Найо Марш - Маэстро, вы убийца!
— Пусть только попробует, — усмехнулся Аллейн. — Послушайте, Фокс, мы только опечатаем этот фургон и поедем домой. Давайте сделаем так: Бейли отправьте в Лондон, а сами езжайте со мной. Матушка будет счастлива. Я дам вам чистую пижаму, мы с вами соснём несколько часиков, а рано поутру вернёмся сюда. Идёт?
— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры. С превеликим удовольствием.
— Вот и прекрасно!
Аллейн опечатал дверцу фургона, а за ней — и дверь самого гаража. Ключ упрятал в карман.
— Нечего им завтра резвиться, — сказал он. — Пойдёмте, Фокс. Черт, ну и холодрыга.
Растолкав Бейли, они уговорились встретиться с ним утром в Ярде, а сами покатили в Дейнс-лодж.
— Тяпнем по рюмочке на ночь глядя, — предложил Аллейн, войдя в дом.
Фокс на цыпочках прокрался за Аллейном. Возле двери будуара леди Аллейн полицейские замерли и переглянулись. Из-за двери явственно доносились голоса.
— Ну и дела, чёрт возьми, — изумился Аллейн и, постучав, вошёл.
В камине весело потрескивали поленья. Перед камином на пушистом коврике сидел, поджав под себя скрещённые ноги, Найджел Батгейт. Леди Аллейн расположилась в кресле. Она была в кружевном чепце и длинном голубом пеньюаре.
— Здравствуй, мамочка!
— Привет, мой милый. Мистер Батгейт рассказал мне про твоё преступление. Очень занятно. Мы уже раскусили его тремя разными способами.
Она повернула голову и заметила Фокса.
— Это возмутительно, — с притворной серьёзностью насупился Аллейн. — В Ярде все встанут на уши. Позвольте, мадам, представить вам мистера Фокса, которого нужно срочно уложить спать.
— О, конечно, — радостно закудахтала пожилая леди. — Какой сюрприз! Рада с вами познакомиться, мистер Фокс.
— Я тоже, — заулыбался Фокс, приближаясь и вежливо пожимая огромной лапищей предложенную сухонькую ручку.
— Родерик, принеси стулья и налейте себе чего-нибудь. Мистер Батгейт пьёт виски, а я предпочла портвейн. Как я рада, что Родерик наконец соизволил привести вас, мистер Фокс. Я столько о вас слышала! Вы ведь с ним раскрыли уже уйму преступлений.
— Да, ваша милость, — скромно согласился Фокс. Он уселся на стул и чинно воззрился на старушку. — Для меня — великая честь — сотрудничать с вашим сыном. Тем более, что работать с таким человеком — одно удовольствие. Мы все счастливы, что мистер Аллейн вернулся.
— Виски с содовой, Фокс? — спросил Аллейн. — Мамочка, ты подумала, какая участь ждёт твои глаза после неумеренных возлияний в час ночи? Тебе подлить, Батгейт?
— Нет, спасибо, у меня есть. Знаете, Аллейн, ваша мама убеждена, что Гарсия — не убийца.
— Не совсем, — поправила его леди Аллейн. — Я не утверждаю, что он не убийца, но мне просто кажется, что вашу натурщицу убил не он.
— Ты говоришь загадками, — нахмурился Аллейн. — Что ты имеешь в виду?
— Мне кажется, что его подставили. Сделали парня козлом отпущения. Возможно — этот ваш неприятный бородач. Судя по словам мистера Батгейта…
— У мистера Батгейта слишком длинный язык, — заметил Аллейн.
— Не сердись, милый. Должен же он был чем-то развлечь старуху до твоего прихода. Он блестяще изложил мне суть дела. Я вникла в него и абсолютно убеждена, что Гарсию кто-то подставил. Бедняжка, все эти художники изображают его таким отталкивающим.
— В убийствах вообще немного привлекательного, моя дорогая, — заметил Аллейн.
— Если всерьёз рассматривать кандидатуру мистера Малмсли, — вставил Фокс, — то им, насколько мы пока можем судить, движет честолюбие.
— Этого вполне достаточно, мистер Фокс. По словам мистера Батгейта, этот Малмсли — весьма одарённая и столь же тщеславная личность. Без сомнения, эта бедная девочка грозила раскрыть его секрет. Наверняка сказала, что сделает его всеобщим посмешищем, поведав всему свету, что он передрал картину Поля де Лимбурга. Должна тебе заметить, Родерик, что у Малмсли прекрасный художественный вкус. Картина — совершеннейшая прелесть. Помнишь, мы с тобой видели её в Шантильи?
— Помню, но должен со стыдом признаться, что не сразу распознал её в его изложении.
— Да, дорогой, это на тебя не похоже. Тут ты, конечно, сел в лужу. А что, мистер Фокс, предположим, что ваш Малмсли нарочно задержался в пятницу, чтобы одурманить Гарсию опиумом и подбить его на то, чтобы тот подстроил смертельную ловушку натурщице. Вы не исключаете такой вариант?
— Да, госпожа, это очень логично, — серьёзно произнёс Фокс, глядя на леди Аллейн с искренним одобрением. — Позвольте я возьму ваш бокал.
— Спасибо. А как насчёт Бейсила Пилгрима, Родерик?
— Что тебя интересует, мамуля?
— Я допускаю, что у молодого человека не все дома. Его папаша, Роберт Пилгрим — сумасброд, каких мало. По-моему, он вообще чокнутый, как Мартовский Заяц. А жена его — Господи, упокой её душу, — по-моему, приходилась ему не то кузиной, не то отдалённой роднёй. Отсюда и все их невзгоды. Сколько бедняжка ни рожала, все младенцы оказывались девочками. Бейсил стал первым и единственным мальчиком, но вот его бедная мать умерла при родах, не выдержав напряжения. А вскоре и у Роберта крыша поехала. Представляешь, в каких условиях воспитывался малыш. Ты не думаешь, что он может быть причастен к убийству?
— А Батгейт рассказал тебе про нашу беседу с Пилгримом? — в свою очередь спросил Аллейн.
— Как раз начал рассказывать, а тут вы пришли. На кого похож Бейсил? Не на Роберта, надеюсь?
— По-моему, нет. Но он и впрямь безумно влюблён.
— Да, в Сиклифф. Что она из себя представляет, Родерик? Современная и самостоятельная? Мистер Батгейт сказал, что она очень красива.
— Да, внешность у неё броская. Что-то в ней есть от авантюристки.
— Как по-твоему, она способна на убийство?
— Не знаю, мамуля. Ты понимаешь, что тебе уже давно пора спать, а мистеру Батгейту крепко влетит за болтовню?
— Мистер Батгейт знает, что я нема, как Великая Китайская стена. Верно, мистер Батгейт?
— Я настолько вас обожаю, леди Аллейн, — сказал Найджел, — что доверился бы вам, даже будучи убеждён, что вы — величайшая болтушка в мире.
— Вот видишь, Родерик, — расплылась леди Аллейн. — Ты меня совсем не знаешь. Что ж, пожалуй, мне и в самом деле пора на боковую.
* * *Десять минут спустя Аллейн снова постучал в дверь материнского будуара.
— Заходи, мой дорогой, — позвал до боли родной высокий голос.
Войдя, Аллейн увидел, что мать сидит в постели в очках, читая книгу.
— Ты похожа на маленького сычика, — пошутил Аллейн, присаживаясь на край кровати.
— Ты уложил своих друзей? — спросила леди Аллейн.
— Да. Оба от тебя без ума.
— Лапочки. Я не слишком нескромно держалась?
— Чудовищно нескромно.
