или что-то римское, вбежал в комнату и присоединился ко мне. Вместе мы подняли его и положили на кровать. Катон дал мне номер телефона семейного врача. Когда я спускался вниз, чтобы позвонить, мне пришло в голову… но, наверно, вас не интересует, о чем я подумал, так ведь?
— Отнюдь, — поправил его дядя Джил, — меня очень интересуют ваши мысли. Каковы они?
— Итак, сэр, — ответил О'Баннион, откашлявшись, — кто-то нанес удар мистеру Хобарту и выскользнул из комнаты. Убийца или возможный убийца не мог пробежать по боковому коридору к верхнему холлу, ибо я увидел бы его. Он мог сделать только одно.
