Жорж Сименон - Человек на улице
Мегрэ вытащил платок и громко высморкался. Сморкался он долго. Солнечный луч, тонкий и хрупкий луч этого зимнего сквозь стекло. Прыщ, точнее, фурункул ярко блестел на лбу у мужчины, которого Мегрэ уже не мог называть про себя иначе, как «человеком».
— Да, его убила ваша жена.. Когда почувствовала, что он пренебрегает ею… И вы поняли, что убила она.. И не захотели… Внезапно он встал и подошел к человеку.
— Ты уж меня прости, старик, — проворчал он, словно обращаясь к старому другу. — Я ведь был обязан выяснить правду, понимаешь!… Это был мой долг…
Приоткрыл дверь.
— Введите мадам Дору Стревзки… Люкас, продолжай, а я… И в течение двух последних дней комиссар не показывался на набережной Орфевр. Шеф позвонил ему домой:
— Послушай, Мегрэ… Она во всем созналась… Кстати, как ваш насморк?… Мне сказали…
— Ничего страшного, шеф! Уже все в порядке… Через денек… А он как?
— Кто… как?…
— Он!
— А! Понимаю. Нанял лучшего адвоката Парижа.. Надеется… Вы ведь знаете, убийства на почве ревности…
Мегрэ снова улегся в постель и продолжал оглушать себя большим количеством грогов и таблеток аспирина. Позже, когда коллеги пытались завести с ним разговор об этом расследовании:
— Какое расследование?… — ворчал он с таким тоном, что мгновенно отбивал у собеседников всякую охоту к дальнейшим расспросам.
А «человек» долго ходил к нему раза по два в неделю и держал в курсе всех надежд и планов адвоката.
Приговор был не то чтобы совсем оправдательным: год с отсрочкой.
И именно «человек» научил Мегрэ играть в шахматы.
